Нино и её призраки - Анна Теплицкая
Ради приличия я стала прислушиваться, о чем говорит муж, но больше меня заботило, узнал меня Ник по моему смеху или нет. Я смеялась по-особенному, низким грудным тембром, он часто говорил, что не может на меня насмотреться, когда я хохочу.
Понемногу я успокоилась, села ровненько и даже поковыряла свое блюдо. Ника я не видела, он закрылся меню, а жена по-прежнему ковырялась в телефоне.
— Подумать только, — не к месту сказала я.
— Что?
— Я говорю, у тебя столько интересного на работе.
Алексей Александрович недоверчиво прищурился и замолчал. Я окончательно все испортила. Ничего путного в голову не приходило, мысли быстро летели в голове, появлялись обрывками и тут же рвались: вдруг быстро проскочит одна, затем другая, это можно сравнить с резким ускорением вращения граммофонной пластинки. Вот Ник с женой расплатились и поднялись, а я торопливо потянулась к бокалу вина. Прячась за пузатым стеклом, оглядела ее с головы до ног. Она была еще ниже меня ростом, бесформенна, как женское платье, снятое с вешалки, тощая и плоскогрудая, носила безвкусные туфли на огромной подошве и от этого казалась еще короче, чем была. Не самый безнадежный верх убивала ее безвкусная комкующаяся юбка, а в руках она зажала заезженную до дыр сумочку Диор из позапрошлогодней коллекции, ту самую, с широким ремнем и объемной аппликацией, с которой ходили все модницы года три назад. Больше всего меня порадовало, что это коллекция осень/зима, а сейчас весна; ничего более несуразного я давненько не видела, она даже сезоны не различает.
Тут Ник заметил меня, скользнул по мне безразличным взглядом и отвернулся. Я чуть не подавилась вином. Мимо нас супружеская пара прошла в гардероб, там он терпеливо держал ее пальто, пока она нерасторопно запихивала свои тощие руки в объемные рукава. «Ну и фасончик, — цокнула языком я. — Кринж такое носить. Особенно пальто с туфлями». Он набросил ей шарф на плечи и поцеловал ее в щеку. Старое безумие проснулось вновь — неожиданно меня захватила ревность к этой безвкусно одетой женщине.
— Давай уже пойдем домой, — попросила я Алексея Александровича.
На обратной дороге мы утонули в тишине.
Глава 33
К десяти мы были дома и оба без настроения. Ольга Николаевна если и удивилась, завидев нас, недовольных, на пороге в такую рань, то виду не подала. Было тихо. Матвей и Датоша, уставшие до предела, спали в игровой: Матвей в детском вигваме, Датоша рядом, прямо на полу; «Не захотел оставлять брата одного, представляете?!» — прошептала няня в оправдание. Алексей Александрович пролез в шалаш, поднял Матвея и бережно прижал к груди — рука мелкого безвольно соскользнула и повисла в воздухе.
Я нагнулась к Датошке. Он спал, сжав руки в кулачки. Вроде такой взрослый, а спит как ребеночек, тихо посапывает, надел голубую пижамку, из которой уже вырос. Посмотрела на это умиротворенное, божественно красивое лицо, и мое сердце переполнила такая пронзительная любовь, что на секунду я забыла обо всех своих романтических переживаниях. Я поцеловала его в закрытые глазки и тихонько сказала прямо в ушко: «Пойдем спать». Он открыл глаза и сонно встрепенулся:
— Мама!
— Это я, все хорошо.
— Где Матвей?
— Папа отнес его в комнату, давай и ты.
Лежа в постели, я пыталась выкинуть Ника с женой из головы и не могла, все крутилась с боку на бок.
Алексей Александрович принес с кухни целую тарелку хурмы и молча предложил мне. «Я не хочу», — машу рукой.
Он никак не реагирует, но руку от моих губ не убирает, только ждет пока я наконец открою рот и съем хоть один кусочек.
Эта нелепая встреча взбудоражила меня: я пребывала в таком подавленном состоянии, что честно призналась себе — Ник по-прежнему имеет на меня колоссальное влияние. «Что же в нем такого, что я не могу отцепиться?» − в десятитысячный раз спросила я саму себя и не нашла ответа. Эта страсть необъяснима, вызвана, скорее всего, химическими причинами, недаром же мое тело так на него реагирует. Есть мужчины намного, намного привлекательнее, а ведь Ник совершенно не тянет на мужчину ничьей мечты: изворотливый, мелкий и совсем не мужественный.
— Что это ты так разнервничалась? — спросил муж.
— Не знаю, не уснуть просто.
Я еще покрутилась и поднялась: «Пойду попью воды».
— Хватит пить. Я же знаю, что если ты пойдешь на кухню, то ближайший час не вернешься.
— Глупости.
— Думала, я их не заметил?
Я замерла, пытаясь дышать ровно, но сердце забилось боем. С пронзительным артистизмом я откинула длинные волосы на спину, поправила ворот ночной рубашки, будто мне есть до него дело, и, немного запрокинув голову, посмотрела в сторону мужа.
— Ты про что? — беззаботно спросила я.
— Сама знаешь, про что.
— Не знаю и знать не хочу.
Он не ответил.
— Тебе что, есть что мне сказать? — завелась я.
Алексей Александрович протяжно вздохнул. Наверное, уже понял, что молчанием раздражает меня неимоверно. Еще бы, я ведь столько раз доносила это до него — криками.
— Совершенно ничего. А тебе?
— То же самое.
Я встала перед туалетным столиком и, наклоняясь, вынимала шпильки из пучка непослушных волос, чересчур сильно задирая руки.
— Нино, у тебя с ним что, какие-то отношения?
— Конечно, нет, что за глупости, — сказала я, не оборачиваясь.
— Если только я узнаю, что ты спишь с малолеткой, я уйду.
— Я тебе сообщу, не переживай. А со взрослым кем-то можно?
Это все было слишком нелепо. Как хорошо, что я рассталась с Ником, еще не хватало быть пойманной. Конечно, я не верила, что мой преданный муж сможет бросить меня из-за какого-то там любовника. Такое сильно усложнило бы жизнь — это да, он бы злился, но в конце концов простил бы, все-таки мы начали все это вместе. Он слишком любит меня, чтобы уйти, оставив с двумя детьми.
Я сложила шпильки неровной горкой, выключила подсветку зеркала и легла в постель. Болезненная привязанность мужа ко мне угадывалась еще до свадьбы, он сводил меня с
