Горькая истина - Шанора Уильямс
Нужен был пароль, но за вечер я несколько раз видела, как Дом его набирал: 060383. День его рождения. А что тут такого? Он просто вводил ПИН-код, а я сидела рядом. Наоборот, трудно было бы не заметить, какие кнопки нажимает Доминик.
Разблокировав телефон, я первым делом увидела сообщение от контакта «Джо». Полное имя может быть и мужским, и женским. Этот человек интересовался:
У тебя найдется минутка поговорить?
Я просматривала их переписку, пока на экране не возникла фотография, и при виде ее сердце сжалось так, будто на грудь наступил слон. Джо – женщина, и не просто какая-нибудь знакомая, а жена Доминика.
На снимке они вместе, и сразу видно, что это профессиональная фотосессия. На Джо темно-синее платье с рукавом три четверти, Доминик в костюме того же оттенка. Он обнимает жену за талию, она прижимается к нему, положив руку мужу на грудь, и оба улыбаются в камеру. На фоне американский флаг и диван, который выглядит настолько неудобным, что наверняка поставлен только ради красоты. Золотистые портьеры обрамляют фото. Внизу – подпись Джо:
Смотри, милый. Прислали фотографии для избирательной кампании! По-моему, эта самая удачная!
Нахмурившись, я разглядывала фото. Спору нет, снимок отличный, однако все мое внимание было сосредоточено лишь на жене Доминика. Красивая женщина – щеки как яблочки, темные кудри, сияющая темно-коричневая кожа, лучезарная улыбка, в карих глазах и мягкость, и мудрость. Взгляд женщины, жизнь которой не назовешь легкой и безоблачной. Это видно сразу. И все же она красавица, но тогда почему Доминик тратит время на меня?
Когда я просматривала остальную переписку, мне попадались сообщения вроде «Доминик, я так тобой горжусь», «Милый, я чувствую, что тебя ждет успех», «Не забудь: черный костюм с красным галстуком. Соус к обеду на верхней полке холодильника», «Ризотто с курицей или цыпленок пармезан? Помоги, никак не решу, что готовить на ужин», «Люблю тебя, Дом, ты лучший!».
Пока Доминик не вернулся, кладу телефон на место и заказываю у официантки еще один коктейль. Вот в зале появился Доминик, но по дороге остановился возле официантки и полез за кошельком. А я тем временем быстренько вытащила свой телефон и сфотографировала музыкантов на сцене, декор бара, портреты. Наконец я сделала селфи с такого ракурса, чтобы в кадр попал Доминик: в этот момент он протягивал официантке кредитку. Я выглядела круто, и Дома было видно хорошо, несмотря на приглушенное освещение. Я отправила фото Шавонн. Подруга в ответ прислала сообщение:
Погоди-ка… Это не тот бывший, про которого ты мне рассказывала?
Рассмеявшись, я нажала кнопку, и экран погас. Для разговоров будет время, пусть Шавонн пока теряется в догадках. Я уже предвкушала, как через несколько часов расскажу ей все в подробностях.
Я заметила, что Доминик снова сел на место, лишь в тот момент, когда он потянулся ко мне и приподнял мой подбородок. Его руки пахли цветочным мылом и чуть-чуть корицей.
– Что скажешь? – прошептал он мне на ухо. – Отпразднуем встречу у меня?
19
ДЖОЛИН
Принимаю обжигающе горячий душ, надеясь смыть осадок, оставшийся после утреннего разговора с Иден. Как можно быть такой беспардонной? Влезать в чужой брак, рассматривать и мять его со всех сторон, точно кусок глины?
Выключаю душ, сдергиваю с вешалки полотенце и выхожу из ванной, но гнев разгорается все сильнее. Переодеваюсь в широкие бежевые брюки и шелковую розовую блузку, затем наношу макияж, не забывая брызнуть на себя духами, и иду в домашний кабинет.
Если я в сердитом настроении, то всегда погружаюсь в работу, чтобы отвлечься, поэтому включаю ноутбук и первым делом проверяю электронную почту. Я поглощена чтением письма от поставщика, и вдруг смартфон на столе подает голос. Бросаю взгляд на дисплей, чтобы узнать, кто звонит, – и у меня возникает спонтанное желание биться головой о стеклянную столешницу. Контакт обозначен: «Мать».
Не «мама».
Не «мамуля».
«Мать».
Смартфон продолжает звонить, а я набираю полную грудь воздуха, прежде чем провести пальцем по значку с зеленой трубкой и поднести телефон к уху.
– Привет, мам, – говорю я как можно более ровным тоном.
– Джолин, я сегодня лечу к тебе, – объявляет она.
Как обычно, никаких приветствий, сразу к делу.
Я удивляюсь:
– Зачем?
– Потому что я твоя мама и хочу узнать, как у тебя дела.
В трубке слышно, как она шмыгает носом, но это точно не насморк и не плач. Скорее, ей уже успел наскучить наш разговор и не терпится его завершить. Но я свою мать знаю. Она не из тех, кто готов лететь из Хьюстона, штат Техас, в Северную Каролину только ради того, чтобы проведать дочь.
– Во что ты опять вляпалась? – вздыхаю я.
– Ты о чем? Ни во что я не вляпывалась. Не говори глупостей. Просто хочу повидать дочку. Это что, преступление?
Нет, а жаль. Я вовсе не желаю ее видеть. Без нее моя жизнь проще в разы.
– Надо подготовить для тебя гостевую комнату.
– Я уже в аэропорту, жду вылета, – продолжает она, игнорируя мои слова. – Буду через несколько часов.
Маман дает отбой, не прощаясь, а я стискиваю зубы и откидываюсь на спинку кресла, гадая, в какую передрягу она угодила на этот раз.
Однажды мать обратилась ко мне за помощью, потому что кто-то снял с ее банковских счетов тысячи долларов, а потом оказалось, что она по глупости посвятила любовника в свои финансовые дела. По ее утверждению, счета взломали мошенники, но при чем же здесь хакеры, если она теряет голову от любого проходимца, лишь бы он был хорош в постели?
В другой раз мать приехала из-за того, что ей приснилось, будто я беременна. Услышав это, я не выдержала и рассмеялась ей в лицо. Мы с Домиником даже не думаем о том, чтобы завести детей, ему хватает забот на губернаторском посту, да и у меня сейчас карьера на первом месте.
«Ну, карьера – это громко сказано, правда, Джолин?» – осведомилась родительница, и я чуть не спихнула ее со стула.
Но если говорить начистоту, Доминик никогда не хотел детей. Один раз я стала настаивать на том, что нам нужен ребенок, и очень расстроила мужа. В
