У счастья нет морщин - Анн-Гаэль Юон

– Ну, рассказывайте, Джо! Мы же можем называть вас Джо? – приставал один из них к месье Жоржу. – Как у вас получается столько выигрывать? На кого нам сегодня ставить?

– Ну… – неуверенно протянул старик.

– Ну же, не будьте таким занудой! Покажите-ка ваши бумажки!

Он выхватил последний номер журнала Tiercé Magazine[2], который месье Жорж держал под мышкой.

– Вот, глядите, хоть бы этот, Принц Садов – красивая кличка! Номер четыре. Как думаете, он выиграет, а, Джо?

– На вашем месте я на него не ставил бы… – ответил месье Жорж.

– Тогда на кого? Давайте, мы слушаем!

– Ну… Скачки в Кань-сюр-Мер. Это тысяча шестьсот метров песчаной дорожки с волокнистым покрытием… Я рекомендовал бы Атикуса, который был третьим в «Квинте Плюс» в большом забеге в Кане на газоне. Это серьезные скачки, и его место говорит в его пользу, а…

– Ты что-нибудь понял из того, что он тут наговорил? – спросил краснолицый у своего приятеля.

Тот, уткнувшись носом в стакан с портвейном, помотал головой.

Месье Жорж взял со стойки специальный квадратный бланк, разлинованный для ставок, и вписал в него несколько цифр, после чего передал его собеседникам.

– Вот, пожалуйста. На вашем месте я сыграл бы так.

Оба приятеля уставились в бумажку, кивая головами. Месье Жорж воспользовался случаем и удалился, не забыв прихватить свою газету.

Он сел за столик и заказал кофе. Когда официантка отошла, в поле его зрения попала Полетта. Месье Жорж побледнел. Она улыбнулась ему своей самой лучшей улыбкой.

– Похоже, вы любите лошадей! – воскликнула женщина.

– О! Добрый день, мадам Полетта! – сказал месье Жорж и скрылся за своей газетой.

– Я в юности тоже была знакома с одной лошадью… Ее звали Бурдон. Впрочем, это был скорее пони. Вы и на пони делаете ставки?

Не дожидаясь ответа, она подхватила свою шляпу и опустилась на стул напротив.

– От этих мух такой невыносимый шум! Друг друга не слышно.

Месье Жорж подумал, не пора ли спасаться бегством, но вспомнил о душевном состоянии старушки и успокоился. Полетта подняла бокал, приглашая его поддержать тост своей чашкой кофе.

– За победу и за лошадиные подковы! Все дело ведь в копытах, не так ли? – воскликнула она.

Месье Жорж нехотя чокнулся, опасаясь, что из-за энтузиазма соседки весь его кофе окажется на скатерти.

– Вы не собираетесь есть свое печенье? – спросила Полетта.

Она поспешила откусить кусочек от бисквита, который подавали с кофе. Теперь она понимала, почему месье Жорж придавал такое значение своей газете. И почему его взгляд был постоянно прикован к телевизору у месье Ивона: месье Жорж – игрок.

– Мне нравилась езда рысью, – продолжала она. – Раз, два! Раз, два! Помню, нужно было приподниматься в седле в такт пони… Вы понимаете, о чем я?

Месье Жорж покачал головой. Казалось, он был больше поглощен газетой, чем разговором с собеседницей.

– И много вы выигрываете на ставках? – неожиданно спросила она.

Месье Жорж опустил газету и покраснел. Она попала в точку.

– Да нет, не очень, смотря что вы называете «много»…

Он попытался сменить тему:

– Вы пришли пешком?

Полетта вдруг вспомнила о письме, которое должна была отправить в «О-де-Гассан» до полудня. Она улыбнулась, вспомнив сумму чека.

– Рада была вас тут встретить! – сказала она, вставая. – Хорошего вам дня, месье Жорж! И удачи вам с вашими пони!

Она подмигнула ему и исчезла, оставив за собой шлейф аромата роз и флердоранжа.

Месье Жорж вздохнул и попытался успокоить себя. Учитывая, что Полетта все время болтает всякую ерунду, беспокоиться особо не о чем. Много воды утечет, прежде чем месье Ивон и остальные узнают, что он делает с деньгами, которые они ему одалживают. Затем он снова взял в руки газету и погрузился в результаты последних скачек.

14

Из ее рта вырвалась вереница маленьких пузырей.

Погрузившись под толщу воды в центре большого бассейна, Жюльетта закричала, вложив в крик все свои страдания, страх, одиночество. Она кричала, пока в легких не кончился воздух. Тогда она всплыла, глубоко вдохнула и нырнула обратно, чтобы снова закричать. Под водой она не узнавала свой голос: он звучал глухо, словно доносился издалека.

Она сделала несколько погружений не вдыхая, так что начала кружиться голова. Жюльетта прислонилась к стенке бассейна, задержав дыхание. Широко открытыми глазами она смотрела на волнообразное очертание своих ног. Бледные, почти прозрачные куриные ножки. Глаза задержались на животе, пока еще плоском. Надолго ли? Ее белая кожа четко выделялась на фоне синей плитки. Пульс ускорился. Тело требовало воздуха.

Она подумала, что всего-то достаточно задержаться там еще на несколько минут. Лечь на дно и отпустить себя. Отдаться водной стихии. Подождать, когда затуманится зрение. Армия крошечных черных точек вскоре заполнит пространство перед ее глазами. Пока вода не унесет все. Саму Жюльетту, ее двадцать пять лет, ее несчастья. И все остальное.

У нее закружилась голова. В ушах шумело. Она встретится с Мамино. Кому какое дело, если ее не станет? Конечно, немного совестно подвести всех в гостинице. Но они найдут ей замену, и жизнь пойдет, как прежде.

Медленно текли секунды. В жидкой тишине подводного мира ее тело кричало. Оно приказывало ей всплыть, добыть глоток воздуха, чего бы это ни стоило. Сердце колотилось в груди, как у генерала, который ведет за собой войска. Она сопротивлялась. Еще сильнее сжала губы и почувствовала, что теряет сознание.

Внезапно раздался свисток. Жюльетта очнулась. Она оттолкнулась ногами от дна и выпрыгнула из воды. Воздух хлынул в ее легкие, как только она открыла рот. Она захрипела и глубоко вдохнула. Жива. Тело ее скрутил судорогой приступ мучительного кашля. В глазах горело.

Вдруг поблизости послышался знакомый голос:

– Нет, ну вы скажите, может, я вам мешаю?! Он еще и брызгается!

Полетту, которая элегантно плавала из конца в конец бассейна, только что обогнал какой-то мужчина. Она плавно скользила по поверхности, почти не вызывая ряби, изящные черты ее лица отражались в воде. И тут ее беспардонно обошли, да еще брызгая во все стороны. Не видя никакой реакции со стороны пловца, который был уже далеко, Полетта набросилась на спасателя.

– Молодой человек! Только не говорите мне, что вам платят за то, чтобы вы здесь ничего не делали! Я могла бы уже десять раз утонуть, а вы ничего не заметили бы! Этот человек постоянно преследует меня, требуя плыть быстрее! А как же свобода каждого, с чего она начинается?

Спасатель, напуганный напором этой пожилой женщины, которая была едва не вдвое ниже его ростом, не знал, что сказать. Полетта завернулась в полотенце и вышла из бассейна, не преминув отчитать по дороге незадачливого пловца.

В другом конце бассейна Марселина и Нур прыгали по кругу на мелководье.

Месье Жорж, стоя по грудь в воде, вел с ними занятия по аквааэробике. Уже несколько недель, как голубоглазый старик был назначен постояльцами тренером. Он поощрял новобранцев к занятиям любыми видами спорта – от плавания до тенниса и бега трусцой. Идея пришла в голову Марселине, искавшей любой повод проводить больше времени с довольно хорошо сохранившимся восьмидесятилетним мужчиной, у которого на левой руке не было обручального кольца, что обнадеживало.

– Теперь поднимаем руки и прыгаем… десять… девять… восемь… семь…

Марселина в своей цветастой шапочке прилагала немало усилий. Она барахталась в воде, пыхтела и отфыркивалась, изо всех сил пытаясь подражать плавным движениям месье Жоржа. Нур, которая, как и Леон, не слишком жаловала воду, держалась поближе к бортику. На другой стороне бассейна Ипполит бомбочкой плюхался в бассейн, счастливый, как ребенок, впервые попавший на море.

Нур надоело играть в русалку, и она поискала взглядом Жюльетту. Та стояла неподвижно, наблюдая за «лягушатником». Нур отерла лицо. Ей казалось, что в последнее время девушка избегает ее. Она исчезала сразу после работы и уносилась в свою комнату, как только игра