Повести монгольских писателей. Том первый - Цэндийн Дамдинсурэн

— Так уж устроен мир, что лучше родиться животным, чем бедным человеком, — сказал наконец Бату. Зубы его сжимались, по щекам текли слезы.

Долингор спросил Бату, как он вернулся домой. Тот ответил:

— Спасибо доброму учителю, это с его помощью я демобилизовался из армии. Мой учитель — мэйрэн нашего хошуна. В прошлом году, приехав по делам службы в столицу, он выхлопотал мне увольнение из армии. Теперь я живу со своими стариками родителями. У нас несколько голов скота. Юрта моя не так уж далеко отсюда. Сегодня я поехал поохотиться. Проезжая, я увидел волка, стреножил своего коня, а сам выстрелил вот из-за этого бугра. Но в волка не попал. Знаешь что, поедем со мной! Будешь жить вместе с нами.

Долингор с радостью согласился. Когда настало время отправляться, Долингор вынул все съестное, что было в его мешке, разложил на земле и шутя сказал:

— Входи в мою уютную юрту, Бату, и угощайся!

Потом они сели вдвоем на одного коня и потихоньку поехали на север. Когда уже садилось солнце, они приехали к юрте, где их встретили отец и мать Бату. Долингор поселился у них, как у родных. Он побратался с Бату, стал названым сыном его стариков родителей и много лет прожил с ними вместе.

13. ОТВЕРГНУТАЯ ДЕВУШКА

Наступил 1923 год. Дочери Мидаг, Цэрэн, исполнилось восемнадцать лет. Девушка была умная, красивая, немного разбиралась она и в грамоте.

И вот неожиданно в Цэрэн влюбился князь, исполнявший прежде обязанности туслагчи, а теперь самовольно захвативший власть и прибиравший к рукам имущество народа.

Несмотря на то, что власть хана в стране была теперь ограничена, всех угнетателей сломить еще не успели, и чиновник-князь продолжал управлять народом.

Цэрэн была дочерью бедных родителей, но князю приглянулась красивая девушка. Он полюбил ее за звонкий, чистый голос, проворство, ловкость, за белое, ясное лицо, за остроумие, за ярко-красные губы, за белые зубы, за быстрые черные глаза. Князь хотел бы сам на ней жениться, но был уже стар да и боялся своей жены. Поэтому он решил взять ее в жены своему сыну. Он несколько раз просил и даже требовал, чтобы Мидаг отдала ему дочь. Узнав о намерении князя, Цэрэн громко зарыдала и наотрез отказалась.

Тогда и Мидаг заявила князю, что не отдаст дочери. Старухи, жившие по соседству, упрекали и осуждали Мидаг за то, что она не хочет отдать свою дочь в такую хорошую семью.

Обманщики-ламы, охотники до чужого добра, смотрели в свои гадательные книги и говорили:

— Самое лучшее для Мидаг — отдать свою дочь за княжеского сына.

Почтенный князь хотел сначала силой увезти дочку Мидаг, но потом понял, что это будет слишком хлопотно. Тогда он стал распускать слухи о том, что недавно из столицы русские увезли к себе десять девушек, выбрав самых красивых[4]. «Только что за девушками опять выехало несколько русских. Они скоро приедут сюда. Но эти русские замужних женщин не берут. Монгольские девушки, которых они захватят, станут женами простых русских. Там нет ни бога, ни религии. Достоверно известно, что иногда русские их убивают и едят», — говорил он.

Среди темного, еще не знакомого с новой жизнью народа слух этот распространился быстро. Он с невероятной скоростью облетел весь хошун, а потом и до самых отдаленных аймаков дошел. Люди испугались и стали выдавать своих еще совсем юных дочерей замуж без разбора — за старых, больных, покрытых язвами, мучимых различными недугами мужчин, совершая по глупости непоправимую ошибку. Мидаг тоже растерялась и решила отдать свою дочь за сына князя. Вскоре она получила свадебный подарок или выкуп за дочку — около двадцати голов скота и двадцать — тридцать ланов серебра. Назначили день свадьбы. Опасаясь, что русские приедут за девушками, поспешили и не стали совершать старинного свадебного обряда.

Цэрэн взяли от родимой матери. Ее связали, завязали глаза и отдали в руки чужих людей, и она стала невесткой жестокого чиновника-князя. Многим людям пришлось помогать водворять Цэрэн в юрту жениха. Там заплели ее черные волосы в две косы, стиснули их зажимами, надели женскую шапочку. Велели закрыть платком лицо, зажмурить глаза и низко в пояс кланяться отцу-свекру, матери-свекрови, старшим дядьям и теткам и многочисленной родне мужа. При каждом ее поклоне произносились добрые пожелания: «Будь безмятежно счастлива, как бог. Будь богата, как Намсарай{14}. Будь долговечна и добродетельна!» Все эти пожелания звучали для Цэрэн хуже, чем волчьи завывания. Лишившись свободы и оказавшись в руках тиранов, Цэрэн чувствовала себя хуже лисицы, попавшей в капкан.

В тот день почтенный князь вместе со своими братьями и родственниками радовался, пируя на веселой свадьбе.

В отдельной юрте приготовили постель. Поздно ночью, против ее воли, с помощью посторонних, Цэрэн толкнули в объятия княжеского сына — Буяна.

«Ох, родимые! Лучше бы я живой черту досталась! Лучше бы в объятия мангаса попалась!» — отбиваясь, кричала Цэрэн. Но все было напрасно, она должна была подчиниться чужой воле.

Мужа своего Цэрэн ненавидела и презирала. Но что она могла поделать?

С этого дня Цэрэн только и знала, что тряпку для чистки котла и щипцы для углей. Она выполняла самую грязную работу, но ни разу не могла угодить свекру и свекрови. Что бы она ни делала, ее ругали, на нее постоянно кричали, а временами даже били. Ей сделали женскую прическу, придав волосам форму крыльев, на плечи нашили горбы{15}.

Так и жила она, перенося тысячи мучений, изнемогая от усталости. Вставала рано, варила чай, собирала топливо, готовила пищу, вила веревки, шила одежду, носила воду. Если кочевали, вела в поводу караван телег. На новом стойбище ставила юрты. В юрте же она обычно сидела у двери. Доила коров и овец, стригла с животных шерсть. Иногда пасла овец, пригоняла домой коров. Летом пасла еще телят и ягнят. Зимой ухаживала за подраставшим молодняком. Готовила молочные продукты. И не было человека, который бы вставал раньше Цэрэн и ложился спать позже ее.

Однажды Цэрэн встретилась с проезжавшей по уртону незнакомой женщиной, одного с нею возраста. До Цэрэн доходили слухи о том, что теперь мужчины и женщины в Монголии свободны, но она не понимала, что это значит, а спросить было не у кого. Она поговорила с этой женщиной и узнала, что в Монголии женщины получили свободу и стали такими же равноправными, как и мужчины. Узнала, что нужно учиться грамоте и наукам. И Цэрэн стало так радостно, как будто в душе ее взошло солнце. Узнав о страданиях и затруднениях