Венгерский рассказ - Клара Бихари
— А ну давай веселей!
Повторять ему не пришлось. Воздух зазвенел от громкого ритма, и Янчи пустился плясать-выплясывать один, будто горечь в танце изливал. Крутился, прыгал, сапогами пристукивал, лилась его песня, чистая, как лунный свет, и все это заглушало жалобу огня, нарушало тишину кладбища. Загрустившие было парни и девушки снова разошлись, развеселились.
А Янчи притопнул еще разок, потом остановился и затянул песню, которую поют перед прыжками:
Розовое дерево, дерево ветвистое,
У Илоны волосы — золотинки шелковистые.
Через море клонятся ветви над Илоной
То ль веночком розовым, то ль жемчужной короной.
А первая ветвь — к Мишке Ковачу во двор,
А другая-то ветвь — к Эсти Балог во двор,
Вот и весь разговор!
Через море клонятся ветви над Илоной
То ль веночком розовым, то ль жемчужной короной.
Парень, чье имя звучало в песне, шел к костру, песня неслась дальше, подхватывала имя девушки, она подходила к парню, он брал ее за руку, и оба вместе перепрыгивали через пламя. Прыгнуть надо было так, чтобы пламя обязательно коснулось молодых людей — это охранит их от бесплодия.
По поверью, костер в ночь под Ивана Купалу приносит урожай, оберегает леса от пожаров, а человек, которого коснется пламя, очищается в нем и из весны вступает в лето, а там уж и до полного созревания рукой подать. Пламя Ивана Купалы весну опаляет в лето, помогает созревать первинке, дарует благодать полям и благословляет женское лоно. Добрый Иван Купала превращает зеленые посевы в золотые колосья…
Потом Янчи Над завел другую песню:
А чьи это кони
Во лугу, во зеленом луге?
Пасутся там кони
Йожефа Шюги.
Золотые волосы у Илоны,
А венок жемчужный —
Вроде короны…
Эй, Ка́ти!
Приведи коней моих
Подобру, подобру,
А уж я гусей твоих
Соберу, соберу.
И тут Жужика вдруг заметила, что кто-то чужой стоит у дороги на краю кладбища. Она узнала его. Это был сын господина нотариуса, студент Жига. Он учился в Пеште и только вчера приехал домой на каникулы. Лето он всегда проводил у отца и расхаживал обычно по селу важный, как павлин. Еще бы, он ведь единственный в селе студент, как тут да не загордиться!
Стройный, кудрявый, черноволосый Жига шапочку всегда носил набекрень. Как и сейчас. На ногах у него полуботинки, ступает он легко, прохаживается взад и вперед, издали наблюдая за прыжками.
«Господи, хоть бы он подошел ко мне и позвал прыгнуть!» — подумала Жужика.
Молодой человек не торопясь, медленно, с достоинством приближался к костру. Он остановился перед Жужикой. Улыбнулся с оттенком превосходства, словно говоря: продолжайте забавляться, а я на вас погляжу.
Все его заметили, замешкались, но Янчи продолжал петь, и тем, чьи имена называли в песне, пришлось прыгать.
А студент Жига сел на ствол дерева и слегка кивнул Жужике.
— А вы почему не прыгаете? — спросил он немного погодя.
Жужика покраснела.
Студент был рад, что рядом с девушкой никого не было. Он давно заметил ее — будет с кем время на каникулах провести. Еще в прошлом году внимание на нее обратил, но тогда она совсем ребенком была. А теперь стала взрослой девушкой и самая хорошенькая в селе.
— У вас нет партнера? — продолжал он расспрашивать, но Жужика в ответ только краснела. Находчивая и колючая с Баньо и Янчи, сейчас она растерялась, не знала, что отвечать.
Янчи Над, который стоял у костра, увидел их рядом. Горько у него на душе стало: и этот меня обошел!
И нарочно, будто себе на зло, пропел имя Жиги вместе с Жужиным.
Однако студент к костру не пошел.
— Прошу прощения, я только поглядеть хотел, — сказал он, не вставая с дерева. И тихо, только для Жужики, добавил: — До чего ж это наивно!
Скрестив ноги и опершись руками о ствол, он красовался перед всеми в позе этакого барина.
Девушки и парни притихли. Уже почти все пары прыгнули, и теперь должна была начаться самая приятная часть праздника: танцы до полуночи и поцелуи в темноте, куда не доходил свет от костра.
Но оставались Янчи с Жужикой, они еще не прыгали, и Ферко Феруш завел песню. Пропел имя Янчи, потом Жужики. Девушка продолжала сидеть.
— Идите, идите, — подбодрил ее студент. — Только осторожнее, в огонь не упадите!
Жужика неожиданно побежала к костру, схватила Янчи за руку и чуть ли не силой перетащила через костер. И сразу вернулась на старое место. Села одна, съежилась, словно ни с кем не хотела вместе быть.
Что ж поделаешь, коли так, подумали остальные. И танцы начались. А Янчи растянулся на животе подле костра и смотрел на гаснущие угли.
Жига что-то зашептал девушке на ушко. Сначала о костре, о прыжках.
— Языческий обряд, суеверие. Образованный человек в это не верит. Знаете, в древности венграм достижения науки не были известны, вот они и придумывали всякую чепуху, от которой будто бы урожай богаче станет. Верили, что, если окурят себя, от бесплодия будут избавлены. Вы ведь тоже так думаете, знаю. В детстве и я прыгал через костер, вы тогда совсем крошкой были. Суеверие все это! Зачатие — дело индивидуальное, повлиять на него нельзя, а урожай от погоды зависит. И от упорства, прилежания. Чем лучше землю обработаешь, тем больше урожай будет. Разве не правда? Ну, пошли потанцуем…
— А это не суеверие?
— Если и суеверие, то приятное…
И студент повел Жужику танцевать, а она так рада была, так ему благодарна! И хотя Жига не умел кружиться, как Янчи, личико Жужики сияло, и она поглядывала на других девушек с видом победительницы…
В полночь танцы кончились, девушки собрались идти по домам. Парням еще нужно было погасить огонь. Нечего костру до утра тлеть — так сельские власти распорядились, чтобы пожара не вышло.
— Встретимся завтра? — спросил Жига, когда Жужика собралась уходить.
— Не знаю.
Ни Баньо, ни Янчи никогда не спрашивали у нее об этом. Да и можно ли на празднике не встретиться? Разве если не захочешь.
— Зато я знаю. Приходите сюда завтра днем. Я буду ждать. Хорошо?
— Да нельзя…
— Захотите — и можно будет! — Студент засмеялся, уверенный в успехе.
Девушки, тихонько напевая, пошли в село по дороге вдоль кладбища. И Жужика с ними. Парни начали забрасывать угли землей.
Жига побрел домой один. Он был
