Венецианские куртизанки - Мюриель Романа

Птица радостно замахала крыльями и стала стремительно удаляться. Изабо похлопала в ладоши, следя за ней, словно так можно было ускорить ее полет. Голубь превратился в точку под слоем облаков и исчез в сгущающейся ночи. Но даже потеряв его из виду, она продолжала подгонять его мыслью и молитвой. Наконец, она устало уронила руки.

За дверью раздался шум, она поторопилась закрыть окно, успела поглядеться в зеркало, чтобы проверить, не испачкалась ли чернилами. Стянула с себя сорочку и нырнула под перину. Дверь ударила по креслу. Небо! Про кресло-то она и забыла. Она бросилась к двери. Но та распахнулась без ее помощи, едва не опрокинув кресло. Принц Конде, войдя, замер в недоумении, увидев ее, полуголую, на четвереньках.

– Надеюсь, вы не рассердитесь на меня за желание немного поиграть, – сказал она с фальшивой улыбкой.

– Нас преследует несчастье, моя дорогая! Я не могу остаться с вами, меня призывает долг. Но я дам о себе знать, как только сумею.

Габриэль

– Если дела станут плохи, встретимся в Ла-Рошели. – С этими словами Колиньи дал каждому по тугому кошельку. – Оттуда возьмем курс на Англию.

Как только в ворота конюшен начал заглядывать утренний свет, солдаты стали седлать лошадей. Запах конского навоза напомнил Монтгомери о былой военной жизни. Наконец-то он снова мог вернуться к боевым будням. Он сам оседлал коня, подтянул подпругу, проверил шпоры. В дополнение к шпаге засунул за голенище сапога кинжал, за пояс – пистоль. Пришло время запрыгнуть в седло. Его боевые спутники сделали то же самое.

Монтгомери дотронулся до руки Колиньи.

– Вы не знаете, где Конде? Мы у него в гостях, а он никак не покажется!

– Скоро он к нам присоединится, граф, – заверил его адмирал.

И верно, совсем скоро к ним стремительным шагом, с широкой улыбкой, подошел принц Конде.

– Мессир, не опасно ли для вас возглавлять такой отряд?

– Если позволите, граф де Монготмери прав, ваша светлость, – подхватил Колиньи.

– Мне, напротив, кажется, что король охотнее последует за принцем крови, нежели за простым графом, тем более что этот граф – убийца его отца, – резко ответил принц. – При виде меня король смекнет, что мы – не горстка наемных забияк.

Монтгомери вместо ответа приподнял шляпу.

– Подытожим: отряд возглавлю я, а вы, Монтгомери, будете замыкающим. Помните наш план? Колиньи, вы ждете нас в обговоренном месте, чтобы встретить короля.

– Да, мессир.

– Граф, если король откажется следовать за мной, то нам придется обратиться к вам, но соблюдайте меру, убивать его мы не хотим.

– Будьте спокойны, ваша светлость, я умею обуздывать свою силу убеждения, – ответил Монтгомери с лукавой улыбкой.

Брантом

Крепко держа поводья, Брантом скрылся вместе со своими людьми в роще неподалеку от крепостных стен. Там сильно пахло мокрой землей. В звездном небе вырисовывались высокие башни замка Амбуаз. Между огромными деревьями, тянувшимися вдоль дороги, уже просачивался серый свет зари, на булыжную дорогу ложились их лохматые тени.

За рощей появился герцог де Гиз, прямо сидевший на черном коне в окружении своего отряда, зловещих призраков. В последних лучах луны посверкивали их доспехи.

Брантом не вспоминал о последних часах после того, как Луиза получила от Изабо весть о неминуемом нападении. Он предпочитал не думать о том, как она рисковала. Ее донесение позволило королеве-матери обвинить Гизов в ротозействе, и королю, ее сыну, пришлось признать, что он обязан ей жизнью.

Спрятав младших детей и королевскую чету, Екатерина Медичи позвала Брантома и герцога де Гиза, чтобы подумать вместе с ними об отпоре, первым делом предупредив, что Монтгомери нужен ей живым.

«Чтобы полюбоваться его смертью», – пронеслось в голове у Брантома.

Они с герцогом де Гизом выбрали укромное местечко, поляну посреди густого леса, от которой тянулась к замку тропинка.

Наконец вдали замаячили силуэты всадников, пересекавших поле. Брантом, щурясь, ждал, пока они приблизятся. Когда они достигли опушки, он узнал высокую фигуру графа де Монтгомери, возглавлявшего отряд, и ехавшего за ним следом принца Конде. Тьма уже рассеивалась, поэтому Брантом и его люди отступили вглубь чащи, где беззвучно обнажили шпаги.

Всадники в развевающихся плащах быстро приближались. Сердце Брантома ускорено билось от радостного волнения, но к нему примешивался страх. В ожидании сигнала герцога де Гиза он стиснул челюсти. Шорох листьев под конскими копытами делался все ближе. Гиз махнул рукой, и его солдаты ринулись в чащу, окружив со всех сторон Конде. Брантом взял на себя Монтгомери: он тенью отделился от деревьев вместе со своими людьми.

– Монтгомери, сдавайся, убийца! – грозно гаркнул он.

Граф, не ждавший нападения, остановился как вкопанный, но не в его привычках было так легко сдаваться. Он и Брантом мерили друг друга взглядом, то же самое делали их лошади, послушные седокам. Монтгомери вытянул из ножен шпагу, еще незапятнанную, но готовую обагриться вражеской кровью. Вокруг них уже шел обмен ударами, сталь билась о щиты, вопли боли смешивались с криками ярости.

Брантом старался поразить Монтгомери, но бывший капитан королевской гвардии то ловко уклонялся от его ударов, умело правя своей лошадью, то отбивал своей шпагой его клинок. Монтгомери был сильнее физически, зато Брантом мог полагаться на свою прыть, чтобы попытаться выбить противника из седла. Обе лошади встали на дыбы, сами пытаясь сбросить своих всадников. Под тяжестью всех четверых ходила ходуном земля.

Брантом уже сожалел, что недостаточно тренировался, по его лбу и вискам струился пот, но он отказывался уступать, помня унижение, которое претерпел от графа в венецианском подземелье.

– Вам не избежать правосудия, Монтгомери! – крикнул Брантом, черпая в крике уверенность.

Он так запыхался, что все его движения замедлились. Пришлось прибегнуть к обманному трюку: он наклонился к противнику и поднял сапог, чтобы свалить его на землю, но граф, более проворный, оттолкнул его. Брантом глухо охнул и вывалился из седла. Монтгомери воспользовался этим, чтобы пустить свою лошадь стремительным галопом. Он проделал себе коридор в хаосе битвы, уклоняясь от града ударов, и пропал в темноте.

Тем временем другие заговорщики, в том числе сам принц Конде, были окружены людьми герцога де Гиза, который уже улыбался до ушей, радуясь победе. Брантом, тяжело дыша, опять забрался в седло.

– За мной, в погоню! – крикнул он, хотя знал, что приобретенная Монтгомери фора не позволит им его догнать.

Екатерина Медичи

Сидя в