Гейша - Лиза Дэлби
Эти перемены тонко отмечены в романе «Мир в миниатюре», выпущенном в 1941 году Токудой Сюсэй:
Временами казалось, что смена настроений, сопровождающая каждый период подобно приливам и отливам, разрушит «мир ивы и цветов», тихо приютившийся на старинных улочках, что западные фасоны и перманентная завивка, наводнившие страну в ходе модернизации после Первой мировой войны, вытеснят изысканные манеры и традиционные японские прически. В свете яркого дня семенящие по Гиндзе гейши стали казаться жалким и смешным анахронизмом.
Тем не менее полусвет, обожаемый политическими правителями и финансовыми магнатами эпохи Мэйдзи, пустил глубокие корни; даже иностранцы начали видеть в гейшах гордый символ японской цивилизации наряду с горой Фудзи, цветущей вишней и театром кабуки.
С новым витком укрепления японских традиций и вкусов гейши вернули себе былое процветание. Строго контролируемый правительством бум военной экономики и втягивание в бизнес высшего общества, которое ценило банкеты и вечера в заведениях гейш, пролились на чайные домики золотым дождем. Даже если возрожденное благосостояние и оказалось явлением временным, оно ясно указало на неразрывные узы, связывающие институт гейш со структурой японского общества и с судьбами нации.
Гейши продолжали обслуживать клиентов едва не до последних месяцев войны. В 1944 году, когда вышло распоряжение о закрытии всех чайных, домов гейш и баров, в одном только Токио трудилось около девяти тысяч гейш. После прекращения работы увеселительных заведений на их работниц распространили трудовую повинность на фабриках и заводах. По данным Кисии Есиэ, многим гейшам благополучно удалось добавить свои имена в списки сотрудников компаний, которыми владели их патроны. 15 августа 1945 года император Японии объявил о том, что его измотанные войной подданные должны признать свое поражение, и 2 сентября на американском линкоре «Миссури» в Токийском заливе был подписан акт о капитуляции. А уже 25 октября барам, чайным и домам гейш разрешили открыться вновь.
Режим экономии
В послевоенном «мире ивы и цветов» гейша отказалась от всяких претензий на лидерство. Она получила ответ на вопрос, должна ли она обладать знаниями элементов искусства и культуры Запада, и ответ этот был отрицательным. Образ гейши сформировался при феодальном строе, и теперь ей предписывалось сохранять прежний облик. Гейша в полном облачении 1975 года мало чем отличалась от своей товарки образца 1875 года, что бесспорно указывало на существенное изменение социального значения гейши: из новатора она превратилась в блюстителя традиций.
В Киото есть исторический бар, оформление которого скрупулезно выдержано в стиле 1920-х годов, где музыкальный автомат играет мелодии исключительно того периода. Посетителей обслуживают женщины в полотняных передниках поверх кимоно, как одевались раньше дзёкю. Это единственное в Киото кафе, где воскрешен образ «девочки из кафе» 1920-х, хотя вряд ли можно говорить о сохранении традиций. Настоящие продолжатели дела дзёкю – современные хостес, которые по численности превосходят гейш едва ли не в двадцать раз. Именно они подхватили знамя модернизации и ультрасовременного стиля, от которого гейши отказались еще до последней войны. Если бы попытки сохранить позиции в качестве общественного и артистического авангарда продолжились, гейшу сейчас было бы не отличить от барных хостес. И тогда наверняка появился бы еще один бар, стилизованный под старый чайный домик, где гостей обслуживали бы женщины, одетые под гейшу.
Вот уже более пятидесяти лет этот образ используется в качестве символа классической японской традиции. Но и сами гейши из своего опыта тоже поняли, что вся их надежда заключена именно в этом, именно это поможет им выжить и даже обеспечит успех. Общественной функцией гейши стало сохранение уникальной традиции, а это не боится конкуренции со стороны новых видов искусства и новых развлечений. «Пока в Японии есть татами, – писал один из авторов сборника «Гейша ридер», – на нем всегда будет место для гейши».
Майский поздний вечер. Узенькая улица Понтотё вся увешана красными фонариками с изображением летящей птички ржанки. Фонарики отмечают места, где состоятся танцы. Гейши и майко расходятся на вечеринки и банкеты, не обращая внимания на любопытных туристов, увешанных фото- и кинокамерами. Посетители чайных домиков – это по большей части состоятельные бизнесмены, принимающие за счет фирмы гостей, которых надо ублажить. Но есть и такие, что готовы платить из собственного кармана, ценя создаваемую гейшами атмосферу.
Простому туристу даже в голову не придет заходить в чайный домик; ему достаточно того, что он видел разукрашенных майко на улице. Он получил желаемое и чувствует некоторое удовлетворение оттого, что старая Япония пока еще жива, по крайней мере в этом маленьком конклаве. Люди состоятельные и высококультурные, которых главным образом и обслуживают гейши и на чьи средства они существуют, сидят в чайных домиках с видом на реку Камо или, в зависимости от желания, отправляются в дорогой ресторан. Впрочем, некоторые поступают проще, соединяя оба варианта: сначала чайный домик, а потом ресторан вместе с гейшей.
Глава 6
Начало всего
Даже танцующая пылинка
Кажется красивой,
Когда все только начинается.
Коута
Ощущение обновления в Новый год для японцев – чувство почти религиозное. Кульминацией переживаний служит, конечно, первый день января, но событие начинают отмечать задолго до праздника и продолжают после него. В начале января народ берет отпуск и разъезжается по гостям к друзьям и родственникам. Множество церемоний проводится по поводу различных «новшеств» года: первый рассвет, первая ванна, первое зеркало (чтобы нанести макияж), даже первое чириканье попугаев. Угощение ограничивается холодными деликатесами, приготовленными в напряженные деньки конца декабря, чтобы женщины могли немного передохнуть от кухни.
Тишина, опускающаяся на кварталы гейш в начале января, кажется жутковатой после бешеной суматохи декабря с крещендо 31 числа, когда во всех барах и ресторанах проводятся проводы старого года. Но затишье бывает недолгим, и 3 января шумное веселье начинается вновь, когда отмечается «первый банкет».
Чтобы сполна ощутить обновление и очищение, представляющие собой культ первых дней наступившего года, в последнюю неделю декабря японцы все силы отдают завершению неоконченных дел старого года. Домохозяйки заняты тщательной уборкой, все стараются рассчитаться со старыми долгами, а в универмагах царит бум: товарооборот резко возрастает, когда к концу года все устремляются по магазинам за подарками.
В общинах гейш Киото суматоха случается на неделю раньше. 13 декабря там называется временем кото хадзимэ (буквально – «когда все начинается»).
