Гейша - Лиза Дэлби
Мама «Дай-ити» сидела за низким столиком и курила дорогую импортную сигарету. Дом ей перешел по наследству всего полгода назад. Ее грубовато-простодушная манера и порой слишком громкий голос могли проистекать из желания самоутвердиться в новой роли хозяйки дома. Главной достопримечательностью комнаты, где мы сидели, был домашний алтарь Будды из черного дерева с открытыми дверцами, весь заставленный подношениями из еды и цветов. В центре алтаря в траурном обрамлении стоял черно-белый фотопортрет.
Седая дама на портрете, прежняя окасан этого дома, была весьма уважаемой в городе женщиной, а гейши Понтотё ее просто обожали. Она внезапно умерла от сердечного приступа в июне, вернувшись домой после обеда с друзьями в шикарном французском ресторане Киото. Ей было шестьдесят два. На другой день Понтотё почернел от траурных нарядов гейш. Все говорили, что с ней ушла целая эпоха. Знаменитая окасан, которую газетчики окрестили живой энциклопедией обычаев гейш Киото, скончалась за несколько месяцев до моего приезда в город. Я никогда не видела ее, но присутствие легенды Киото ощущалось даже полгода спустя после ее смерти.
Приходить с жизнерадостным приветствием омэдэто и рисовым сладким пирогом, символизирующим жизнь и благополучие, в дом, пребывающий в трауре, было совершенно против всяких правил и обычаев. Но гейши Понтотё решили провести традиционную предновогоднюю встречу в этом доме, потому что старая окасан, говорили они, желала бы, чтобы ее поминали живым делом, а не скорбным молчанием. Казалось, покойница, а не ее немного нервозная наследница, была душой компании. По мнению многих женщин общины гейш, главная старейшина Понтотё за всю жизнь совершила один-единственный просчет: назначила своей наследницей эту даму.
Новая окасан, вступившая во владение чайным домиком «Дай-ити», была далека от сантиментов и все больше и больше восстанавливала против себя общину. Но как бы ни относились к ней гейши Понтотё, она оставалась окасан одного из самых больших и престижных домов увеселительного квартала, и, если я хотела попытаться стать гейшей, миновать «Дай-ити» было нельзя. Поэтому моя будущая мама хитроумно перевела разговор на эту тему, чтобы предвосхитить недоброжелательную реакцию со стороны нашего фамильного дома в случае, если мое выступление окажется неудачным.
Первые два месяца в Киото я собирала материалы для диссертации, проводя беседы с гейшами. Кроме того, я брала уроки игры на сямисэне у преподавательницы, которая занималась также с гейшами Понтотё. Однажды в ноябре моя окасан сказала:
– Знаешь, тебе никогда не постичь жизнь гейши, пока сама не испытаешь, что это такое. У меня найдется для тебя кимоно, а Итиумэ могла бы стать тебе старшей сестрой. Ну, что скажешь?
С каждым новым днем пребывания в Понтотё я все больше пленялась жизнью гейш. И романтический ореол профессии, и дисциплинированность женщин завораживали, так что предложение окасан меня сильно взволновало. А мама продолжала развивать свою мысль, обещая поговорить кое с кем и помочь мне с гардеробом. Подготовка, по ее расчетам, заняла бы не больше недели.
– Здесь только одна трудность, Кикуко, – продолжала окасан. – Это нагаута (баллада), но тебя едва ли когда-нибудь попросят спеть такое на банкете. Если гости захотят послушать пение, то они чаще всего имеют в виду коуту. Почему бы тебе не взять несколько уроков исполнения этих лирических песенок у преподавательницы, которая раз в месяц проводит занятия у нас в «Мицубе»? Ты уже играешь на сямисэне, и коута тебе не будет трудна, я уверена.
Научиться пению оказалось делом совсем не легким, но после нескольких уроков я решила, что коута станет моим коньком.
Со свойственным ей энтузиазмом хозяйка «Мицубы» обрисовала наш план окасан «Дай-ити»:
– Кику играет на сямисэне лучше любой из молодых гейш. Теперь начала заниматься пением, берет уроки коуты, скоро сможет петь и играть одновременно, а это уже настоящее дело.
Я возражала маме, но та продолжала внушать окасан «Дай-ити», как хорошо было бы попробовать гейшу-американку. Наконец у той зажглась искорка интереса.
– Но что она наденет? – спросила женщина с сомнением, имея в виду мой рост в сто семьдесят сантиметров.
Увидев в этом вопросе добрый знак, моя окасан заверила:
– У нас есть слегка поношенные, но очень хорошие кимоно и оби, оставшиеся от Итимицу и Хисароку. Они обе были почти такого же роста, как наша Кикуко. – Подняв мои длинные темные волосы, она показала, как в салоне парикмахерской из них можно соорудить прическу, какую носят гейши. – И японский она знает, да к тому же говорит по-английски. Это может весьма пригодиться, если в гостях будут иностранцы.
Ее собеседница согласилась, что, может быть, стоит попробовать. Постепенно сама идея ей начала нравиться.
– А как насчет имени? – спросила она и повернулась ко мне: – Тебя зовут Кикуко? Очень уж старомодно.
– Нет, на самом деле меня зовут Лиза.
– Риза![19] Отлично, звучит оригинально.
Одна из лучших гейш-танцовщиц Понтотё, которой уже шел тогда пятый десяток, носила имя Риха. Мне предложили стать Ризой, младшей сестрой Рихи. Но моя окасан указала, что мне ближе линия гейш Ити, обучавшихся при доме «Дай-ити». Поскольку в данный момент не было гейши с именем Итигику (последняя его носительница умерла много лет назад), может, больше подойдет Итигику? Лично для меня прозвище значения не имело. Уж если мне суждено стать гейшей, лучше выступать под иным именем, а каким – не имеет значения. Так или иначе, «Лиза» совсем не вяжется с образом гейши. К тому же в старшие сестры мне наметили Итиумэ.
Остановились на прозвище Итигику. Моя окасан все-таки уговорила хозяйку «Дай-ити» попробовать ввести меня в профессиональный круг гейш. Мой дебют решили устроить на следующий день, когда группа гейш Понтотё и несколько мам собирались отправиться на банкет в один из особняков в окрестностях Киото. Хозяйка «Дай-ити» тоже участвовала в мероприятии и могла сама оценить, как пройдет вечер и как отнесутся к американке клиенты. Предстоящий дебют Итигику участницам разговора показался очень интересным, все ждали его с нетерпением. Я же, сидя на следующее утро в салоне красоты, где под руководством окасан мне делали надлежащую прическу, страшно волновалась.
Мой первый банкет
Выпускницы американских колледжей 1960-х годов имели мало представлений о нынешних салонах красоты. Мы носили длинные волосы, голову мыли шампунями с растительными добавками и предпочитали естественность. До дебюта в качестве гейши своей прической я почти не занималась. Здесь же мне сначала вымыли волосы, уложили их валиком и отправили под
