Руны земли - Георг Киппер
– Это Ульвкелль, – сказал один из норвежцев Исгерд. – Я узна́ю обводы его корабля из сотни.
– Да, это он, – подтвердили другие норвежцы, перешедшие в дружину Исгерд.
Сигмунд, одетый в кольчугу и с мечом на поясе, всматривался в далекие корабли, чьи весла мерно взмахивали над водой. Услышав имя, он вспомнил рассказы об этом Умельце-Сниллинге. Верно, не всякий сын бонда удостоится такого прозвища. Ульвкелль победил ярла Скули и взял Алаборг вместе с Хальвданом и недаром долгие годы был ближайшим соратником конунга Эйстейна. Сын бонда стал ярлом и умудрился жениться на дочери конунга. Пять его кораблей были заполнены людьми, прошедшими не одну битву на море и на суше. Норны подарили этому парню возможность, и он постарается ее не упустить. Запахнув плащ, Сигмунд ушел из борга в усадьбу конунгов. Слишком много чести встречать ярла Алаборга на пристани.
Ульвкелль привел с собой достаточно воинов, чтобы спокойно поговорить о деле. Весть о том, что Эйстейн погиб, дошла в Алаборг, стоящий на Пассе-реке, почти на границе Йотунхейма, сразу после возвращения девушек-адив по домам после йоля. Теперь, когда с рек сошел лед, Ульвкелль отправился решить дело своей жены. Не учел только, что на Олхаве лед сходит куда раньше, чем на Пассе-реке, и в Алдейгье раньше него появился Сигмунд, брат Исгерд.
Впрочем, Ульвкелль, как сын стор-бонда, следовал простым законам. Сын – наследник отца; если нет сына, тогда – дочь. После смерти Хергейра третьей частью по праву владеет вдова, но остальное должно достаться дочери. До ее свадьбы мать вправе была управлять ее имуществом, но после замужества Ингигерд и тем более после смерти Эйстейна все ее права обязан был защищать муж. Так что Ульвкелль был уверен в своем праве и действовал, соблюдая обычай.
Только Исгерд была другого мнения. Угощение и радушие ее были обильны, но, видно, не очень она была рада своей дочери и жене Ульвкелля, так как никто не видел ее тихо беседующей с ней, как это любят делать женщины.
Но на пиру после приезда Ульвкелля мало кто обращал внимание на то, что происходило между почетными местами. За столами, где сидели норвежские воины, перешедшие в дружину Исгерд, и их старые друзья из дружины ярла Ульвкелля, все было как всегда. Годы странствий по морям и проливам, десятки битв и сотни похороненных друзей и приятелей не сделали всех этих людей очень дружелюбными друг к другу. Они были доброжелательны и спокойны, зная, что норны давно определили судьбу каждого, они не беспокоились, не спешили произвести впечатление и испытывали подлинное удовольствие от совместного пития и неспешного разговора.
Инги недоумевал, почему Сигмунд и Исгерд не объявляют прямо, что жена Ульвкелля – не их дочь и племянница. Сегодня на почетных местах хватило места лишь самому Хаварду и его ближайшим дружинникам, а Инги и его люди пили в другом конце халла. Несколько раз он подходил посмотреть на жену ярла Ульвкелля. Она и правда походила на ту Ингигерд, которую он знал. На почетном месте рядом с матерью сидела красивая темноглазая молодая женщина с плавными движениями и властным взглядом.
Как раз когда он в очередной раз прошел за резными столбами халла взглянуть на сидящих женщин, одна из служанок за их спинами вдруг так взвизгнула, что все обернулись. Две служанки бросились друг к другу в объятия. Это были Тордис и, видимо, ее алаборгская подруга Тора, про которую Инги столько слышал.
Инги в смущении вернулся к своим парням. Сюда же вскоре прибежала и Тордис, схватила его за плечи и стала трясти, как провинившегося трэлля. Она смеялась и плакала одновременно. Ему пришлось встать и обнять ее при всех и усадить рядом, чтобы она успокоилась. Оказалось, что нашлась ее подруга Тора, которую все эти три года Тордис считала погибшей или пропавшей в рабстве.
Тордис вскочила, схватила Инги за руку и потащила к Торе. Они действительно были похожи: легкие, стройные, с прямыми русыми волосами, тонкими чертами лица и веселыми серыми глазами. Рядом с подругой Тордис стоял ладный светловолосый парень. Тора смущенно сказала, что это ее друг.
– В доме ярла меня зовут Лопарем, но я Даг, сын Ингмара, – представился приятель Торы, голубые глаза его улыбнулись вслед улыбке на губах.
Он был постарше и пошире в плечах, чем Инги, его длинные светлые волосы были забраны с висков в косицу на темени, красивые темные брови подчеркивали внимательные глаза. Инги расправил плечи, Тордис хотела гордиться им, но сравниться с таким парнем было тяжело. Они пожали друг другу руки.
– В дружине Сигмунда меня зовут Инги-скальд, я сын Хельги Лосося, кузнеца с Лауги-реки, – ответил Инги.
Инги уже и до этого обратил внимание на этого человека, стоящего за лавками почетных гостей. Даг, видимо, был из ближней дружины Ингигерд, жены Ульвкелля, поэтому он тихо давал приказания мальчишкам из прислуги и явно заботился о том, чтобы за женой Ульвкелля ухаживали достойно. Теперь Тора и Тордис усадили его вместе с людьми Инги.
Хотнег и Тойво помалкивали, присматриваясь к новому знакомому. Наконец слуги поднесли эль, все подставили свои опустевшие рога и вместе выпили за мир. Парень спросил об их путешествии. Инги объяснил, что они с Сигмундом не с самого начала, а только с реки Лауги, что восточнее Ильмери. Только он хотел спросить Дага о его странной кличке Лопарь, как к их столу подбежал мальчишка и спросил, не из Алаборга ли этот человек. Даг подтвердил, мальчишка исчез, и вскоре к ним подошли Вади и Туки, люди ярла Скули.
Даг, увидев знакомые лица, поднялся и тепло приветствовал их. Оказалось, что они вместе стояли под знаменами ярла Скули против дружины Ульвкелля в том сражении под Алаборгом, где проиграли. Туки, как всегда шумно, стал вспоминать былое, но Даг попросил его быть потише и объяснил, что скрывает свое участие в той битве против Ульвкелля.
Вади и Туки раздвинули дренгов Рагнхильд и втиснулись на скамью напротив Дага. Тот стал расспрашивать их о том, что случилось после сражения, куда они все делись, и тут выяснилось, что они разминулись на Свери-эльф, где ярл с дочерью конунга отправился вниз по реке, а Даг с друзьями пошел вверх.
Инги многое узнал о путешествии ярла с Ингигерд и о странствиях Дага к лопарям на север. Стало понятно и происхождение его клички. Пили за удачу и за ярла, и было по-настоящему удивительно слушать эту сагу на троих и понимать, что он сидит рядом с пережившими все это людьми.
Вади осторожно спросил о своем отце. Даг рассказал, что всю зиму брал у него уроки боя
