Руны земли - Георг Киппер

Вместе с Тордис они ходили по лавкам и торговым домам, выбирали ткани, тесьму, расшитые кошельки, платки, пояса, накидки, шапочки для домашних Инги, Тойво и Хотнега. Ко всему она относилась одновременно и серьезно, и легко. Инги удивлялся ее оценкам и испытывал к ней все большее уважение. Он присматривался к ее вкусу и уже тайком выбирал подарок для нее самой, слушая, как она торгуется с очередным хусбондом. Когда они закончили с подарками для домашних, он сказал, что хочет сделать покупки для нее. Она смешно шмыгнула носом, но отказываться не стала.
Они купили ей сапожки с завязками на лодыжках, расшитый пояс и кошелек к нему, зимнюю накидку из плотной шерсти, отрез льняной ткани, чтоб пошила себе летнее платье. Заметив, как блестели ее глаза в лавке, где он покупал запястья для малышки Торы, он купил ей несколько обручий прихватывать рукава.
Инги шел, положив руку на навершие меча, Хотнег и Тойво тащили за ним ларь с покупками, рядом напевала Тордис. Сделав покупки, он стал словно ближе к Илме, перед ним стояли ее глаза – задумчивые, веселые, злые, насмешливые, ночные, во время разговоров, или короткий мягкий взгляд ни о чем. Инги вдруг вспомнились ее улыбки, наклон головы, падающие на щеку волосы, ее походка, блеск украшений, тело под тканью платья и без, ее бег и наклоны, ее руки и их движения – все вдруг всплыло перед глазами.
Поэтому он даже завернул в гостевой дом к иудеям, выяснить, когда они собираются в обратный путь. Те подтвердили, что надеются пойти назад еще по высокой воде, но пока у них много дел, которые они не сделали зимой. Яаков похвалил новые одежды Инги и его друзей. Инги поблагодарил его, а тот посоветовал Инги обзавестись деловыми знакомствами в городе, где работает много кузнецов, которым нужны заготовки, а по рассказам Инги Яаков знал, что его отец добывает болотную руду и занимается производством крицы. Менахем тут же предложил познакомить Инги с торговцем оружием, о котором они рассказывали ему еще в Хольмгарде. Инги согласился, тем более что он собирался вооружить Хотнега и Тойво получше.
На следующий день они с иудеями отправились на гутский двор, где Инги познакомили с торговцем оружия Ингольфом: тот был одет в синий кюртиль с золотой вышивкой, темная борода коротко подстрижена, серые глаза, умные и внимательные, доброжелательно взглянули на молодого человека. После недолгих приветствий Ингольф вдруг попросил разрешения осмотреть меч Инги. Тот вынул меч из ножен, протянул ему на двух руках и начал оправдываться, что меч сделан в захудалой мастерской в Хольмгарде.
– Верно, это Ахти-кузнец довел его для тебя? – сказал вдруг Ингольф.
– Ты знаешь Ахти? – Инги удивился и покраснел.
– Кто же не знает Ахти, советующегося с головой из Алдейгьи! – улыбнулся Ингольф. – Он снарядил тебе замечательный меч, из лучших, что я ему поставил… в его, как ты выразился, захудалую мастерскую.
– Он был удачен в бою и уже не раз напился вина воронов, – продолжил оправдываться Инги.
– Наверное, у него есть и имя? – спросил Ингольф.
– Да, Эрлинг, вэринг Менахема, назвал его «Весельчак», – замялся Инги.
– Видимо, он радует владельца, принося смерть?
– Не совсем, – ответил Инги. – Меч убил на хольмганге моего старого приятеля, после чего я бросил железо об стену, а оно рассмеялось в ответ.
Лицо Ингольфа стало серьезным. Он еще раз скользнул взглядом по лезвию меча.
– Ахти говорил мне о тебе, – сказал вдруг Ингольф и снова посмотрел на Инги. – Ты сын Хельги с Лауги-реки. Ты вышел в путь после встречи с Альгисом-пруссом, и ты из тех, кто призваны сыграть большую игру в руны. Ахти только не смог сказать, кто ты – воин, кузнец, охотник или дракон-собиратель.
Слушавшие разговор Инги и Ингольфа иудеи замерли, вслушиваясь в перевод Месропа, и одобрительно закивали головами.
– С таким раненым сердцем, как у него, он вряд ли добьется успеха в дружине. Мы долго за ним наблюдали и много раз слушали в Хольмгарде! В дружине он не проживет долго, – внушительно произнес широкобородый Менахем, и Яаков его поддержал.
– Как дружинник, быть может, и не проживет. Ему просто надо найти себя. Возможно, он скальд или советник, а то и посланник? – улыбнулся, возвращая меч, Ингольф.
– Скальд в дружине не только сидит перед конунгом, но и участвует во всех битвах! – огрызнулся Инги.
Ему хотелось расспросить Ингольфа об Альгисе и Ингигерд, но купцы заговорили о своих делах, давая понять, что молодежь может идти своей дорогой. Прощаясь, Ингольф посоветовал Инги, в каком доме купить хорошее оружие.
Инги не стал откладывать, а сразу повел парней в указанное место. Оружие, данное вадландцам его отцом, было неплохим, но то, что они увидели в лавке местного оружейника, оказалось превосходным. Инги, как сын кузнеца, разбирался в кромках и сковках, поэтому уверенно оплатил и свейские секиры, и боевые ножи из Саксаланда. После покупки его друзья были так возбуждены, что заговаривали с каждой встречной девчонкой, с каждым встречным дренгом, пытаясь похвастаться своими новыми секирами и воинскими поясами, на которых красовались боевые ножи, скрамасаксы, в добротных ножнах. Они заслужили это оружие – ведь даже со своими простыми копьями они на порогах прикончили трех человек, – так что теперь и он, и его друзья выглядели как настоящие гребцы, с отличным оружием и с пустыми кошельками.
Инги был рад за них, терпеливо ждал, пока они наконец накрасуются. Шагать с парнями по деревянным настилам узких улочек было спокойно, они без умолку болтали, а он молчал и думал о разговоре в гутском доме. Слова иудеев, напророчивших ему недолгую жизнь дружинника, конечно, задели Инги, но он и не собирался оставаться в дружине Сигмунда надолго. Главное, теперь, когда он узнал о знакомстве Ингольфа с Ахти, Инги, кажется, догадался, как Скули-ярл и Ингигерд исчезли в ту ночь.
* * *
Все эти дни собирался Инги обсудить с Тордис их будущее. Когда же он, еще не зная, как поступить, назначил себе до вечера обязательно поговорить с ней, в Алдейгьюборге случился новый переполох.
С севера в устье Олхавы вошло пять боевых кораблей с большим количеством вооруженных людей. Поскакали вдоль реки вестовые, дружинники Исгерд и Сигмунда сняли оружие со стен.
Холодный ветер с мокрым снегом дул с запада поперек реки. Наконец и со стен борга, возвышавшихся над пристанями, сотни глаз увидели, как из-за бурых берегов изгиба реки показались высокие форштевни кораблей, блеснули всплески