Руны земли - Георг Киппер
Трудно определить, кем были норны – порождениями Имира или сопричастными порядку, но они сплели судьбы мира так, что он стал конечным, и даже боги оказались в этом мире смертными. Поэтому север не знает всеблагого и милосердного вечного Бога, так как жизнь изначально состояла из становления и умирания, и многим богам уготовано было погибнуть в последней битве старого мира, во времена Рагнарёк.
Ансов в этом становящемся, кишащем жизнью мире было мало, поэтому, пытаясь отвоевать уголок красоты и спокойствия, три сына Бестлы прикончили своего прапрадеда Имира, который заваливал мироздание все новыми своими порождениями. Из частей его тела братья обустроили прекрасную землю и светлое небо.
Как-то во время прогулки трех братьев-ансов по берегу моря в полосе прибоя им попались два куска дерева, из которых они вырезали двух подобных себе существ, которым предстояло заселить созданные ими просторы. Потомки тех людей говорили, что их создателей звали Воден, Вили и Ве, что можно перевести с древнего языка как Вдохновитель, Воздвигатель и Освятитель. Некоторые говорят, что эти три имени – имена старшего брата Водена, а имена создавших людей братьев на самом деле были Воден, Лёдур и Хёнир.
Анс Лёдур дал людям свой образ, внешний вид – хамр, анс Воден подарил волевой разум – хугр, а молчаливый и нерешительный анс Хёнир – способность любить и рожать детей. С тех пор аист, птица Хёнира, приносит детей в семьи. Возможно, поэтому Хёнир молчалив: не любит он болтать об отношениях мужчины и женщины.
Первых людей звали Аскр и Эмбла, эти имена можно перевести как Ясень и Ива (или Вяз), но с этими словами не так все просто.
В древнем языке слово «ясень», «аскр», означает еще и пепел жертвенного костра. Получается, что Мировой ясень возвещает своим именем конечность нашего мира: он и проявление развития порядка в нем, и взращенная ради будущего жертва, поэтому в имени первого мужчины отразились его способность к становлению нового и жертвенность.
Впрочем, крепкая ясеневая палка издревле служила лучшим орудием для добывания огня трением о деревянную подложку, которую древние называли «эмбла», в продольной выемке которой и возникал огонь жизни. Так что Аскр и Эмбла – еще и орудия зачатия. Веселые ансы, зная о собственной обреченности, передали в этих именах и понимание краткости жизни, и способ ее возобновления.
Но мало создать людей, надо еще и сохранить их жизнь. Маленький кусочек мира, упорядоченный ансами, постоянно осаждал избыток йотунов, которые подобны детям: любопытны, жестоки и не предвидят последствия своих поступков. Поэтому ансам пришлось выстроить Мидгард и постоянно охранять его от своих родственников, не способных соблюдать меру и договоренности. Имя йотунов можно перевести как «жруны, не знающие меры».
Сами люди несли в себе черты своих создателей – ансов, а значит, и их родственников йотунов, поэтому богам пришлось не только наблюдать за их развитием и радоваться жертвенным дымам святилищ, но и вмешиваться в происходящее – не только дети забывают, что игра требует соблюдения правил и чувства меры.
Конунги, призванные служить людям, нередко забывали о своем долге ради власти. Обуреваемые жаждой победы, они, как йотуны, готовы нарушать правила, забывая, что тем самым разрушают установленную богами игру. Именно за конунгов и происходила главная борьба между ансами и йотунами, как это происходит в застольной игре хнефатафл.
Мало кто вспоминает, что по всему Северному пути люди считали в эти годы конунга Харальда учеником йотунов, потому и прозвали его Косматым. Он разрушал уклад жизни в каждой долине, которую завоевывал, убивал местных конунгов, в обход тингов назначал ярлами и херсирами своих ставленников. Его необузданная воля к власти в северных долинах откликнулась на далеких берегах Восточного моря смертью многих.
Казалось бы, далекая от Алдейгьи война Харальда Косматого привела к бегству из своей страны конунга Эйстейна и его сына Хальвдана, а восемь лет викингских походов закончились захватом Алдейгьи и гибелью отца Ингигерд.
В те времена месть, то есть возмещение поступка, почиталась как закон равновесия. Не имеющая братьев девушка мстила за смерть отца самостоятельно. К счастью, у дочери конунга Хергейра, по старому обычаю, был приемный отец, ярл Скули, который, приняв когда-то ответственность за девочку, после смерти ее отца взялся за исполнение возмещения. Месть была исполнена, хотя и ценой злодеяния – Эйстейн, давший приют своим будущим убийцам, был убит в собственной постели.
Теперь и Ингигерд, и Хальвдан потеряли своих отцов. В скалистых землях далекого Северного пути Косматый конунг продолжал укреплять свою власть. Йотуны сотрясали через него устои Мидгарда.
* * *
После случившихся на йоль в Алдейгье убийств трудно было ожидать от наступившего года чего-то хорошего. Все пошло не так, как виделось за чашей праздничного эля.
Месяц искали по окрестным усадьбам коварных Гримов и их людей. Хальвдан и его друг Свиди объехали, казалось, всю округу. Вместе с отъезжающими домой адив, гостившими в Алдейгьюборге во время йоля, доверенные люди Хальвдана поехали в дальние и ближние поселения. Вместе с торговцами пушниной, отправляющимися после йоля в объезд зимних стоянок лопарей, также поехали люди Хальвдана. Повсюду искал сын убийц своего отца.
Старшая дружина Эйстейна, и без того уставшая сидеть дома, теперь и вовсе перестала понимать, что этой весной предпримет молодой Хальвдан. Немирье стояло на пороге, поэтому замыслы Эйстейна сын вряд ли теперь продолжит. С верховьев реки приходили вести о темноголовой дружине, неизвестно откуда взявшейся на Ильмери. Поговаривали, что все люди Эгиля-херсира перебиты, поэтому никто из них не пришел на празднование йоля в Алдейгью.
Все больше находилось подтверждений тому, что это вовсе не люди конунга Хрольфа с Дуна-реки пришли на Ильмери, как предполагал Хальвдан. Имя предводителя незнакомцев, в передаче лопарей Сикмуни, странно напоминало имя брата Исгерд, воевавшего вместе с Харальдом Косматым. Темноголовые гёты из дружины Исгерд-дроттнинг не пытались гадать, кто захватил Хольмгард, они и так понимали, кто там появился. Сигмунд был известным воином, впередсмотрящим на корабле Харальда может стать не всякий, а значит, в верховьях Олхавы появился человек, которым многие гёты гордились. Ожидание войны протянулось с севера на юг вдоль Олхавы-реки. Старая дружина Эйстейна ждала весеннего тинга, чтобы провозгласить конунгом Алдейгьи Хальвдана, но оставшиеся при дроттнинг люди Хергейра не особенно верили в то, что сын Эйстейна годится в правители. Умолчаний этой зимой было слишком много, и это разобщало людей.
Прошел слух, что Гримы, вместе с которыми пропали все их люди и Альгис-купец, это
