Лахайнский полдень - Алексей Анисимов
Крышка тихо щелкнула, и перед Асахи предстала миниатюрная мозаика из морепродуктов. Десятки идеальных кружков, каждый величиной с крупную монету, лежали впритык друг к другу, как плитки тщательно выложенного пола. В каждом кружке скрывался свой мир: нежно-розовый лосось, темно-бордовый тунец, мерцающая икра, плотная белизна гребешка. Между ними, точно в швах, – вкрапления яркого васаби и солнечно-желтого маринованного имбиря.
Сверху это напоминало сет из десятка суши-роллов, только без привычных водорослей между ними – они слиплись боками, образуя единое кулинарное панно, в котором каждый элемент просил попробовать его отдельно и в то же время намекал на то, что в комбинации с соседями он зазвучит иначе.
– Моя кулинарная симфония, – с волнением произнес Рэн, подвинув коробку поближе, будто опасаясь, что кто-то успеет подсмотреть. – Я работал над ней все последние месяцы. Здесь вкусовые круги подобраны так, что их можно пробовать отдельно или комбинировать, добавляя или убавляя каждый ингредиент в финальной композиции.
Асахи склонил голову, рассматривая пестрое полотно, а затем медленно поднял на друга взгляд, в котором смешивались недоверие и насмешка.
– Да, совсем забыл, – Рэн нервно фыркнул, угадав его реакцию, – тут нужен специальный прибор.
Он торопливо полез в сумку, загремел внутри чем-то металлическим, пару раз выругался и, наконец, вытащил продолговатый предмет, аккуратно упакованный в белую бумагу.
Асахи развернул упаковку и замер: в руке появилось нечто напоминающее ложку для мороженого, но строгую, без привычной округлости, напоминающую кулинарный штамп.
– Вставляешь ее в любое место блюда, – Рэн говорил, как фокусник, объясняющий трюк, – проворачиваешь по кругу, и у тебя получается ровный кусок, как ролл, со всем, что под мясом внизу. Там, правда, пока просто рис. Потом берешь палочками и вытаскиваешь готовую суши из…
– Подожди, – перебил Асахи, – то есть я могу вырезать этой штукой один из твоих кругов и получить обычный ролл или вонзить ее куда придется и выхватить сразу несколько вкусов?
– Да! – Рэн засиял, как ребенок, показывающий любимую игрушку. – Ты правильно понял! Я специально подобрал соседние зоны так, чтобы они сочетались, даже если ты зачерпнешь в ложку больше двух вкусов.
– Ты только что сделал мой ланч, – одобрительно сказал Асахи, уже прикидывая, с какого круга начнет. – Как раз думал, чем бы перекусить. А где ты раздобыл эту ложку? На рынке таких точно нет.
– Я разработал и заказал ее по собственному чертежу. Обошлась, правда, в целое состояние: для них делать что-то в одном экземпляре невыгодно. – Рэн слегка смутился, глядя в сторону. – Пришлось заказать сразу тысячу.
– Тысячу ложек?! – Асахи чуть не выронил коробку с «симфонией». – Просто чтобы я попробовал твое блюдо?
Рэн пожал плечами, как мальчишка, застуканный за безумной выходкой.
– Но иначе ты бы не смог оценить его правильно… – пробурчал он, ковырнув носком кроссовка пол. – А деньги… Последние месяцы я неплохо зарабатывал.
Асахи несколько секунд смотрел на него и вдруг рассмеялся – громко, искренне, так, что работники с соседних верстаков обернулись.
– Поздравляю, – выдохнул он сквозь смех. – Теперь ты – король ложек!
Смех Асахи был заразительным, и уже через миг Рэн, только что стоявший с видом провинившегося подростка, тоже расхохотался.
Идеи и живой энтузиазм Рэна постепенно завладели Асахи. Каждый разговор о новых сочетаниях, о смелых кулинарных ходах, о свободе, которую дает собственная кухня, лишь подогревал в нем желание попробовать себя не только как мастера ножа, но и как хозяина своего дела.
Он всё чаще ловил себя на том, что, разделывая тунца, мысленно проектирует собственное заведение: лаконичный интерьер; прилавок, за которым он сам подает свежайшие куски рыбы, меню, в котором каждая позиция отточена до совершенства. И хотя он уважал Короля и был благодарен за всё, чему научился под его началом, в голове настойчиво билась мысль: «Пора». Пора перестать быть частью чьей-то команды и построить что-то свое.
В конце четвертого года работы на рынке он окончательно решился уйти. Утром, после ночной смены, когда в цехе уже стих стук ножей, Асахи собрался с силами и, выждав момент, подошел к Королю. Глубоко поклонившись, он спокойно, но твердо сказал, что хочет покинуть фирму и открыть собственный суши-бар.
Король и работники замерли. Затем кто-то хлопнул в ладоши, за ним другой, и через пару секунд вся команда громко аплодировала. Эти аплодисменты были не про прощание – про признание. Король, сдержанно улыбаясь, подошел к нему, взял с верстака короткий нож и, держа обеими руками, передал Асахи. На лезвии, у деревянной рукояти, поблескивала выгравированная личная печать мастера.
– Помни, – сказал он сиплым голосом, – этот нож режет только лучшее.
После того холодного приема, каким встретили его в первый день, мнение о нем полностью изменилось. Здесь ценили не слова, а работу, не жесты, а результат – и Асахи доказал свое мастерство делом. Он не боялся грязной или тяжелой задачи, брался за любую работу наравне со всеми, а если требовалось, оставался дольше остальных. Больше всех работал только сам Король, но за это он и носил свой титул.
Постепенно Асахи превратился из «гайдзина на пробу» в своего. Если в редкие выходные коллеги устраивали совместные вылазки – на пикник, в бар или на рыбалку, – Асахи не пропускал ни одного приглашения. Он помогал с мангалом, пробовал все приготовленные закуски и сам часто приносил угощения, чем быстро завоевал еще больше симпатий.
На одном из пикников кто-то предложил устроить шуточные бои на бамбуковых мечах, чисто ради смеха. Асахи сначала пытался отговориться больной спиной и отшутиться. Но когда его начали добродушно подначивать, а кто-то даже предложил завязать сопернику глаза «для честности», он спокойно и с достоинством поднялся. Выбрал бамбуковую палку и неожиданно для всех вызвал троих самых крепких и задиристых парней. Схватка быстро перестала быть просто игрой: троица с азартом атаковала его, но через несколько минут всё уже закончилось. Один держался за бок, другой потирал ушибленный лоб, третий осторожно массировал плечо. Асахи же стоял с невозмутимым лицом, словно только разогрелся.
С этого дня появился новый «фирменный» анекдот. Стоило кому-то спросить:
– А знаете, почему Асахи не убил никого на пикнике?
– Потому что у него была больная спина! – дружно отвечал хор веселых голосов.
Такие шутки, легкие и добрые, часто помогали разрядить атмосферу во время тяжелых и монотонных ночных смен, а для самого Асахи стали доказательством: он окончательно стал частью команды.
Решение уйти с работы на рынке Цукидзи Асахи принял и из-за усталости. Свободного времени у него почти не оставалось, всё сливалось в одну непрерывную ночную
