Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах - Игорь Петрович Сенченко
Уместным, думается, будет упомянуть и о египтянах, работавших в 1911 г. в наших консульских постах в «стране пирамид». Из документов, хранящихся в АВПРИ, следует, что у России в Египте имелись нештатные консульские агенты в Луксоре, Таите, Эль-Мансуре, Ассиуте, Эль-Файюме, Бени-Суэфе, Миние, Эсне, Асуане, Кене, Танте, Сохаге и Гирге.
Нештатными консульскими агентами служили:
– в Таите (до 1914 г.) – Авадалла Искандер;
– в Танте и Загазиге – Мухаммед Шамси;
– в Луксоре – Ясса-бей Бишара. Наш вице-консул в Каире надворный советник С. Зуев отзывался о нем как об «образцовом агенте». Человек этот, докладывал он, – «обладатель половины Луксора; первое лицо в городе». Посетить его, бывая в Луксоре, «считает своим долгом даже представитель Англии в Египте»;
– в Эль-Файюме – Георгий Лутфалла. Нештатный представитель наш в Эль-Файюме, сообщал С. Зуев, «агент энергичный, умный и тактичный; член первой по значению в Египте сирийской фамилии». Имелся в Эль-Файюме и нештатный драгоман – Наджиб Раис, египетский подданный;
– в Миние – Бушра-бей Ханна, «бывший президент Коптского Конгресса». В Верхнем Египте, отмечал С. Зуев, он пользуется большим уважением; «весьма деятелен и исполнителен»;
– в Ассиуте – Нагиед Элиас;
– в Бени-Суэфе – Азер Руфаил (нештатным драгоманом работал египетский подданный Шахер-бей);
– в Кене – Буктор Бишара;
– в Гирге – Сергий Бутрос (состоял в этом звании более 30 лет).
Агентов в Гирге, Ассиуте, Бени-Суэфе и Кене вице-консул С. Зуев называл «первыми нотаблями тех мест», «людьми очень почтенными»;
– в Асуане – Гаддис Тадрос. Здесь, отмечал вице-консул в Каире С. Зуев, «мы имеем довольно слабого агента. Он не знает никаких языков, кроме арабского. Совершенно некультурен. Относится к своим обязанностям крайне лениво. Имеет много тяжб и сомнительных процессов в Каирском Смешанном Суде»;
– управляющим нештатным консульским постом в Эль-Мансуре на протяжении многих лет являлся Азиз Грейс (когда он бывал в отпуске, то делами управлял его брат Хабиб-бей Грейс)[615].
Большую помощь нашим дипломатам в Каире оказывал, как явствует из документов АВПРИ, турецкий подданный Хабиб Лотфалла, «один из самых видных лиц, – как отзывался о нем А. Смирнов, – среди православных арабов-сирийцев в Каире». Обладая «многомиллионным состоянием, – докладывал А. Смирнов, – Лотфалла, несмотря на свои 84 года, весьма энергично ведет не только личные дела, но и принимает деятельное участие в различных общественных начинаниях». Состоял некоторое время вице-председателем совета школы «Амбет» (Амбетиевская школа). Его младший сын, Георгий, являлся одно время (1910 г.) нештатным консульским агентом в Эль-Файюме. В Египте, отмечал А. Смирнов, Хабиб Лотфалла для нас – «в высшей степени полезен». Помимо благотворительности, «он нередко брал на себя, по моей просьбе, решение некоторых весьма щекотливых дел».
Услуги, что оказывал Хабиб Лотфалла нашим дипломатам в Каире, были по достоинству оценены в Санкт-Петербурге. И в мае 1910 г. А. Смирнов передал ему «Высочайше пожалованный орден Святой Анны 2-ой степени»[616].
19 марта 1913 г., как явствует из донесения А. Смирнова от 25.03.1913 г., из Александрии в Афины отбыли, на пароходе РОПиТ, «Их Императорские Высочества Великий князь Константин Константинович и Великая княгиня Елизавета Маврикиевна. Перед отъездом Великий князь и хедив обменялись визитами».
«Пятимесячное пребывание Великого князя в Египте, – докладывал А. Смирнов, – жительствовавшего здесь под именем графа Павловского, принесло его здоровью улучшение». Познакомился он и «с патриархом Александрийским Фотием; побывал в Патриархии»[617].
Пребывание Великого князя в Египте совпало, к слову, с празднованием (21.02.1913) «300-летнего юбилея призвания на царство Дома Романовых». Отмечали эту дату, сообщал (25.02.1913) А. Петров, все православные христиане Египта. В Александрии митрополит Триполийский совершил божественную литургию и молебствие. По окончании богослужения в помещении консульства состоялся прием[618].
Значимым событием в истории Египта в 1913 г. стало обнародование хедивом Аббасом II Хильми конституции, предусматривавшей создание парламента. Этот акт хедива привел к росту патриотических настроений среди египтян.
В 1913 г. в Александрии громко заявил о себе Заграничный комитет Союза торговых моряков Черного моря. События развивались так. В конце 1910 г., рассказывает в своей информативной статье «Русские политэмигранты в Египте в начале XX века» В. В. Беляков, вернувшись в Одессу из ссылки, участники первой русской революции «попытались воссоздать Союз торговых моряков Черного моря и наладить издание нелегальной газеты “Черноморец”». Выпустить им удалось «всего один номер газеты». Забастовка, организованная черноморцами в 1911 г. успеха не возымела. И тогда родилась мысль «перенести руководство Союза за границу. В качестве его местопребывания выбрали Константинополь, куда часто заходили русские суда. В конце 1911 г. там был сформирован новый состав Заграничного комитета Союза черноморских моряков. Одним из его руководителей стал Адамович, возглавлявший первый профсоюз черноморцев “Регистрация” в 1906 году». В феврале 1912 г. комитету удалось издать в Константинополе первый номер ежемесячной газеты «Моряк». «Однако начавшаяся вскоре Балканская война вынудила Заграничный комитет и редакцию газеты покинуть Константинополь и перебраться в Александрию»[619]. Активным подспорьем Заграничному комитету являлись жительствовавшие в Каире и Александрии политэмигранты из России, бежавшие в Египет после первой русской революции 1905–1907 годов.
Для наблюдения за русскими политэмигрантами и своевременного информирования российского дипломатического агентства и властей Египта о планируемых ими акциях А. Смирнов предложил Департаменту полиции Египта (июнь 1913 г.) взять на работу – в качестве осведомителя – Якова Зулая, назначив ему заработную плату. Департамент полиции на это предложение реагировал позитивно[620].
Местом встреч политических эмигрантов в Александрии была пивная, которую держал некто Николай Абрамович Залипупкин, бывший телеграфист канонерки «Кубанец», известный среди русских моряков под кличкой Ваня часовщик[621].
Активно действовали русские политэмигранты и в Хелуане. Одним из центров их деятельности там являлся санаторий доктора Давида Лейбовича Гланца.
О прибытии в Александрию Адамовича с несколькими его соратниками полиция Египта и российские дипломаты узнали совершенно случайно – после ареста в декабре 1912 г., по требованию нашего консула, – политэмигранта Владимира Терского (он же – Мирский и Свободин). Из бумаг, изъятых в его доме, и стало известно о перемещении Заграничного комитета Союза черноморских моряков из Константинополя в Александрию[622].
Получив такую информацию, А. Смирнов вошел в отношения по данному вопросу с египетской полицией.
