Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов
Почему новгородцы действовали в этот раз с чрезмерной ожесточенностью? Скорее всего, истребление «очелы» было отзвуком неудачной войны 1176 г., после которой Новгород восстанавливал колониальный порядок и примерно наказывал «бунтовщиков».
Не исключено также, что латгалы упорнее других отказывались повиноваться и платить Новгороду колониальные поборы. В отместку новгородское вече применило к ним позорную тактику геноцида.
Буря начала 1190-х
В 1190-х гг. в Эстонии сформировались условия для начала следующего этапа антиколониальной борьбы.
По водам Чудского озера эсты из северных провинций спустили лодочную флотилию к Пскову, намереваясь штурмовать этот город, но еще на подступах потерпели поражение и были разбиты псковичами636.
На следующий год, когда новгородцы были отвлечены грабительским походом на Финляндию637, эсты снова взялись за оружие и захватили Юрьев, справедливо считая его символом новгородского колониального господства. Насколько безрассудным с их стороны был этот героический поступок, показывают последовавшие события.
Новгородцы собрали крупное ополчение, подключили войска из Пскова, привлекли к делу других союзников. Зимой 1191 г. новгородский князь Ярослав Владимирович с союзниками подступил к Юрьеву. Эсты не имели возможности сопротивляться сильному противнику, и после недолгого штурма город был взят. Разобравшись с его защитниками, новгородцы огненным рейдом прошлись по эстонской земле, оставляя после себя дымящиеся руины и захватывая в плен всех, кто попадался им на пути638.
Как сообщает неутомимый В.Н. Татищев, в 1191 г. новгородцы еще раз наведывались в «Ливонию».
Их спешное возвращение было вызвано заминкой в сборе дани. Обобранные до нитки, ливонцы не спешили раскошеливаться. Казалось бы, после того выгребания карманов, которое устроили люди Ярослава истекшей зимой, ни о каких долгах не могло быть и речи. Но в Новгороде считали иначе – грабеж грабежом, а дань, как говорится, данью. Такие рассуждения плохо согласовывались со здравым смыслом, зато полностью отвечали интересам новгородского купечества.
Армия Ярослава явилась к эстам во всеоружии. Князь с дружиной расположился в Юрьеве, где вел себя как полновластный хозяин, собирающий мзду с нерадивых подданных.
Чтобы избежать карательных акций, эсты наспех собрали дань «от всех волостей», а «достальное», что не успели вовремя подвезти, обещали прислать позже. Ярослав получил контрибуцию и, «не учиняя им (эстам. – С.М.) никакого вреда» (ведь он недавно полностью разорил их страну), отвез добытое имущество в Новгород639.
После ухода Ярослава эсты, видимо, так и не выплатили Новгороду недостающий остаток долга. (Наивные, кого они хотели перехитрить!) Новгород ответил на их забывчивость в излюбленной манере.
В 1192 г., направляясь воевать в Семигалию (Земгалу), новгородцы и псковичи проходили мимо Юрьева. Ярослав воспользовался случаем и отправил часть подразделений в сторону от основного маршрута. На Петров день, когда у христиан принято молиться за святых мучеников, карательные отряды Ярослава сожгли эстонскую Отепя (Медвежью Голову)640.
Столица эстов сгорела, потому что Новгород не терпел, когда с ним играли в «кошки-мышки». Колонии завоевывались не для того, чтобы оказывать им филантропическую помощь. Когда балты начинали мешкать с уплатой дани, на берегах Волхова включалась тревожная кнопка и заводилась карательная машина. Как минимум дважды уничтожая Отепя за последние семьдесят шесть лет, новгородцы демонстрировали, кто в прибалтийском доме хозяин.
Похоже, что 1192 г. стал завершающей датой в затянувшейся антиколониальной войне конца XII века. Новгородцы сначала победили повстанцев, а затем расквитались с теми, кто посмел их поддержать. Новгородская дань была восстановлена, а Юго-Восточная Эстония усмирена.
К концу XII в. народы ерева, очела, торма, город Юрьев, провинции Уганди с городом Отепя, Вайга и Вирумаа, – словом, все эсты, проживавшие между Чудским озером и Балтикой, – надолго превратились в новгородских данников и поставляли ресурсы для великой новгородской торговли641.
В Новгороде были довольны успехом; купцы спокойно собирали с туземцев дань и через незамерзающие эстонские порты везли ее в Северную Европу.
Торма. Беспричинная война 1212 года
С 1192 до 1212 гг. войны с Эстонией временно затихают. В это двадцатилетие русские хроники пестрят другими событиями, но о столкновениях Новгородской республики с чудью не сообщают.
Положение резко меняется в 1212 г., когда иллюзорный мир разрывается вспышками новой войны. Новгородская летопись, как основной источник сведений о колониальной политике Новгорода, утверждает, что никаких внешних причин для ее начала не было. Балты вели себя осмотрительно и старались не дразнить новгородцев, то есть не поднимали восстаний и покорно выплачивали дань.
Недовольство было спровоцировано самим Новгородом, где местная чернь и знать договорились напасть на собственные колонии. Князем в Новгороде в то время был Мстислав Мстиславич Удатный. Как известно, это был великий воин, победивший сильнейших Владимиро-Суздальских князей. С его участием дело казалось выигранным, да и сам он не отказывался от похода. Словом, новгородцы решили ограбить и разорить своих данников, полагая, видимо, что за двадцать мирных лет балты существенно поправили материальное положение.
Первым делом решено было идти на эстонскую «торму», жившую к северо-западу от Юрьева, а потом наведаться в многострадальный город Отепя.
Согласно Новгородскому летописанию, события разворачивались следующим образом. Армия Мстислава Удатного и его брата Владимира без видимого сопротивления опустошила владения тормы. Тысячи аборигенов попали в плен и были обращены в рабство. Продуктивный скот эстов был полностью конфискован («скота бещисла приведе»)642.
Удачно завершив этот грабительский поход, той же зимой Мстислав повел своих людей на недавно восстановленный балтами Отепя. Если верить летописи, город принял решение сдаться на милость победителя. Не желая штурма и всерьез опасаясь поголовного истребления, горожане выслали парламентариев и заплатили Мстиславу выкуп. В Новгородской первой летописи говорится, что князь взял с них дань и дело закончилось миром. Однако та же летопись сообщает, что в ходе переговоров почему-то сильно пострадали пригороды («села») Отепя, большинство из которых новгородцы буквально стерли с лица земли643.
С.М. Соловьев, опираясь на осведомленный немецкий источник, вносит в этот подозрительный сюжет необходимые объяснения. Оказывается, эстонская крепость сдалась Мстиславу не сразу. Балты затворились в своем городе, и князю понадобилось восемь дней осады и сражений с эстами, чтобы принудить их к сдаче. Главной причиной капитуляции явилась угроза голода, начавшегося среди защитников Отепя. Новгородцы, которые на сей раз грабили, а не наказывали бунтовщиков, сняли осаду, как только увидели на ее башнях белый флаг. Они дали эстам мир и ушли, взяв с них «400 марок ногат» выкупа.
Немецкая хроника пишет также, что русские крестили некоторых эстов в свою веру и обещали прислать священников для
