Экономика Российской империи, которая стала фундаментом экономики СССР - Виктория Рустамовна Янтурина
Один из докладчиков также выдвинул принцип равного представительства рабочих и капиталистов вместе с демократическими организациями в хозяйственных комитетах. Однако при этом была сделана интересная оговорка: «Но это только принцип. Фактически мы не можем провести этот принцип». И таких оговорок можно найти огромное множество.
Такие же идеи можно видеть в «платформе» эсеров, опубликованной в связи с выборами в Учредительное собрание: они клялись «настаивать на учреждении государственного общественного контроля над производством при участии рабочих организаций» и на проведении «государственных монополий на важнейшие отрасли промышленности».
Однако вместо того, чтобы разоблачать «керенщину», призывать массы к борьбе с правительством, усугубляющим разруху в стране, эсеры отвлекали внимание народа от настоящих виновников дезорганизации в области экономики и финансов.
Эсеры «центра» («Дело народа») и правые («Воля народа») защищали в большинстве одни и те же экономические лозунги. Разница только в том, что «Воля народа» с большим жаром превозносила достижения Временного правительства. При такой позиции эсеров говорить об их самостоятельной и жесткой линии в области экономической политики не приходится: как и меньшевики, они капитулировали перед буржуазией.
Глава 18
Борьба Временного правительства с рабочим контролем
Советы, фабкомы, другие рабочие и демократические организации, осознавая масштаб экономической катастрофы, начали пытаться вмешиваться в отрасль. В этой связи можно условно выделить несколько направлений.
Вмешательство Советов, продовольственных комитетов и т. п. в дела местных органов для принятия мер по борьбе с голодом, топливным кризисом, спекуляцией и пр. Изначально эти мероприятия давали позитивный эффект, однако позднее стали вносить еще большую сумятицу в вопросы распределения, что позволяло буржуазии жаловаться на дезорганизацию, вносимую в экономику Советами и другими демократическими организациями. Временное правительство посылало указания губернским комиссарам, требуя пресечь «незаконную» деятельность «самовольно организовавшихся» комитетов.
Демократические массы становились на путь создания специальных органов, регулирующих хозяйственные нужды в определенной местности/районе (всякого рода комитеты снабжения, продовольственные комитеты и т. п.). Наиболее ярким примером таких органов можно определить топливные комитеты, районные совещания по топливу и районные комитеты снабжения.
Временное правительство сразу включилось в активную борьбу с самочинными органами, в том числе топливоснабжения и районных комитетов снабжения. Можно перечислить широкое множество подобных мероприятий, однако приведем один яркий пример. Так, 15 апреля 1917 г. под председательством Пальчинского на совещании руководителей московских регулирующих органов (заводского совещания, транспортных и топливных организаций и т. д.) было решено создать «Постоянное совещание районных уполномоченных» для согласования проводимых мероприятий в пределах Московского района[304]. По сути, это было создание нового бюрократического органа, опережающего возможный почин в этой области снизу.
Однако из-за бюрократической медлительности, а также отсутствия опоры совещания на демократическую общественность оно оказалось бессильным, когда перед московскими организациями встала задача реорганизации снабжения района без руководства центральной власти, а иногда и вопреки ей.
Видя нежелание правительства, разные съезды и совещания работников местных регулирующих органов уже в начале мая заявили о необходимости создания на местах комитетов снабжения в качестве единственных властных органов регулирования в пределах определенного экономического района. Такие организации стали создаваться уже в июне вопреки желанию центральной власти.
Возникшие районные комитеты снабжения находились под влиянием соглашательских партий, что естественно в тот период. Эсеры и меньшевики своей уступчивостью причинили немало вреда таким органам, однако, несмотря на это, комитеты дали выход творческой инициативе масс в борьбе с разрухой и явились зачатками демократических органов регулирования, что снискало ненависть буржуазии.
В июле Временное правительство и буржуазия, вдохновленные победой над рабочими и солдатами Петрограда, активизировали борьбу против самочинных регулирующих органов. Восьмого июля в рамках заседания Особого совещания по топливу Пальчинский заявил, что комитеты снабжения, этакие «районные организации, должны быть учреждены правительством, подобно соответствующим органам, а не возникать в явочном порядке». Такое же мнение высказал Главный экономический комитет, в результате чего Московский комитет снабжения так и не был легализован.
Второго августа ГЭК признал необходимость образования районных комитетов снабжения, а после этого еще два месяца вырабатывал соответствующий законопроект, определенно затягивая процедуру. Проект Положения о районных экономических комитетах был предоставлен ГЭК на Всероссийском съезде районных комитетов снабжения 6–9 сентября, но проект был отклонен. Было выдвинуто альтернативное Положение, в котором половина всех мест отдавалась демократическим организациям, а промышленникам – четверть[305].
ГЭК оказался в трудном положении давления с двух сторон – демократических сил и буржуазии. В итоге госкомиссия сделала выбор в пользу буржуазии: устами Саввина было высказано мнение, что в случае принятия рекомендаций съезда комитеты будут бойкотироваться промышленниками, а значит, нужно искать паритет, который их удовлетворит.
В целом же в борьбе против рабочего контроля буржуазия и правительство использовали любые методы: центральные регулирующие органы вмешивались в конфликты на предприятиях, если там намечались зачатки рабочего контроля; создавались нормативно-правовые акты, ограничивающие или прямо запрещающие рабочий контроль (например, Министерство торговли и промышленности подготовило специальные инструкции, недопускающие рабочий контроль: «такие действия, равно как и самовольный захват рабочими промышленного предприятия, будут самым строгим образом преследоваться Временным правительством, вплоть до привлечения виновных к судебной ответственности»); открыто применялись репрессии и попытки остановить движение силой оружия (например, на 2-й конференции фабзавкомов Петрограда представитель Шлиссельбургского порохового завода рассказал, что в ответ на установление рабочего контроля властями были присланы казаки).
Однако ничто не могло спасти правительство от очагов установления рабочего контроля – они были откровенно бессильны остановить их возникновение.
Временное правительство так и не сможет совладать с ситуацией в стране, что будет вызывать все более продолжительные и серьезные правительственные кризисы, в результате которых будет постоянно меняться и состав министров.
Нерешительность, невозможность пойти вразрез с интересами класса, который буржуазные министры представляли, вылились в системный политический кризис, дополняемый затяжной войной, отсутствием средств на ее продолжение, общей хозяйственной разрухой, продовольственным кризисом, полыхающими по стране забастовками и острым неудовольствием основной массы населения: рабочих и крестьян.
Заключение
Большевики придут к власти в результате Великой Октябрьской социалистической революции. Многие антисоветски настроенные авторы называют это событие «случайностью», «трагедией», «незаконным захватом власти», «разрушением великой во все времена Империи». Признаться, сам факт таких субъективных оценок приводит в замешательство, однако, если копнуть еще глубже, становится понятно, что никакого принципа историзма в таких оценках не наблюдается.
Основная цель этой книги – продемонстрировать, насколько неизбежным в экономическом плане был крах Российской империи и ее неудачливых преемников и как же закономерен был приход к власти партии большевиков
