Деньги не пахнут 3 - Константин Владимирович Ежов

Деньги не пахнут 3

Глава 1

После того как Раймонд обмолвился о переманивании, воздух в комнате будто стал плотнее, напитался ожиданием. Он заговорил спокойным, ровным тоном, словно ювелир, берущийся огранить камень:

– Названия пока раскрыть не могу, – произнёс он, перелистывая бумаги и не глядя в глаза, – но речь идёт о семейном офисе одного давнего клиента. Под управлением около трёхсот миллионов долларов.

Слова прозвучали тяжело, будто упали на стол свинцовыми гирями. Семейный офис – это не просто фонд, а личная крепость богатой семьи, созданная для того, чтобы её капитал множился без лишних глаз и ушей.

В памяти скользнула безумная мысль: "Только бы не Киссинджер…" Но разум тут же отрезвил: смешно. Каким бы почётным дипломатом тот ни был, такие суммы в личных активах маловероятны. Значит, другой клиент, из числа тех, кто прячется за спиной Раймонда.

И тут раздалось новое предложение, неожиданное, словно резкий аккорд скрипки среди размеренного хора:

– Можешь полностью взять под управление портфель в сфере здравоохранения. Около ста миллионов.

Внутри всё дрогнуло. Для новичка, едва год назад переступившего порог инвестиционного банка, это звучало невероятно. Обычно путь растягивается на долгие, изнуряющие годы.

У многих сложное представление: будто каждый сотрудник банка сразу торгует ценными бумагами. Но реальность суровее. Аналитик сперва два года учится азам, потом ещё пару лет послушно выполняет указания старшего управляющего. Лишь на четвёртый год разрешается осторожно предлагать идеи, но даже тогда – без права касаться реальных средств. Всё, что допускается, – так называемый "теневой портфель": бумажная имитация инвестиций, где считаются гипотетические прибыли и убытки. И только к шестому году подбирается очередь до настоящих клиентских денег. Настоящая ответственность обычно приходит лишь спустя семь, а то и девять лет.

А теперь Раймонд словно одним взмахом срезал все ступени лестницы.

– Значит, речь идёт о полноценной позиции управляющего? – прозвучал осторожный вопрос. – Или хотя бы младшего PM?

– Начнёшь как младший, – кивнул Раймонд, – а дальше будет видно.

Скепсис, конечно, был уместен. Но Раймонд продолжал уверенно, с тем тоном, где сквозила власть человека, привыкшего открывать двери там, где другим всегда будет закрыто:

– В обычном фонде это невозможно. Но семейный офис живёт по иным правилам. Если я подтверждаю твои способности, проблем не будет.

Он не торопился, будто нарочно смаковал каждую приманку.

– Базовая зарплата – триста тысяч долларов. Это только основа. Бонусы отдельно.

Триста плюс триста – выходит шестьсот. Сумма кружила голову, как терпкое вино. Но….

– Более того, – продолжал Раймонд, – здесь можно позволить себе рискованные стратегии. Правила мягче. Полная свобода действий.

Вишенкой на торте стало последнее:

– Представление клиента на закрытых инвестиционных встречах. Туда не попасть обычному аналитику. И никакого запрета на открытие собственного фонда. Мой предшественник именно так и поступил – а клиент выделил ему сто миллионов в качестве стартового капитала.

В комнате повисла тишина, лишь часы на стене тихо отстукивали секунды. Словно в воздухе пахнуло пряностью дорогого табака, сладким и тягучим.

Предложение было подано мастерски. Всё выглядело так заманчиво, что рука сама тянулась согласиться. Но под всей этой роскошью слышался едва различимый скрип капкана.

Это не щедрость. Это ловушка.

Планы Раймонда пахли тем же холодным расчётом, что и уловки Джерарда. Тот тоже любил ставить капканы – сладкие, блестящие на поверхности, но внутри начинённые сталью и ядом. Казалось, эта привычка передавалась в их семье, как наследственная болезнь.

Конечно, Раймонд сдержал бы обещания. Он бы вывалил на стол заманчивые суммы, позволил управлять внушительным портфелем, открыл двери в мир закрытых раутов, где звучат бокалы и пахнет дорогим парфюмом. А потом, когда чувство уверенности пустило бы корни, одним движением пера выдернул бы почву из-под ног – увольнение, холодное и официальное.

Истинная цель проста: сломать карьерный маршрут.

На Уолл-стрит всё давно поделено на невидимые ступени. Инвестиционный банк – это что-то вроде обязательного двухлетнего колледжа. Отсидел срок, набрал базу – можно двигаться дальше. Не дотянул – в глазах коллег навсегда останешься выскочкой, не выдержавшим экзамена. Разве что переход в уважаемый хедж-фонд спасает репутацию – как будто выпустился досрочно.

А вот семейные офисы… В их коридорах пахнет не азартом биржевых сделок, а мягкими коврами и старым деревом сейфов. Там не слышно грохота больших денег – только шёпот состоятельных хозяев, решивших держать капитал при себе. Для настоящих волков с Уолл-стрит это нижняя ступень, почти изгнание. Пойти туда – значит поменять мечту о высшей лиге на должность тренера в провинциальной команде. Обратной дороги оттуда почти нет.

Раймонд именно к этому и толкал. Готов был пожертвовать деньгами ради одного – выбить из игры и лишить будущего, потому что угроза с его стороны по-прежнему оставалась ощутимой. Здравый смысл подсказывает: лучше отказаться. Видишь капкан – не суйся. Но разве бывают в мире вещи бесполезные? Даже ловушки иногда можно обратить в оружие.

Ведь за всем этим манёвром маячит куда более важная цель – встреча с адвокатом Мосли. Без его сведений не откроется дверь к главному: разоблачению "Теранос". Этой компании, возведённой на обмане, на лжи, прикрытой сияющей оболочкой инноваций. Но как понимаете, это десятое, здесь главное полученый имидж.

Нужно собрать доказательства, заставить инвесторов увидеть правду и перетянуть их капиталы. Итоговый замысел прост и дерзок: десять миллиардов под управлением. С этой суммой можно запускать собственный фонд и диктовать правила. Тогда никакие "два года в Goldman" не будут иметь значения – весом останется только размер активов.

Поднять жалкие сотни миллионов – всё равно что бросить престижный университет ради дешёвой забегаловки. Но старт с десяти миллиардов – это как выпуститься из Гарварда в пятнадцать лет и тут же возглавить единорога.

Для этого придётся добраться до сути аферы "Теранос". А сделать это непросто: компания не торгуется на бирже, не открыта для любопытных глаз. Доступ к её внутренностям – как охота в тёмной чаще, где зверь скрывается за каждым шорохом листвы. Информация о "Теранос" прячется за толстыми шторами закрытой компании: публике ничего не обязаны показывать, отчёты видят лишь инвесторы. Если семейный офис, управляемый клиентом Мосли, вложил туда деньги, то отмахнуться от заманчивого, пусть и подозрительного предложения было бы неосмотрительно.

– Что скажете? – Раймонд прищурился, ожидая ответа.

Пальцы коснулись подбородка, в комнате повисла пауза, наполненная тиканьем часов и