История гарема - Джеймс Клуг
Провинившиеся девушки подвергались физическим наказаниям. Обычно их секли розгами, а не били палками по пяткам, так как это традиционное турецкое наказание могло нанести непоправимый вред здоровью наложницы, то есть сделать ее калекой. Экзекуцию совершали евнухи по приказу наставниц. Вне всякого сомнения, в гаремах с менее строгими правилами такая практика приводила к определенным злоупотреблениям сексуального характера. Однако сведения о них, как обычно в таких случаях, не отличаются особой достоверностью и часто являются простыми сплетнями злопыхателей.
Похоже, что сами евнухи едва ли когда-либо становились объектами подозрений со стороны турецких мужей. Последние были гораздо больше озабочены, и не без причины, проблемой лесбиянства, которое в гаремах было не таким уж редким явлением. Поэт Фазиль Бей, творчество которого относится к периоду царствования султана Махмуда II (1808–1839), рассказывает нам в своей «Книге женщин», что «они влюбляются друг в друга. Многие выполняют роль мужчины. Более того, те, кто предается этой противоестественной любви, обычно очень очаровательны и привлекательны. Многие из них принадлежат к самым высшим слоям нашего современного общества.
Это вопрос привычки, которая на первый взгляд довольно постыдна. Однако, если ее сравнить с другими пороками, она не покажется такой уж пагубной. Мужчины не испытывают никакого влечения к этим женщинам, которые интересуются лишь себе подобными и получают все удовольствия от общения друг с другом. Никто больше не вызывает их интерес. Они ласкают друг друга и при этом употребляют самые нежные слова, и так продолжается некоторое время, пока они не начинают заниматься своей бесплодной любовью.
Возможно, именно мужчины сами виноваты в том, что женщины любят друг друга. Ревность – одна из причин, побудившая женщин изобрести это эксцентричное сладострастие, чтобы обходиться без мужчин. Однако не заблуждайтесь по поводу искренности их взаимного обожания. Это всего лишь вопрос мести или компенсации за неполученное или недополученное от мужчин удовольствие.
Неужели мужчины в самом деле не представляют для них никакого интереса? Неужели имитация может сравниться с действительностью? Пусть они творят все что угодно, однако стоит им увидеть молодого мужчину, как их сразу же пробирает дрожь от затылка до самых пяток. Ибо для нормальных человеческих существ дорога, которую они избрали, ведет в никуда. Да просветит их Аллах!»
От этого по-турецки напыщенного, высокопарного разглагольствования веет скорее презрением, чем истинной заботой или тревогой. Однако Фазиль и сам был гомосексуалистом, который, помимо «Книги о женщинах», написал еще «Книгу о красивых мужчинах». Весьма показательно, что в первом случае заголовок не сопровождается никаким эпитетом, ни комплиментарным, ни каким-либо другим. Если бы обычному турку случилось застать свою жену с любовницей в момент их интимной близости, его реакцией было бы бурное возмущение, поскольку это бросило бы тень на его мужскую дееспособность. Никакой турок никогда не потерпел бы такого унизительного отношения к своему мужскому достоинству, даже если бы он имел сотни жен.
Такие привычки неизбежно должны были зародиться в среде страстных восточных женщин, скученных вместе и проживающих в роскошных условиях. Совершенно очевидно, что половое общение с единственным легально доступным мужчиной в силу своей эпизодичности никак не могло удовлетворять их и они часто чувствовали себя обделенными и разочарованными. Эти отношения поневоле приходилось сохранять в глубокой тайне, в противном слу чае любовниц ж дало суровое наказание, которому их подвергал разгневанный муж. Следует, однако, сделать оговорку, что это наказание, безусловно, оказалось бы еще более суровым, если бы муж застиг жену, совокупляющейся не с любовницей, а с любовником. В любом случае такая практика лесбийской любви служила еще одной причиной ревности и интриг среди обитательниц гарема.
Возникает вопрос: были ли эти женщины в целом счастливы или несчастны? Наблюдатель-европеец, даже при отсутствии у него религиозных предубеждений, будет склоняться к отрицательному ответу, учитывая длинный перечень ограничений женщин в правах. Турецкая жена всегда полностью отдавала себе отчет в том, что ей постоянно придется делить своего мужа с другими женами или наложницами. Она не могла рассчитывать даже на самое безобидное и ординарное социальное общение с другими мужчинами, какое в Европе принимается как нечто само собой разумеющееся. Какая бы то ни было интеллектуальная или даже частная жизнь была для гаремной затворницы понятием совершенно немыслимым и неслыханным. Поблизости всегда находились не только ее товарки, но и евнухи. Любой европейский психолог с уверенностью скажет, что подобные жесткие правила, которые уже в то время на Западе считались крайне унизительными для человеческого достоинства, должны были неизбежно привести к формированию глубокого комплекса неполноценности, со всеми вытекающими отсюда последствиями для психического состояния личности. Иногда это означало необратимые изменения в сексуальной ориентации.
Однако восточная психология в некоторых важных аспектах отличается от западной. Например, для отношения жителей Востока к самому акту полового общения совсем не характерна та странная смесь морального ужаса, физического отвращения и интеллектуального презрения, которая была типична для представителей западной цивилизации вплоть до недавнего времени. Восточная женщина ни в коем случае не обладает иммунитетом против ревности. Однако она не станет ненавидеть мужчину до самой смерти, как это бывает с итальянками или испанками, или безжалостно преследовать его всеми имеющимися в ее распоряжении средствами, как это делают англичанки, просто потому, что он спит с более удачливой соперницей. Как правило, на Востоке женщина не слишком расстраивалась из-за неудач на любовном фронте, которые случаются со всеми представительницами слабого пола. Тем более что почти все ее подруги рассматривали эту проблему с практической точки зрения, считая ее не более досадной, чем менструация. Мы можем быть совершенно уверены в том, что явление, которое сторонники моногамии называют супружеской неверностью со стороны мужа, никогда не имело большого значения для турецких женщин. Естественно, речь идет о периоде полигамных отношений.
Что касается нехватки общения с мужчинами в более раскованной атмосфере различных увеселительных мероприятий, то с такой же уверенностью можно утверждать, что турецкая женщина, которая не знала ничего подобного за всю свою историю, не рассматривала как ущемление своей свободы отсутствие в ее жизни вечеринок и пикников с участием представителей противоположного пола. Если ей случайно доводилось слышать о таких развлечениях, какие практиковались на Западе, для нее они казались имеющими не больше смысла, чем для любого иностранца те знаки нежности, которыми влюбленные принародно наделяют друг друга в Англии. Точно так же невозможно утверждать, что люди, недостаточное образование которых не позволяет им оценить всю прелесть интеллектуального общения, ощущают себя несчастными по этой причине. В действительности все обстоит наоборот, что может подтвердить любой интеллектуал, которому хоть когда-либо случалось побывать на
