Агнес - Хавьер Пенья
2004. Разводится с Кэти.
2005. Случайно встречает Анн-Мари в Обидуше. Начало их отношений.
2006. Женится на Анн-Мари. Родилась Ната.
2006–2011?
2011. Поездка на Идру с Шахрияр. Шахрияр заболевает раком. Начинает сочинять для нее рассказы.
2012. Поездка в Задар, где знакомится с Азией. Азия погибает. Поездка в Лос-Анджелес, где знакомится с Девушкой погоды и времени. Она погибает. Поездка в Марракеш с Натой и Анн-Мари. После их возвращения умирает Шахрияр. Пускается в бега. Выходит его первый роман «Девушка начал».
2013. Остановка в Сент-Эмильоне. Знакомство с Ургуланилой. Ургуланила погибает. Едет в Цюрих, узнает о том, что богат. Выходит второй роман, «Шахрияр».
2014. Выходит третий роман, «Девушка в желтом халате»
2015» Снова встречает Ильзу. Нлмя погибает. Выходит четвертый роман, «Жизнь бесстрастной девушки».
2016. Выходит сборник рассказов «Пуститься а баса».
2017. Выходит его пятый роман, «Разящие лучи печали».
2018. Впервые со времени дебюта не вышел роман Луиса Форета.
2019. Анонсирует свое последнее произведение автобиографического характера и уход на покой.
«Великолепно, Агнес. Абсолютно великолепно. У тебя уже все есть. Неужто ты на полном серьезе жалуешься, что тебе не хватает материала написать биографию? На данный момент, чтобы сложить головоломку, недостает всего двух небольших деталек»,
«Каких деталек?»
«Не забегай вперед, ты всегда торопишься. Сначала вот что скажи: что именно не укладывается у тебя в голове?»
«Я провела исследование. Гуглила, но не нашла практически никаких следов погибших девушек».
«Мертвые не оставляют следов, Агнес, это делают только живые».
«Ну вы понимаете. Азия, например. При землетрясении в Кампосанто в мае 2012-го погибло семь человек, но среди них нет никого с таким именем».
«Я полагал, ты сразу поняла, что все имена в этой истории ненастоящие. В противном случае ты бы быстро меня нашла. Вернее, узнала бы имя, данное мне родителями. И очень скоро обнаружила бы то, чем, по твоему мнению, я и являюсь: не мои поступки, а мое имя».
«Хорошо, допустим, Азия ненастоящее имя, по как вы объясните тот факт, что я не нашла ни единого упоминания о том, что некая старшая сестра погибла, накрыв своим телом младшую. Газетчики и телевизионщики просто обожают такие новости».
«И они сделали это, Агнес, они сообщили. Иначе как бы я об этом узнал, сидя в Задаре? Другое дело, что эта информация оказалась навсегда утраченной. Люди думают, что „Гугл" хранит все, и, возможно, так оно и есть, но ведь это один в один Вавилонская библиотека. Не знаешь, на какой полке искать, — потратишь на поиски всю жизнь»,
«Девушка погоды и времени».
«А с ней что не так?»
«Я в самом дело нашла заметку о сотруднице музея, покончившей с собой перед некой картиной. В пяти или шести СМИ. Только короткую заметку и инициалы А. К, В., ни тебе фото, ни каких-либо других данных, которые помогли бы установить личность, связаться с родственниками».
«Но ведь это ты у нас журналист, не я. И должна знать, что самоубийство обычно подаются в СМИ очень скупо — из уважении к семье, а еще потому, что суицидальность заразна. Установлено, что самоубийство на первой полосе провоцирует другие самоубийства. Надеюсь, ты хочешь, чтобы СМИ способствовали распространению эпидемии самоубийств только ради того, чтобы удовлетворить твое любопытство».
Будь у меня такая возможность, я бы запустила яблоко сорта «гренни смит» в Луиса Форета, и на этот раз, клянусь, прицелилась бы куда лучше.
«Но вы же сами сказали, что узнали об этом, когда смотрели новости по телевизору, тогда же показали интервью с Крисом Вентолой. Но отыскать этот выпуск мне так и не удалось!»
«Это был местный телеканал Лос-Анджелеса, очень скромный, я не думаю, что у них есть оцифрованный архив, мало-мальски пригодный для поисков. Музей, напротив, имеет весьма влиятельных покровителей и приложил немало усилий, чтобы замять происшествие. То, что одна из сотрудниц наложила на себя руки в рабочее время и на рабочем месте, их явно не красит. Но скажи мне, наконец, что нового ты хочешь узнать?»
«Имя!»
«Опять по новой, опять имена. Ты ж сама говоришь, что нашла в прессе заметку с инициалами, а это подтверждает, что моя история правдива, так что довольствуйся малым».
«Но биография без других источников неполна, это абсурд какой-то».
«Это автобиография».
«Верно».
На несколько минут монетки перестают звякать. Ощущение мирной тишины настолько велико, что стоит стакана виски.
На идиота за окном я бросаюсь, шипя от злости. Говорю убираться, говорю, что если он еще хоть раз появится в классе танго, если я еще хоть раз увижу блеск его брекетов в здании, где мы танцуем, то расскажу всем и каждому, что он меня преследует, расскажу о нем такие ужасы, которые испоганят ему всю жизнь.
Возможно, я слишком резка, однако то, что он шпионит за мной, вывело меня из себя.
Он протестует, хнычет:
— Но что я тебе сделал?
Я слышу: соль, соль, фа, фа, ми.
— Ты с ума сошла.
Соль, соль, фа, фа, ми.
Я захлопнула створку, нажатием кнопки опустила штору.
Жужжание гигантского насекомого заглушило жалобные звуки флейты.
Смотрю на телефон: новых монеток от Форета не поступило, зато мать наслала немую череду сообщений — немую, потому что уведомление о ее посланиях я замутьютила, причем навсегда; какое удовольствие кликнуть на кнопочку с этим наречием «НАВСЕГДА».
«Что-то пошло не так, правда; все еще не вижу твои; журнальные твиты, тебя уволили, ведь так?; и чего ради мы оплачивали твое; обучение? боже ты мой, сколько; денег на ветер, сколько денег; китайский вирус; ты о нем слышала; знаешь что-нибудь?; твоя кузина оставила здесь джинсы, которые уже не носит; я считаю, они будут узки тебе в бедрах, но можешь зайти померить; слушай, не знаю, помнишь ли ты, но мы твои; родители».
Ну да, разве об этом забудешь? Было бы неплохо. Отвечать я не стала, однако нетрудно понять, настроение у меня не улучшилось.
Но приходит время, и монетка падает в колодец желаний.
«Что еще тебя беспокоит, Агнес?»
Сказала бы я ему!
«Я не нашла ни слова об упавшей с горы Прекестулен испанке за последние несколько лет. Ничего. Ни единого слова».
«Это благодаря мне. Вернее, по моей вине. Когда мы сообщили об инциденте норвежским властям, я попросил их об одолжении: не информировать прессу. Ее семье и так достанется немало горя, не хватало еще устроить из несчастья медийный
