Дом поющих стен - Кристиан Роберт Винд
– Я так не думаю, – ее лицо вдруг стало серьезным. – Однажды у меня была большая розовая чашка с серебристым донышком. Когда мистер О узнал об этом, он отобрал ее и куда-то спрятал.
Мальчик вздохнул. Пить чай из носика заварочного чайника – то еще удовольствие. Однако ничего другого не оставалось, поэтому Джек склонился над своей тарелкой и аккуратно приподнял чайник за резную ручку. Тонкая струйка дымящегося напитка, вырвавшаяся на свободу, с воодушевлением растеклась сперва по острому подбородку мальчика, а затем и по накрахмаленному воротничку его школьной рубашки.
Энни, лениво наблюдавшая за происходящим, тут же залилась звонким смехом и принялась раскачиваться на стуле взад-вперед, грозя свалиться на пол в любой момент.
– Не вижу ничего забавного, – проворчал Джек, безуспешно пытаясь оттереть пятна чая со своей груди вышитой салфеткой. – Какое-то безумие…
Он все тер, тер и тер кружевным платком свою рубашку, а большие темные пятна лишь глубже въедались в ее грубую ткань. Кудрявая девчонка все смеялась и смеялась, а хлипкий стул под ней с каждым мгновением раскачивался все сильнее и сильнее.
И вот столовую заполнил оглушительный треск: одна из деревянных ножек не выдержала столь беспардонного отношения, разломившись надвое.
Широкая улыбка, сиявшая на лице Энни Стоун еще секунду назад, испарилась без следа. Девочка в панике вскинула руки, однако ухватиться ей было не за что. И если бы не Джек, вовремя вскочивший на ноги и придержавший свою незадачливую спутницу за тонкую талию, Энни бы пришлось несладко – пол в столовой комнате был каменным.
Какое-то время в помещении царила полнейшая тишина: можно было услышать, как снаружи по щербатой тропинке шлепают крупные капли дождя.
Девочка продолжала безвольно висеть в руках Джека, а он изо всех сил прижимал ее к себе, не давая упасть. Как будто они оба застыли в одном мгновении. Или же просто не желали его отпускать.
Ее пестрая юбка, подскочившая вверх в момент незаконченного падения, бесстыже оголяла стройные девичьи бедра. В огромных зеленых глазах Энни застыла смесь из совершенно несочетаемых между собой чувств: холодного высокомерного смущения и горячего желания узнать, что же будет дальше.
А дальше, как это нередко случается в жизни, ничего не произошло.
– Какая же ты неловкая, – произнес Джек, медленно убирая свои руки с платья девочки и делая шаг назад.
Энни лишь молча повела плечами. И принялась тщательно расправлять подол своего платья, стараясь не поднимать глаз.
В этот момент они оба ощущали нечто удивительное. Удивительное и совершенно непознанное.
Чувство того, что они пересекли какой-то невидимый барьер. Перешагнули через тонкую грань, стремительно стирающую все, что было прежде. Так случается порой: жизнь разделяется на две части, и разделительной чертой служит всего лишь одно касание.
– Вот ты где, мальчонка! – проскрежетал знакомый голос за спиной Джека. – Живо отправляйся в кабинет мистера О. Ему нужна твоя помощь!
Старая Матильда ненадолго зависла в дверном проеме, чтобы погрозить мальчику своим кривым пальцем. А затем исчезла столь же неожиданно, как и появилась. Должно быть, она куда-то очень спешила.
– Я должен идти, – немного неуверенно проговорил Джек.
– Да, – кивнула Энни. – И я тоже!
И прежде, чем Джек успел произнести что-то еще, она выскользнула в коридор, бодро шлепая босыми пятками по холодному дощатому полу.
«Увидимся вечером», – подумал Джек.
По крайней мере, ему очень хотелось на это надеяться.
– Ну где ты там отираешься, мальчонка?
Скрипучий голос Матильды выдернул мальчика из собственных мыслей. И он поспешил к кабинету дедушки Оливера. Пулей пролетел сквозь сумрачный коридор, пахнущий влажным лесным мхом, затем завернул за угол и уперся в уже знакомую дверь.
То, что дедушка Оливер был не в духе, Джек понял еще до того, как вошел внутрь.
– Что это, Матильда? – раздраженно громыхал он, позвякивая чем-то, явно весьма увесистым.
– Это ржавчина, мистер О, – спокойно прогудела одноглазая старуха.
– Ржавчина! – взревел дедушка Оливер, отчего в замшелых оконных рамах дрогнули толстые стекла. – Это не ржавчина! Это катастрофа, Матильда!
Джек проскользнул в кабинет хозяина Дома поющих стен в тот момент, когда он в исступлении размахивал тяжелой железной цепью перед крючковатым носом своей сгорбленной помощницы.
И остановился неподалеку от распахнутой настежь двери, не решаясь двигаться дальше.
– У нас протекает чердак, – невозмутимо произнесла Матильда, скрестив под грудью старческие морщинистые руки. – Вы сами прекрасно знаете о том, что в дождь здесь бывает крайне сыро!
Будто желая подтвердить ее слова, с высокого потолка на лоб дедушки Оливера незамедлительно упала большая прозрачная капля. А затем еще одна, игриво скатившись по его смородиновому жакету, приземлилась на носок заношенных ботинок.
Третья шмякнулась с громким «ХЛЮП» прямо рядом с мальчиком.
– Из-за того, что у нас прохудилась крыша, цепи ржавеют, – дедушка Оливер шагнул к продавленному бархатному креслу и опустился в него с тяжелым вздохом. – А разве могут быть надежны цепи, которые изъела патина?
Хозяин старого дома выглядел крайне обеспокоенным и, как показалось мальчику, даже немного испуганным. Как будто он всерьез опасался того, что толстенные звенья цепи, зажатой в его большой ладони, способны в любой момент рассыпаться в труху.
– Новая черепица нам не по карману, – Матильда окатила мистера О ледяным взглядом. – Но вы можете попросить мальчонку отмыть ржавчину с цепей. Это позволит на какое-то время остановить процесс разрушения…
– На какое-то время, – перебил дедушка Оливер, явно недовольный подобным ответом. – Это звучит слишком ненадежно, Матильда. И ты знаешь это лучше меня!
Он бросил в сторону тощей помощницы суровый взгляд, полный немого осуждения. Однако старая Матильда хладнокровно его выдержала – очевидно, этот малоприятный разговор происходил между ними далеко не в первый раз.
Пока дедушка Оливер сердито пыхтел в своем бархатном кресле, а одноглазая Матильда топталась у двери, терпеливо ожидая завершения беседы, на полу кабинета уже успела образоваться небольшая лужица. И теперь капли, летевшие вниз с подгнивших балок потолка, с размаху шлепались прямо в воду, поднимая в воздух россыпь грязных брызг.
– Если на этом все, я бы хотела вернуться на кухню, мистер О, – проскрипела Матильда. – С делами в кабинете вам поможет управиться ваш новый помощник.
Хозяин особняка лишь обреченно кивнул. И одноглазая старуха, на удивление лихо развернувшись на стоптанных квадратных каблуках, тут же скрылась в мозглых недрах дома.
– Как скверно, – едва слышно пробубнил дедушка Оливер себе под нос. – Столько хлопот из-за какого-то дождя… Да, все это очень скверно. Очень…
Он медленно опустил цепь на влажный пол, как если бы она внезапно стала слишком тяжела для его грубых пальцев. Немного помолчал, меланхолично покручивая одну из пуговиц своего старомодного жакета. А затем с долгим
