Анархическая Революция - Джордж Баррэт
Мы же, анархисты, с этой системой Государства или Правительства совершенно не согласны.
Капиталист — вредное существо потому, что он — капиталист и, как таковой, властен диктовать условия жизни другим. Будь, он из нашей же партии, или даже наш родной брат, — это безразлично: его права капиталиста должны быть уничтожены. В этом, как вы видите, мы согласны с обыкновенным государственным социалистом. Но, когда мы доходим до властей, до членов правительства, мы применяем к ним те же соображения, и мы делаем вывод, что они вредны, потому что они капиталисты, и точно также Правительство вредно, потому что оно Правительство. Пусть оно будет состоять из членов нашего же класса или, даже из наших родных братьев, — это безразлично. Право предписывать условия жизни, которое будет доведено до высшей точки в Социалистическом Государстве, дает этому Государству такую же зловредную силу, какую имеет теперь капитализм. Учреждение капитализма вредно и так же вредно, учреждение Правительства, которое есть часть капиталистической системы; и оно должно быть уничтожено, чтобы дать место свободным организациям будущего общества.
Но нас, может быть, спросят, почему мы так легко приходим к выводу, что надо уничтожить Правительство? И этот вопрос равносилен вопросу, — почему мы анархисты? Мы и ответим на него в следующей главе.
II.
ПОЧЕМУ МЫ АНАРХИСТЫ
Удивительно, с какой легкостью люди готовы разрешать самые трудные политические задачи, даже тогда, когда они не задумывались, хотя бы мимоходом, над теми простыми вопросами, из которых слагаются эти задачи. Так, например, вопрос о податях постоянно обсуждается с большим жаром всевозможными людьми. Один находит, что надо обложить иностранцев, другой утверждает, что мы этим только поднимем в цене продукты, которыми мы же пользуемся. Цифры и факты приводятся без конца обеими сторонами, и вопрос становится вопросом народной важности.
Анархист же начинает обсуждать дело с самых его корней и предлагает в первую очередь, — раньше чем начинать спор о том, кого именно надо облагать податями, — обсудить, что вообще представляют из себя подати и кому принадлежит или может принадлежать право облагать других податями.
Такие же сложные споры идут и о праве голосования на выборах. Считается вопросом национальной важности, — давать ли право голоса человеку, имеющему свою квартиру, или нет, а женщины утверждают, что раз они должны повиноваться закону, они имеют право участвовать в создании законов. Но все спорящие об этом точно также приступили к решению задачи не с начала, а с середины. Многие ли из тех, кто так определенно решает, кто имеет право голосовать на выборах, действительно знают, что такое голосование и что такое выборы?
Во всех крупных политических делах мы видим тоже самое. Когда поднимается вопрос о том, кто имеет право управлять ирландцами, мы, анархисты, задаем раньше всего вопрос, — кому вообще может принадлежать такое право? Когда заходит речь о налогах на помещиков, мы спрашиваем: „А к чему вообще помещики?“.
Итак, пока политические люди сами себя опутывают сложными теориями реформ, революционер может сохранять ясность мышления, придерживаясь лишь самого важного и начиная разбор социальных вопросов с самых скрытых их основ.
Дело в том, что Правительство есть ни что иное, как Исполнительный Комитет правящего класса. Налоги являются главным источником его доходов. Помещики и капиталисты — это те, для кого оно сохраняет землю и орудия производства, не допуская настоящих производителей до того, чтобы они забрали и то и другое в свои руки. Если существующий класс капиталистов заменить оравой чиновников, назначенных правительством в должности контролеров фабрик и т. д., то это но означало бы, что произошла революция. Этим чиновникам пришлось бы платить жалованье, и нет сомнения в том, что, занимая такие привилегированные должности, они потребовали бы весьма хорошее вознаграждение. Членам правительства пришлось бы также платить за их труды; а их широкие вкусы нам хорошо известны.
Короче говоря, получился бы совершенно непроизводительный класс, который диктовал бы производителям (т. е. рабочим и крестьянам) условия, при которых им разрешат пользоваться орудиями производства. Но ввиду того, что такие условия уже имеются, и что они именно так плохи, ясно, что система Государственной Централизации не только не представила бы улучшения, а наоборот, повлекла бы за собой целую уйму новых бед и осложнений.
Нужно убедиться раз навсегда, что всякая система общественной организации, кроме анархической, при самых лучших намерениях, ничего не может достигнуть, кроме навязывания народу силой идеалов того или иного политического деятеля.
Так, например, представим себе совершенно идеальное социалистическое государство, где все члены правительства единодушны, и где их единственная задача — благо народа. Будь это Правительство или Исполнительный Комитет, или Административный Совет, — как они там себя не называй, — они, стало-быть, возьмут на себя две главные задачи. Первою, будет снабжение населения всем необходимым для жизни; а второю будет обеспечение рабочим и крестьянам надлежащих для производства условий.
Теперь, представим себе, что часть рабочих не согласится с правительством в его определении надлежащих условий для работы, — а это всегда возможно, так как рабочий видит фабрику не совсем теми же глазами, что политический человек. Что же случается? Политические люди, находя требование рабочих несправедливым, откажут им. Эта группа рабочих принуждена будет, таким образом, объявить забастовку, так как этим путем им удастся создать недостаток в том или ином нужном стране продукте. Правительство же, на котором лежит обязанность обеспечить население этим продуктом, не может допустить, чтобы все население страдало и было лишено необходимого из-за каких то, в его глазах, неразумных требований ничтожного меньшинства. И правительство сделает из этого неизбежный вывод: что надо во что бы то ни стало заставить рабочих вернуться на работу.
Неужели из этого не явствует то, что при централизованном строении общества — будь то при капитализме, как теперь, или же при более совершенной системе государственного контроля в социалистическом строе, — основные отношения между управляющими и управляемыми, — между рабочими и правящими — останутся те же; и эти отношения, пока они держатся, могут поддерживаться только все тем же путем — путем нагайки жандарма и винтовкой. Новое вино нельзя лить в старые меха. Учреждения старого строя, основанные на порабощении рабочих, должны быть отброшены, ибо они не совместимы с новым духом свободы,
