Анархическая Революция - Джордж Баррэт
В свободном же обществе художественные галереи, — точно также, как и булочные — создавались бы лишь по мере потребности в них. Члены общества, интересующиеся искусствами, конечно стали бы сходиться между собой и сообща обсуждали бы свои предприятия. Они находили бы в этом свое удовольствие и не стали бы требовать помощи от тех, кто не сочувствует их начинаниям. Размеры их художественных галерей соответствовали бы тогда интересу общества в их предприятиях, и этот интерес они старались бы увеличить, распространяя в обществе художественное образование.
Среди художников существуют, однако, различные взгляды насчет того, чем должно быть искусство. И если общественное художественное учреждение (академия, галерея, музей) будет представлять единое большое учреждение, то ясно, что на стонах такого учреждения будет красоваться один только класс картин, писанных академиками, пользующимися популярностью: тогда как прогрессивная часть художников, по всей вероятности, вовсе не будет представлена. Наоборот, если из нашего предприятия совершенно будет исключена мысль о правительстве, и в его залах будет практиковаться та же свобода, что была принята при его зарождении, тогда и внутри новая академия будет таким же представителем общественных требований, каким оно явилось в жизни страны вообще. Когда артисты сойдутся для общего дела, их большинство не станет угнетать меньшинство, а просто позаботится о том, чтобы в плане здания было предусмотрено помещение для всех. Меньшинство, раньше чем оно согласится сотрудничать, позаботится о том, чтобы его пониманию искусства было отведено свое место.
Если же эти две партии но смогут столковаться, они разделятся, и каждая будет иметь своё здание: но так как ни та, ни другая не выиграла бы от этого, то такой раскол мало вероятен. Ясно, что при свободной организации не только оба направления будут представлены, но в общем здании окажется столько же групп картин, сколько есть различных направлений в искусстве, — причем если два или три направления будут представлены лишь несколькими художниками, или если они еще слишком мало отличаются от других, эти зарождающиеся направления объединятся между собою в одну группу.
Таким образом получится настоящее, представительное учреждение искусств. Подобно тому, как общество вообще возникает из потребности группы людей обеспечить себе пропитание, и точно также, как мы нашли, что голода но могло бы быть, если бы потребность в хлебе была прямою и единственною силою, толкающею хлебников печь хлеб, — точно также теперь, когда речь идет об удовлетворении высших потребностей человека, мы видим, что вполне удовлетворить, их простейшим способом можно только тогда, когда искоренятся последние остатки устарелых понятий о власти, и на место управления людей всякими начальствами будет поставлена свобода для всех.
***
Не ясно ли теперь, что Анархическая Революция есть именно та революция, к которой уже давно подходит рабочее движение. Вопреки, самым свирепым законам, рабочие объединялись в оборонительные Союзы, чтобы сопротивляться грубой эксплуатации капиталистами. Теперь идет, та же самая борьба, так как представители правительства по прежнему палкою загоняют рабочих в шахты и на фабрики, чтобы они там работали, — на условиях, предписанных хозяевами.
На одной стороне стоят дисциплинированные, одетые в мундиры ряды верных слуг правительства, готовых исполнять его приказания. Она ничего не производят, и их высшая добродетель состоит в полном повиновении, в отказе от способности рассуждать, — т. е. от способности, которая отличает человека от животного. А на другой стороне стоят неровные, пестрые ряды рабочих. В их сердцах закипает бунт; и в их умах носятся высокие идеалы — еще необработанные, несовершенные, но уже с предчувствием великой их силы и способности создать нечто, бесконечно великое и красивое, так как они чувствуют, что это они создали теперешние богатства человечества.
Какое может быть сомнение в исходе такой великой борьбы? Разве она может кончиться тем, что армии рабочих когда-нибудь перепадет несколько лишних корок хлеба? Разве для того только началась великая борьба, чтобы рабочим позволяли работать, вместо того, чтобы они голодали без работы? Разве может водвориться мир от того, что какая-нибудь новая партия политиканов усядется в Парламенте?
Дело идет о чем-то неизмеримо больше: о вековой борьбе между прошедшим и будущим: о великой борьбе между свободой и рабством. На одной стороне гниют остатки мертвого прошлого. На другой — стоит всерастущая сила молодых идеалов: предвидение лучшего будущего. Невежество и подчиненность с одной стороны, а против них — разум и вера в свои силы. Другого понимания теперешнего великого восстания народов быть не может. Только слабые умом могут видеть в нем простое желание легкой подправки правительства. Борьба будет продолжаться до тех пор, пока обо стороны, по необходимости, будут доведены до понимания глубокого значения теперешней борьбы; и тогда ничто не остановит последней схватки, пока она не кончится свержением правительств вообще и установлением свободы.
Такова задача Революции. Она должна будет разрушить класс правителей, держащих в своих руках ключи от мирового богатства, и она откроет хранилища всех сокровищ тем, кто выстроил эти хранилища и наполнил их богатствами.
Налитая свинцом палка английского полицейского, при помощи которой власть становится превыше справедливости; фантастические мундиры королей и их солдат, являющиеся жалкими заместителями мужества и храбрости; седые парики английских судей и адвокатов, надеваемые ими как жалкая подделка под мудрость, — все это и многое другое будет брошено в огонь костров, которые запылают на наших улицах, как восходящее солнце, и у которых наша беднота будет греть свои, изнуренные голодом тела и изголодавшиеся сердца. Маскараду придет внезапный конец, и арсенал орудий разрушения, которым держат теперь весь мир в подчинении, будет разрушен созидательными силами рабочего восстания. Общественный строй, поныне управляемый грубою силою, уступит место новому обществу, родившемуся из вольного сотрудничества тех самых, кто создаст и поддержит его,
— И что же? Этим и закончится переворот?
— О нет! Это будет только основа и начало нового наступившего развития, потому что Анархия есть необходимое условие нового прогресса в человечестве.
