Королева моды: Нерассказанная история Марии-Антуанетты - Сильви Ле Бра-Шово
Антуан Барнав
Депутату из Гренобля было 28 лет, когда он представлял свой родной регион на Генеральных штатах 1789 года. Сначала он был радикальным левым, но в дальнейшем его политические взгляды изменились. Ему было поручено вернуть королевскую семью из Варенна, и 3 дня он сопровождал их в карете. Последовала секретная переписка, продолжавшаяся полгода, чтобы убедить королевскую семью в правомерности и срочности установления конституционной монархии. Мария-Антуанетта стала посредницей в этом процессе, стремясь сохранить корону своего мужа и сына, а затем сосредоточив все усилия, чтобы спасти их жизни. Барнав вернулся в Гренобль и был арестован вскоре после взятия Тюильри, когда в железном шкафу были обнаружены компрометирующие документы. В ноябре 1793 года, через шесть недель после казни Марии-Антуанетты, он сам был обезглавлен.
Случай с обмундированием прекрасно иллюстрирует культ внешнего вида, царивший в эпоху Революции. Политика находила свое отражение в гардеробах, которые могли пропагандировать любые мнения, от надежды на продвижение для одних до страха быть оскорбленным или арестованным в качестве подозреваемых для других. Даже в 1794 году, во времена Террора, когда Марии-Антуанетты уже не было в живых, мода, которую она помогла распространить, оставалась актуальной. В июне того же года на празднике Верховного Существа, придуманном Робеспьером и организованном художником Давидом, толпы женщин в белых платьях собрались в мифологически-пасторальной постановке. Среди них выделялась группа из «тысячи молодых красавиц, украшенных венками из роз и васильков» [15], изящно сочетавшимися с трехцветными плюмажами [16] знатных участников процессии.
В стремлении к «возрождению» французского костюма художник, вдохновленный историей Древнеримской республики, идеи которой уже давно проникли в умы образованной молодежи, задумал создать «новую коллекцию», отражающую равноправные идеалы времени. Однако, вероятно, из-за скрытой мизогинии самого автора женщин идеи равноправия не касались. Видимо, на его вкус легких хлопковых тканей и тонкого батиста, популярных благодаря его коллеге Луизе-Элизабет Виже-Лебрен и покойной королеве, уже было достаточно… Термидор положил конец этой затее, над которой, вероятно, подсмеивался Вольтер из глубокой могилы. А что бы на это сказал Руссо?
Жак-Луи Давид
Художник, родившийся в Париже в августе 1748 года, был принят в Королевскую академию в 1783-м, а через 10 лет добился ее упразднения. Рано вовлеченный в Революцию, он присоединился к якобинцам, сблизился с Робеспьером и был избран депутатом Национального конвента в 1792 году. Давид проголосовал за казнь короля и присутствовал на допросе дофина, целью которого было дискредитировать королеву. После падения Робеспьера он отсутствовал в Конвенте, что позволило ему избежать смерти. В дальнейшем Давид стал официальным художником Наполеона I. После изгнания он умер в Брюсселе в декабре 1825 года. Несмотря на сложный характер, Давид обладал выдающимся талантом. Его самые известные произведения – «Клятва в Зале для игры в мяч» (так и не завершенная), «Смерть Марата», «Наполеон, пересекающий Альпы» и «Коронация Наполеона».
Падение
Покинув Тюильри, семья Людовика XVI, теснясь в крошечной ложе Национального собрания, вынуждена была присутствовать при бурных дебатах, решавших их судьбу. Парижская коммуна, где господствовали лидеры якобинцев, взяла верх над умеренными депутатами. Под предлогом обеспечения безопасности королевскую семью решили отправить в Тампль, который когда-то принадлежал тамплиерам. К тому времени укрепления по периметру строения были почти полностью разрушены, а сегодня от него не осталось ничего. На территории Тампля находился замок великого приора, построенный в XVII веке, который перешел графу д’Артуа и был им отреставрирован за баснословные деньги. Рядом располагалась массивная крепостная башня XIII века в окружении нескольких башенок поменьше. Став объектом поклонения и исторического интереса, она была снесена в 1808 году по приказу Наполеона. Сегодня ее местоположение отмечено специальной разметкой перед зданием администрации III округа Парижа. 13 августа, ближе к вечеру, королевская семья под конвоем была доставлена в квартал Тампля, освещенный сотнями фонарей, словно в честь такого знаменательного дня, но на самом деле – чтобы обеспечить усиленное наблюдение. В бывшем дворце графа д’Артуа бывшие королевские повара приготовили обед. Поначалу Людовик XVI еще думал, что их разместят в покоях его брата, но им сообщили, что их резиденцией станет одно из средневековых строений. Вначале королевскую семью поселили в одной из небольших башен, пока патриот Паллуа занимался обустройством жилья в основной башне. Этот самый Паллуа в свое время пользовался широкой популярностью за то, что по собственной инициативе разобрал Бастилию, якобы без всякого на то указания. Чтобы подчеркнуть свои заслуги, он создавал маленькие копии крепости, которые рассылал по всей Франции, одновременно занимаясь продажей, казалось, бесконечного запаса камней. Сегодня следы его коммерческой деятельности можно обнаружить в различных парижских сооружениях, включая мост Людовика XVI, ныне известный как мост Согласия, строительство которого завершилось в 1791 году. Однако этот «гражданин-разрушитель», обвиненный впоследствии в хищении национального имущества, сам оказался в тюрьме в 1793 году и умер в нищете спустя несколько лет.
Опасения Марии-Антуанетты оказались справедливыми: «Вы увидите, что они поместят нас в башню, которую превратят в настоящую тюрьму», – сказала она мадам де Турзель, узнав о предстоящем переводе. Супруги – король и королева, – а также мадам Елизавета, дофин Людовик-Карл, которому было 6 с половиной лет, и его сестра Мария-Тереза, которой было 13 с половиной лет, вынужденно обосновались на несколько дней вместе с маркизой де Ламбаль, мадам де Турзель и ее дочерью Полиной, несколькими придворными дамами королевы, а также Франсуа Юэ, камердинером короля. Этот преданный слуга позже сопровождал Мадам Рояль в Вену в 1795 году, где написал свои мемуары [17].
В ночь с 19 на 20 августа все оставшиеся верные слуги королевской семьи были отправлены в тюрьмы. Исключение составил только Франсуа Юэ, которому позволили вернуться, но ненадолго: 2 сентября его также вывезли и арестовали. Отныне члены королевской семьи стали заложниками, которых народ «содержал, кормил и обстирывал» лишь по доброй воле. Несмотря на противоборство мнений в обществе, чтобы продемонстрировать величие патриотической справедливости, средств на содержание Людовика XVI и его близких в новом месте обитания не жалели. Для обслуживания королевской семьи был нанят бывший придворный кулинар, а также повара, кондитер и слуги, часть из которых прежде работала в Версале. Кухня была полностью оснащена всем необходимым: кастрюлями, сковородами, блюдами, вазами, посудой (глиняной и фарфоровой), графинами, салфетками, полотенцами, скатертями – всем, что могло понадобиться, чтобы сервировать богатый стол. Ежедневно поставляли цыплят, каплунов, голубей, индеек, колбасы, рыбу (речную и морскую), изысканные специи, разнообразные фрукты, белое, красное, мускатное вино и шампанское. Только этот перечень пробуждает аппетит [18]. Во имя равенства все граждане, выполнявшие обязанности в Тампле, питались так же роскошно, как и королевская семья. Неудивительно, что число желавших получить место в Тампле росло, а чрезмерные расходы на содержание вскоре привели к расследованию. Единственной водой, которую могла употреблять Мария-Антуанетта по состоянию здоровья, была вода из источника в Виль-д’Аврэ (сегодня он пересох, но его русло сохранилось). Ее ежедневно сопровождали в Париж [19]. С 10 августа служба гардероба не оставалась без дела. Королевской семье, лишенной одежды, требовалось полностью обновить гардероб. Мадам Саллантен, в прошлом мадемуазель Ларсонье, бывшая первой дамой гардероба в Версале, была назначена комиссионером в Тампле под фамилией мужа. Поначалу она, возможно,
