Сопротивляться бессмысленно - Юлия Резник

— Ты точно не передумал? — шепчу, замирая рядом. Он усмехается уголком рта:

— Я же не сумасшедший.

— А если… вдруг всё опять пойдет не по плану?

— Тогда мы перепишем план.

В его устах это звучит так просто, что мне нечего возразить. Медленно открываю глаза и натыкаюсь взглядом на мать, которая подает мне некие малопонятные сигналы. Отодвигаюсь от Лёши, вздёрнув бровь. Дескать, ничего не понимаю. Но тот отвлекается, чтобы поприветствовать будущего тестя. А потом только ко мне обращается:

— Сабин, познакомься. Мои родители…

Уф-ф-ф. У меня натурально перед глазами темнеет. Мороз щиплет щеки, но я горю!

— Здравствуйте! Очень приятно… — взгляд скромно опускается долу. Мне очень хочется наладить отношения с Лёшиными родителями, но, конечно, я понимаю, что выбор сына их не обрадовал. Багиров не стал от меня скрывать, что они выдохнули с облегчением, когда узнали, что мы не планируем затевать пышное торжество. Обидно ли мне? Да, есть немного. Понимаю ли я их? Конечно! Мне бы тоже не понравилось, если бы мой сын решил связать судьбу с девушкой с таким болезненным прошлым.

— Рады знакомству, — тактично замечает Лешин отец. А его мать натянуто улыбается. В ее глазах нет открытой враждебности, но есть вполне понятное «мы за тобой наблюдаем». Это максимум, на что я могла рассчитывать. Меня их настороженность не пугает. Они наверняка смягчатся, когда поймут, как сильно я люблю их сына. Ну и что, что мне придется эту самую любовь доказать? Я только рада буду!

Сбивчиво представляю и своих родителей. К счастью, знакомство проходит гладко. Мама жмёт мне руку, быстро целует в висок. Лизка подмигивает. Отец коротко хлопает Багирова по плечу и говорит, ничуть не пасуя перед его богачами-родителями:

— Береги. Иначе не прощу.

И в этот момент я так невыносимо горжусь своим папкой!

— Даже не сомневайтесь, — на полном серьезе отвечает мой без пяти минут муж.

Мы входим в ЗАГС. Белые стены, позолота на карнизах, аромат хвои от наряженной ели в углу… Лёша держит мою руку крепко, уверенно. Ведёт вперёд. Я ловлю себя на том, что больше не боюсь, что что-то пойдет не так. У меня не дрожит голос. Не холодеют пальцы. Не кружится голова. Мой кортизол явно приходит в норму.

Сама церемония получается камерной и очень трогательной. Если бы Саранская не свистнула в конце, точно Соловей-разбойник, без слез бы не обошлось. А так я лишь улыбнулась. И все еще до конца не веря, опустила взгляд на наши переплетенные руки… На моем безымянном пальце теперь поблескивает кольцо. Довольно широкое, усыпанное… скорее всего, самыми настоящими бриллиантами. Учитывая то, кем на самом деле оказался мой муж, иного, очевидно, не может быть. Поражает другое. Я только сейчас задумалась, что связала жизнь с единственным наследником многомиллионного бизнеса. И это просто… Ох!

— Леш…

— М-м-м? — мурлычет Багиров.

— Ты мне больше таких подарков не дари, — улыбаясь гостям, шепчу ему на ухо.

— Почему? — натурально изумляется он.

— Чтобы твои родители не подумали, что я с тобой из-за денег.

Багиров сводит брови в одну линию. А потом… Потом начинает беззастенчиво ржать! Ну, вот и как это понимать?

— Что смешного?

— Ты еще такая девчонка! — шепчет он.

— Это плохо?

— Нет, — вдруг становится серьезным мой… муж! — Нет. Это замечательно. Не меняйся.

Багиров сжимает мои пальцы чуть крепче, кольцо сильнее вдавливается в кожу. От этого прикосновения, от его взгляда, от тихого «не меняйся» меня окончательно отпускает. Все правильно… И не зря.

Праздник продолжается в уютном ресторане на крыше. С потолка свисают гирлянды, за окном метет снег. На столе… А на столе — горячий глинтвейн, брускетты, курица в травах, я специально выбрала самые простые блюда, чтобы не смущать еще больше своих родителей незнакомыми им яствами.

Те первые берут слово. И говорят очень красиво, дополняя слова друг друга. Глаза предательски слезятся. Лёшка обнимает меня за плечи, я как ребенок утыкаюсь мокрым носом в лацкан на его пиджаке. Багировы тоже весьма красноречивы. А потом мы танцуем — в первый раз официально как муж и жена. Качаемся под красивую едва слышную мелодию. Наш праздник для своих не требует присутствия ведущего. С этим неплохо справляется Аня. Эта проныра умудряется организовать даже тотализатор, где гости ставят деньги на то, кто первым у нас родится — дочь или сын.

Я краснею. От мысли, что у нас с Лешей когда-то в самом деле появится ребенок, тяжелеет в груди. Это такое мощное переживание, что я задерживаю дыхание. Багиров, естественно, тут же замечает, что со мной что-то не так, но интерпретирует это неправильно.

— Саби, я нисколько тебя не тороплю.

— С детьми? — округляю глаза.

— С исполнением супружеского долга. Ну, и с детьми тоже, чего уж.

— Ты совсем больной, я не пойму? — возмущаюсь я. Нет, это уже смешно! Этот невыносимый упрямец вбил себе в голову, что после того, что со мной сделал Тегляев, мне опротивел весь мужской род. И хоть мы сто раз уже проверяли мои реакции на его ласки, которые почти всегда были весьма и весьма положительными, полноценного секса с тех пор, как мы помирились, у нас так и не было! А теперь и не будет, он ведь на это намекает, не так ли?! Да щас! Я что, зря прорабатывала свою травму?!

— Да вроде здоровый.

— Так докажи! А то я уже сомневаюсь, что дело во мне!

Выпаливаю и только потом осознаю, какую провокацию выдала. Багиров сощуривается. Но поздно… До меня добирается рвущаяся со дна его глаз чернота. О-ох…

— Думаю, мы уже можем попрощаться с гостями, — заявляет он строго и тут же встает, подавая мне руку.

Напряжение зашкаливает до такой степени, что дорога домой практически полностью стирается из моей памяти. Помню только, как радостно тявкал Пряник, цепляясь за подол моего платья. И как Лёшка, закрыв за нами дверь спальни, расстегивал длинный ряд мелких пуговичек, тянущийся вдоль позвоночника… А потом его поцелуй на затылке. И чуткие пальцы на вершинках груди… И как у меня сбивалось дыхание, когда он принялся целовать мои плечи и спину, сжимая ягодицы в ладонях. И бархатистую твердую плоть, прижавшуюся к входу…. Как задыхалась. Захлебывалась предвкушением. Ждала… Вовсе не этого легкого, будто скользящего движения… А чего-то более основательного!

— Лёшка, с тобой все не так! Понимаешь, всё! Тебе не обязательно… — Я не решаюсь сказать «сдерживаться» из страха, что ему покажется, будто я совсем уж на какую-то жесть нарываюсь. Ведь известный факт, что жертв насилия не только