Невеста с обременением - Марина Бреннер
Трудно было сказать, что являлось тому причиной. Возможно, причин имелось несколько.
Может, само это место обладало особыми свойствами. А может, добрая забота и тепло, коих до этого мало было ею видено, толкали измученное болью и лишениями тело к жизни. Заставляли сердце биться, кровь бежать по венам всё быстрее и быстрее, а мышцы крепнуть и работать, вселяли, кроме того ещё и надежду на то лучшее, которого, как казалось ранее, достать труднее, чем звезду с небес.
Как бы там ни было, но с каждым глотком дешёвого, иногда уж слишком переслащенного кофе и домашних, травяных напитков, вливались в ослабевшее тело жизненные силы.
А каждый кусочек простой, но на удивление сытной и вкусной еды заставляли трепетать и радоваться всё существо страдалицы.
Ровно так, как иногда говорила Лилиана: "Нутро погреть."
— Погрейте нутро, я вам чаю принесла, барышня. Вкусный, только я его малость пережгла! Катрина мне по уху зарядила, зараза. Говорит, что я вас отравить хочу. Ну и что? Пить можно, либо как? Другой сварить? Ничего? Ну пейте, пейте… И вставайте, лекарь говорит, шевелиться вам надо.
Крупный, рослый мужчина-лекарь наведывался в поместье часто. Как поняла позже подопечная, джейт Леран не жил здесь постоянно. И поняла потом, откуда приезжал, и куда отбывал её спаситель.
— Дык он такой же отрубец, как и здешний хозяин, — пояснила как-то раз Лили — Ссыльный, или как то называется? В Закрытых Землях, там какая-то тюрьма, или каземат, или что… Так вот он оттуда. Срок, вроде, там тянул. Часть оттянул, а часть за ним осталась. Вот и трудится теперь, лечит. С лекарями в этих местах полный швах, так ему и позволили. Лучше уж такой, чем мертвецов возами возить. На тех ребят, что в казематах вшей кормят всем, понятно, плевать! А ведь только и охрана болеет, и хозяева ихние… Ну вот. А этот всё ж таки лечить умеет. И всё ж таки, маг. Хоть и наполовину.
Магом "наполовину" являлся и "здешний хозяин", джейт Брир. Конечно, в первую их встречу Жанна, как она себя назвала, мало что смогла заметить.
Зато разглядела после. В те нечастые визиты, которые наносил он ей, удалось увидеть если не всё, то очень многое.
Серебристые следы контуров на запястьях. Те самые, которые остаются после того, как провинившемуся палач отрубает потоки Особых Сил. Прошедший такую экзекуцию бедняга совершить что-то, прежде для него естественное, уже не в состоянии.
Крепкое, статное, сильное тело. Необычную выправку. Как у военных или стражников. Эту пластичность и опасность не могла скрыть ни потрепанная мужицкая одежда, ни размашистые движения, ни вырывавшиеся иногда, грубые фразы и высказывания.
— Советником, вроде, был, — проныра Лили и здесь уже успела кое что пронюхать — Из-за любовницы прогорел. Была у него любовница, она и подвела его как-то… Ну вот, джейта Брира всего лишили, наказали, и сослали сюда. Этот дом то ли его деда, то ли ещё какой-то родни… Ещё вроде бы сын где-то у него есть, у нашего хозяина… Или нет? Да я толком-то ничего не знаю, барышня! Катрина только, когда винища надуется, словоохотлива. А так из неё слова клещами не вытянешь. Ворчит и дерётся, поганка, уууй…
Всё это было, конечно, интересно.
Но совершенно не важно.
Зачем, в конце концов, с трудом поправляющейся магичке история этого места? Этого дома? И, тем более, его хозяина? Разве должны волновать её его любовницы, жены, дети, преступления и темные, ночные глаза?
Не просто темные. Даже не просто черные. Омутовые, какие-то глубокие…
Как та вода, какая бывает в старых колодцах, давно брошенных, заросших мхом и дикой, сочной травой. Темная вода, ледяная даже в самую жару, сладкая, маслянистая, неизвестно, что таящая в себе.
Этот мужчина, этот лишенец красив, уж что там говорить! И красив опасно. Также прекрасен, как листья и цветы омарики в начале лета, и точно также ядовит, как её ягоды в конце…
Такие красавцы надежными не бывают. От них, как от тайных снадобий, следует держаться подальше.
А уж доверять… Никогда. Никогда больше.
Уж лучше посвятить себя чему-то более прозаическому.
Выздоровлению, например. Завтракам, обедам и ужинам, подающимся строго в одно и то же время. Болтовне. Чтению куцых книжонок, попадающихся в руки.
Прогулкам, наконец. Сперва по комнате. Потом по короткому, подсвеченному масляными лампами, коридору. Потом по лестнице и первому этажу.
Хорошо, что Лилиана сохранила гардероб, иначе "выходить в свет" было бы попросту не в чем. Сейчас как нельзя кстати оказались те несколько платьев, в спешке прихваченных с собой. Теплый плащ. Полусапожки, туфли…
Драгоценности.
Вот о них следует пока молчать.
Они не краденые, конечно. Но всё же…
Ох, скорее бы, окончательно поправившись, покинуть это место!
И уж там, за его пределами, попробовать свить себе новое гнездышко. Мягкое, безопасное и уютное.
Может, слепить кокон. Либо вырыть нору. Да что угодно! Что угодно, лишь бы то, от чего пришлось бежать, никогда не нашло, и не достало бы её…
Ощущая в себе странный прилив сил, магичка полагала, что у неё хватит на это и мощи, и желания. И ярости.
…Через положенное время вновь явился лекарь.
Без промедлений прошествовав в спальню, отрывисто велел подопечной:
— Ложитесь, джейта. Швы сейчас снимем, и всё. Работа моя окончена. Да не страшитесь… Не больно это. Слушай, свиристелка! Сбегай, кликни мне Дону.
— Вы только без меня не начинайте, джейт любезный! — пискнула Лили, скрываясь за дверью — Я тоже помогу.
На протяжении всей процедуры девчонка стояла рядом. Охая и ахая, то и дело привставала на цыпочки, подавая то скрученную тряпицу, смоченную водкой, то влажное полотенце, то ещё что-то, с неё требуемое.
— Шовчики, прямо красота, — прошептала Лилиана хозяйке, когда все было кончено — Ни одна белошвейка лучше не пошьет. Будто птичка поклевала.
Кон расплылся в улыбке, и удовлетворенно кивнул:
— Ну да. Попозже, так почти незаметно будет… Вот и всё, дорогая. Пару часов полежите, и на прогулку. Там, кстати, снег выпал. Первый. Тепло и свежо на улице. Так что продышаться вам будет полезно.
— Благодарю вас, — прошептала пострадавшая одними губами. Внезапно и остро захотелось плакать, и девушка прикрыла глаза — Благодарю вас, джейт Леран. Лили ведь рассчиталась с вами, верно?
— Да, — гулко отозвался тот — Всё в порядке. Во благо, всё во благо.
…Недолго отдохнув, страдалица и впрямь решила прогуляться. Свежий воздух, начинающаяся зима и снег — что может быть чудеснее?
Едва только она закончила одеваться, Лилиана, убежавшая было по каким-то
