Невеста с обременением - Марина Бреннер

Невеста с обременением

Марина Бреннер

Глава 1

День, выдавшийся непогожим и ветренным, подошёл к концу.

На противно-рыжие и склизкие от поздней осени окрестности мокрым одеялом упал вечер. Вязко шлёпнувшись, принялся расползаться, жадной пятерней захватывая заросший сад и тщетно прячущийся в его глубине каменный дом, старый, громадный и порядком запущенный.

Тот, решив было противиться, на мгновение блеснул затертыми стёклами окон второго этажа, но, тут же передумав, резко погасил их.

Ещё миг, и потускневшая кровля, омывшись первыми потоками начавшегося дождя, мелко встряхнулась.

Быстрая, льющаяся с неба холодная вода покатила вниз по серым стенам, местами поросшим весёлыми островками красного мха, не боящегося ни холода, ни жары, ни трескучих, случающихся в этих местах, морозов.

— Прекрасная погода, — проворчал Айвер Брир, лишенец, узник и владелец чудесного дома, растягиваясь в ободранном кресле, и глядя в потолок — Как вы считаете, джейта Катрин? Нравится ли вам вот такая осенняя интерлюдия, а?

Кухарка, она же и горничная Катрина, полная и одышливая, как глиняный чайник, на мгновение замерла, зажав в кулаке намыленную тряпку.

— Интерлюдия, не интерлюдия, не могу знать, — забубнила под нос, вновь принимаясь яростно тереть щербатую крышку обеденного стола — А только заводилово на всю ночь. Дождь до утра прохлещет! Вот же уже снегу бы пора, а всё ливни, ливни… Хорошо, мужики заране в лавку съездили, так муки и прочего пока хватит нам, а то из-за этих дождей размоет дороги, и не выберешься никуда…

Брир прикрыл глаза, и пошевелил пальцами ног, ощущая как тепло близкого очага ласкает стопы:

— Не выберешься. Это точно.

Сама эта мысль, непогода, ароматы мокрой древесины, домашнего мыла, дешёвого кофе и овощного рагу, томящегося в кухне, просто как нельзя лучше располагали погрузиться в приятную дрёму.

"…Бравурная музыка, начищенные до блеска бальные залы, пахнущие новизной костюмы, вертящиеся в танце пары. Сладости и духи…

Нежная рука, дрожащая от поцелуя. Обнажённые, белые плечи, покрытые бисеринками страстной испарины верхушки грудей. Нервный вздох и слегка разведенные ноги в белых, сверкающих чулках…

— Джейт, я ваша! Навек ваша… О, Айвер! Возьмите меня немедленно, да, да!

Миниатюрное, гибкое тело, дернувшееся от грубого напора.

— Видел бы нас сейчас мой супруг! Сильнее, Айвер, сильнее! Да… Я обожаю вас, дорогой! Мой дорогой!"

…Гулкий стук, смешавшийся с раскатом грома, заставил лишенца вынырнуть из сладкого, ароматного озера видений. Больших усилий стоило бедняге определить, что стучат именно в дверь, а не в его висок.

— О Боги, — простонал мужчина, выбираясь из кресла — Кого ещё несет на ночь глядя…

В былые времена, приходящие теперь только в снах, Великолепный Советник Брир, разумеется, и шагу бы не сделал из кресла! Но теперь, когда всё великолепие пошло прахом, Айверу самому приходилось многим заниматься. В том числе, и принимать гостей — наличия в доме дворецких скромный бюджет лишенца не выдерживал.

— Ну и что здесь? — рявкнул он, широко расхлобыстнув дверь — Ты кто ещё такая?

— А ты сам-то кто? — визгнула тщедушная визитерша, откидывая с лица мокрый капюшон плаща — Хозяев позови, мужик. Нам нужна помощь, мы…

— Я хозяин и есть, — кивнул Айвер — Что надо?

Пришелица смерила лишенца презрительным взглядом.

— Ага, ври больше, — парировала, шмыгнув носом — Так я и поверила, нашел дуру. Ладно, не до того щас. Ты вот что… Бегом скажи хозяевам, чтоб приняли на постой. Мы, если что, заплатим.

На этой фразе девчонка зачем-то похлопала себя по бедру:

— Деньги есть, не сомневайся. Мы не нищие, знаешь ли.

Джейт хмыкнул.

— Подожди минуту, — велел он визитерше — Оденусь.

Быстро накинув плащ, сдернул со стены масляный светильник и сунул ноги в сапоги. Выйдя на крыльцо, прикрыл дверь.

— Показывай. Ты, кстати, как к дому прошла?

— Так под воротами и пролезла, — затараторила девчонка, мелко семеня и оскальзываясь на мокрой, заросшей травой, каменной садовой дорожке — Проще простого! Я свет в окнах увидала, посвистела. Смотрю, собак нет, и полезла… А наша повозка там, на дороге, колесо у ней слетело… Но это полбеды. Видишь, мужик, хозяйка моя больна. Очень больна. Мы, пока с ней ехали, заплутали чуток. Ну, и увязли в болоте. Выбрались, конечно. Но промокли, жуть! Мне-то ничего, а хозяйке швах. Пока досюда доехали, она в беспамятство впала, бредит. И дышит тяжко, вот вот край придет… А я покойников ужас как боюсь…

— Не тарахти, — остановившись у ворот, Айвер дернул наглючку за шиворот — Стой здесь. Посмотрю. А то, может, не хозяйка там в повозке, а парочка головорезов. Если так, учти — твоя башка первая полетит с плеч.

— Я не воровка, эй! — оскорбилась та — И не наводчица. Я приличная. В хорошем доме выросла, не тебе чета, вот так вот!

Быстро справившись с засовом, лишенец отворил ворота.

Слава Богам, дождь почти прекратился, и сквозь мелкую морось не стоило труда разглядеть и пустой путь, и небольшую, крытую тканью, грузно осевшую на один бок, повозку.

— Стой здесь! — повторил, коротко обернувшись, нащупав кинжал в рукаве плаща — И только посмей дернуться. Поняла?

— Поняла, поняла, — фыркнула пигалица — Надо же, какой бравый вояка. Двух баб забоялся, идешь вон, ножик мнешь… Ты какую, кстати, работу в доме-то делаешь? Платочки шелковые, что ли, вышиваешь? Пф, тоже мне…

Не обращая внимания на скабрезный гундеж, Айвер подошел к повозке. Откинув насквозь промокший, хлипко держащийся полог, заглянул внутрь.

Прямо под толстой, намокшей водой и грязью тканью, на единственном широком сидении, лежала женщина. По осунувшемуся её лицу ходили тени, от замотанного в плащ тела шел сильный жар, а руки были раскинуты в стороны.

— Джейта, — негромко окликнул лишенец, ставя светильник на пол — Вы меня слышите?

Рваный, тяжело пахнущий болезнью выдох был ему ответом.

Подсунув руки под спину пострадавшей, Айвер легко поднял на руки невесомое тело. Голова девушки свесилась вниз, из горла донесся странный, клекочущий звук.

— Лампу там забери, — отрывисто велел Брир, проходя мимо зачем-то привставшей на цыпочки девчонки — И иди в дом за мной.

— Ага, ага! — готовно закивала та — Я ещё лошадь заведу во двор… Саквояж возьму! И ворота закрою. Я щас, щас…

В холле их встретила Дона, пожилая знахарка, сестра Катрины. Приехавшая накануне в гости, женщина осталась ночевать в особняке, и проснулась теперь от звука голосов и суеты.

— Вы где бегали-то? — вытаращилась она на хозяина — А это кто? Ох, батюшки… Да