Аптекарский огород попаданки - Ри Даль

— Всенепременно-с, — хладнокровно ответил Минин, после чего стало понятно, что вещи мои не найдутся примерно никогда.

Разумеется, не были никаких сомнений, что хозяин этой ночлежки прекрасно знает, кто меня обворовал и куда затем подевал наворованное. Скорее всего, Минин и указал грабителю на подходящий момент для преступления. А может, и сам он был тем грабителем. Однако тут я была полностью бессильна.

Так что просто поднялась в комнату, где застала зарёванную Груню в почти бессознательном состоянии. Увидев меня в дверях, девушка тотчас кинулась мне на шею.

— Александра Ивановна! Сашенька! Родненькая! Живая! Живая! Живая!

— Живая я, Груня, живая, — убеждала её, пока она яростно расцеловывала меня во все щёки.

— Слава богу! Слава богу, Сашенька!

Тут мне хотелось сказать, что не совсем «богу», а скорее его полной противоположности со шрамом на половину лица и хромой ногой. Но, возможно, именно бог послал ко мне Булыгина в тот момент.

— Груня, Груня, всё хорошо, — снова и снова повторяла я, надеясь, наконец, успокоить бедную девушку. — Всё даже лучше, чем было.

— Да как же это лучше? Вещички наши…

— Вещички жалко, — согласилась с ней. — Но есть и хорошие новости.

— Какие ж?.. — она глянула на меня несчастными и удивлёнными глазами.

Я рассказала Груне о том, что случилось в участке: про доброго бродягу, про появление Василия Булыгина и о его брате, с которым нам теперь предстояло работать в Аптекарском огороде.

— Взаправду так?.. — не верилось Груне. — Не шуткуете, барышня?

— Никаких шуток, Груня. Всё правда, как на духу.

Она всплеснула руками и вновь стала воздавать хвалу небесам.

Сейчас я во многом разделяла её чувства. Разумеется, возиться с растениями — не предел моих мечтаний. Я хотела работать в медицине, помогать людям, спасать жизни, а не сверяться по лунному календарю, в какую фазу лучше всего сажать те иные образцы. Но, во-первых, заработок был жизненно необходим, особенно с учётом недавнего ограбления. Во-вторых, в садоводстве я кое-что понимала. Не даром же занималась огородом на даче, которая когда-то у меня была.

Аптекарский огород представлял собой немного другой ассортимент растений. Там не нужно было окучивать картошку и думать, куда девать годовой запас кабачков. Но принципы ведения хозяйства наверняка были схожи. Впрочем, мне уже скоро предстояло всё это узнать на личном опыте.

Глава 34.

В тот же вечер мы с Груней перебрались во флигель при оранжерее. Пространство было тесноватым даже для одного человека, но мы не роптали. Навели вместе кое-какой уют. Поначалу она пыталась отлучить меня от уборки, однако я напомнила ей, что отныне мы наравне, и нам обеим предстоит немало потрудиться.

Как и предупреждал Василий Степанович, а позже — и его брат Вениамин, работа оказалась непростой. Престарелый Пётр Семёнович, который здесь жил и трудился прежде, а ныне уехал на лечение к дочери в деревню, знал все нюансы, поскольку много лет помогал в этом нелёгком деле. А теперь Вениамину Степановичу приходилось оперативно посвящать нас с Груней во все подробности, при этом сам он много и активно трудился в лаборатории, где изучал свойства разных растений и разрабатывал новые лекарственные средства.

В основном он составлял различные порошки, настойки, мази, иногда крема и эликсиры на масляной основе. Всё это он проделывал в одиночестве, истово преданный своему поприщу. Когда нам с Груней не нужна была его помощь или совет, Вениамин Степанович тут же запирался у себя. А меня так и подмывало заглянуть к нему по какому-нибудь поводу.

Сама я была далека от исследовательской работы и желала каким-то образом получить возможность работать практически. И всё-таки это был хороший шанс изучить современную для текущего времени фармакологию, а заодно понаблюдать за работой учёного. Под разными предлогами я иногда заходила к нему, ненавязчиво предлагала помощь, на что Булыгин-младший обычно смущённо отказывался. А я не могла ему сказать прямо, что кое-что понимаю не только в поливе укропа и акации.

В один из таких дней застала его за приготовлением мятных капель, которые применялись при желудочных болях. Вениамин Степанович смешивал ингредиенты в пробирке, встряхивал, а затем тщательно фиксировал в журнале пропорции и получившийся результат.

— Хотите улучшить рецептуру? — спросила тихо, поскольку Булыгин даже не обратил внимания на моё появление.

— А?.. — обернулся он. Быстро поправил очки и кивнул: — Да, подумываю над тем, чтобы увеличить концентрацию активного вещества. Возможно… Ох, впрочем, не буду вам забивать этим голову, Александра Ивановна.

— Нет-нет, мне правда интересно.

— Ну, что ж… Мне подумалось, что при тяжёлых расстройствах есть смысл повысить дозировку. Но что, если дозировку оставить прежней, при этом усилить действующий компонент? Скажем, добавить в мятные капли гвоздичный концентрат…

— Это может вызвать аллергическую реакцию, и вероятность передозировки с побочными эффектами станет выше.

— Вы правы, — удивлённо пробормотал Вениамин Степанович. — А… откуда вы знаете?

— Просто логика, — оправдалась я быстро.

— Да-да, да-да, — покачал он головой. — Об этом я не подумал… Вам бы медицине обучаться, Александра Ивановна… М-да… Знаете, это ведь действительно было так просто, а я не подумал. Вот что значит новый взгляд. Василий всегда говорил, что нужно глядеть на вещи с разных ракурсов.

— Василий Степанович такое сказал? — усомнилась я.

— Конечно. Мой брат — человек самых прогрессивных мнений. Даже мне за ним не поспеть.

«Да неужели?» — так и хотелось съязвить, но я смолчала. Вместо этого невзначай уточнила:

— А Василий Степанович пока не вернулся из поездки?

— Завтра должен прибыть. Должно быть, снова произошли какие-то трудности.

— Какие, например?

— Ох, — махнул рукой Вениамин и снова уставился в журнал. — Сложное дело он задумал. Он уж и к Тихонравову обращался с прошением…

К Тихонравову… К ректору МГУ. Тут мне стало по-настоящему любопытно:

— А что за прошение?

— Видите ли, — Булыгин-младший почему-то сконфузился, — Василий замыслил организовать специальные женские отделения при Университете.

— Женские?.. — я чуть не подавилась.

— Понимаю, звучит безумно, — кивнул Вениамин. — Однако брат очень верит в такое начинание. Считает, что образованных людей у нас недостаёт, и что женщины могут восполнить пробелы во многих областях. В том числе в медицине.

А вот это прозвучало в самом деле безумно…

— И что же Тихонравов? — осторожно уточнила я.

— Отказал, — вздохнул