Аптекарский огород попаданки - Ри Даль
Пожалуй, в тот момент моё отношение к Василию Булыгину всё-таки немного изменилось. Совсем чуть-чуть, незначительно. Однако я уже готова была с осторожностью предположить, что, возможно, этот мужчина не настолько кошмарен, каким пытается показаться. Его затея была не столько безумной, сколько по-настоящему прогрессивной. И Вениамин был прав: прежде чем затевать такие поворотные реформы в обществе, нужно подготовить для начала общественное сознание.
— А что же в Петербурге? Легче с этим? — спросила я.
— Столица ведь, — пожал плечами Вениамин. — Иные нравы, иные взгляды.
— И там… Есть подобные инициативы?.. — мой вопрос прозвучал с надеждой.
Булыгин поправил очки и ответил:
— Насколько мне известно, нет. Но… Возможно, случится в скором времени. Сейчас Василий направился в общину сестёр милосердия. Им также требуется финансовое обеспечение, этим и занимается мой брат.
Глава 35.
Фигурально выражаясь, моя челюсть уже валялась на полу. Мало того, что я узнала почти невероятные факты о деятельности одиозного господина Булыгина-старшего, так вдобавок мне сообщили, что прямо сейчас уже существует некая организация для женщин, имеющих отношение к медицине, причём Василий (кто бы мог подумать?!..) помогает им рублём.
— Вениамин Степанович, — осторожно, дабы ничем не выдать своего истового интереса, начала я, — так вы говорите, что община эта располагается в Санкт-Петербурге?
— Да-да, именно там, — поспешно ответил Булыгин-младший, вновь переключаясь на свою работу.
Полагаю, ему хотелось скорее остаться в одиночестве, чтобы посвятить себя дальнейшим размышлениям, однако я решила, что позволю себе ещё немного расспросить его.
— А как именуется эта община?
— Крестовоздвиженская.
— И что же, там проходят медицинскую подготовку женщины?
— Да-да, — Вениамин уже уткнулся в свой журнал и почти прекратил обращать на меня внимание. — Самые азы. Видите ли, этот корпус создан, скажем так, с практическими целями. Для помощи раненным на полях сражений. Миссия воистину благородная и богоугодная. Но, безусловно, трудная для женской доли, — тут ему отчего взгрустнулось, и он вновь отодвинул записи. — По большей части, туда принимаются женщины из высших сословий. Часто в общину вступают вдовы погибших служившев, кто отдал свою жизнь за Родину. И, несомненно, для сестёр это не просто жертва или прихоть, это долг чести, сопряжённый с немыслимыми лишениями и опасностью…
Он ещё что-то говорил, но сознание моё было уже полностью захвачено главной мыслью — надежда жива, и в этом мире у меня есть реальный шанс продолжить заниматься тем, что всегда было моим призванием. Я должна попасть в эту общину…
— …Разумеется, не всякая дама способна примкнуть к подобному движению, — прервал мои мысли Вениамин. — Для желающих действуют строгие требования, испытания духа и практических знаний, — он замолчал и повернулся ко мне. Должно быть, я не настолько искусно притворялась, чтобы одурачить даже такого простодушного человека. — Александра Ивановна, о чём вы размышляете?
— Да пустяки, — отмахнулась я, не желая преждевременно распространяться на тему своих будущих планов. Ну, какому работодателю понравится, если его подопечная, не успев приступить к своим обязанностям, уже мечтает свалить в другое место? Так что пришлось в который раз отвлечь внимание Вениамина Степановича, дабы не усугубить его подозрений: — Ох, чуть не забыла. Для флорентийских ирисов нужна ещё подкормка. Они только-проклюнулись, но стеблям явно не хватает питательных веществ. Кстати, вы знали, что эти цветы использовались для розовых пилюль Парацельса?
— Нет, не знал, — мгновенно заинтересовался Булыгин и повернулся ко мне всем корпусом, взволнованно поправил очки. — А что это за пилюли такие?
— Как? Вы не знаете? — удивилась я. — Эти пилюли знаменитый врач использовал для борьбы с чумой. Туда ещё входили опилки кипарисового дерева, измельчённая гвоздика... М-да, запамятовала полный состав. Впрочем, неважно. У нас, слава богу, давно нет эпидемии чумы.
— Слава богу, слава богу, — согласно закивал Вениамин. — А откуда вам известно об этих пилюлях?
Тут я немного растерялась:
— Как-то попадалось в одной книге… Уже не помню, в какой…
— Если вам снова попадётся эта книга, не могли бы вы поточнее разузнать состав и сообщить мне? — с надеждой попросил Булыгин.
— Разумеется. Обязательно сообщу.
— Буду благодарен, — он улыбнулся, и от этой улыбки меня внутренне озарило.
Я отлично помнила, где именно указано данное снадобье, — о нём рассказывалось в той книге, что прислал мне В. Б., и которая чудом всё-таки сохранилась у меня, поскольку я взяла её с собой в тот день, когда нас с Груней обворовали. И такая крохотная деталь вполне могла бы послужить зыбким мостком в первом доверительном отношении между мной и Вениамином.
Он вновь погрузился в свою работу, а я направилась в оранжерею, где в это время Груня распутывала ветви плюща. Заприметив моё приподнятое настроение, девушка почему-то нахмурилась.
— Чего это вы, Сашенькая, осчастливились?
Груня так и не научилась звать меня на «ты». Впрочем, Вениамина это вроде бы не смущало. И я перестала требовать от Груни перестроиться.
— Мысль у меня одна появилась, — объяснила ей предельно абстрактно и перетащила ведро с водой поближе к мешку с удобрением, чтобы развести подкормку в нужной пропорции.
Наш вроде бы ничем непримечательный труд, на самом деле таил в себе немало «подводных камней» и хитростей. Многое приходилось вспоминать из прежней жизни, но большинство познаний нужно было обновлять, поскольку реалии вокруг были иными. Это в двадцать первом веке легко пойти в садоводческий магазин, купить всё для сада и огорода, причём уже с инструкцией и мерным колпачком. А в веке девятнадцатом таких удобств не предполагалось.
— И чего вам неймётся всё?.. — вздохнула Груня, рассуждая скорее сама с собой. — Идеи ваши всякие… Беда одна. Вот и Вениамин Степанович себя не жалеет совсем. Бледный ходит, что снег в сугробах. А худой какой…
Груня утёрла лоб рукавом и снова протяжно вздохнула, да так печально, будто уже хоронить собралась Вениамина Степановича. После чего слезла со стремянки и как бы невзначай двинулась в сторону лаборатории. А я продолжила ухаживать за ирисами.
Глава 36.
Вечером во флигеле я полностью погрузилась в перечитывание книги, ища нужное место в тексте. Можно было бы
