Аптекарский огород попаданки - Ри Даль
В конце концов ко мне подошёл только Вениамин Степанович, Василий же остался вдалеке. Очки у молодого Булыгина запотели — от волнения или просто от жары, которая стояла в оранжерее. Здесь явно поддерживалась температура выше уличной.
— Александра Ивановна, — сконфуженно обратился ко мне Вениамин, — дело вот в чём. Мне действительно по зарез нужен помощник. Однако… — он оглядел мой наряд, заглянул в глаза и попробовал улыбнуться. — Не поймите меня неправильно…
— Вы переживаете, что я не осилю работу, — помогла я ему.
— Именно, — с облегчением выдохнул Булыгин-младший. — Прошу, не примите за оскорбления…
— Оскорбляться тут не на что, уважаемый Вениамин Степанович. Но могу вас заверить, что опасения ваши совершенно напрасны. Я готова к любому труду. Просто скажите, что именно нужно делать.
— Что ж… — смутился Вениамин и потупил взгляд. — Увы, я не справляюсь один с делами в оранжерее. Мой прежний помощник, Пётр Семёнович, весьма преклонного возраста. Он часто более, а недавно повредился спиной, когда поднимал кадку.
— Кадку? То есть вы ищите человека, который будет работать в саду?
— Не только в саду, — он обвёл ладонью оранжерею. — Видите ли, у нас тут серьёзное предприятие. Аптекарский огород — кладезь лекарственных растений и редких видов, которые мы поставляем даже к императорскому двору. На наших плечах сложнейшая наука.
— Я знаю, — с готовностью подтвердила я. — И не боюсь грязной работы. Если нужно копаться в земле — сделаю это запросто.
— Ох, Александра Ивановна… Не только ведь в земле… Как бы это вам сказать… Различные удобрения… — он сузил глаза. — Как много вы знаете о растениях?
— Немного. Но совершенно точно знаю, из чего делаются некоторые удобрения. Поверьте, меня это не смущает, — я улыбнулась и добавила: — Можете на меня рассчитывать. Я буду исполнять работу вовремя и добросовестно.
— Но ведь порой придётся браться за тяжести… Видите ли, Пётр Семёнович… — Булыгин замялся.
— Сорвал спину, когда поднимал кадку, — договорила я за него. — Разумеется, моя физическая сила не слишком развита. Однако я не беспомощна. И если бы вы разрешили выполнять данную работу, скажем, вдвоём…
— Вдвоём? — насторожился Вениамин.
— У меня есть сестра. Груня. Прелестная и очень исполнительная девушка. Она также нуждается в каком-нибудь занятии.
— Простите, Александра Ивановна, — снова побледнел и взмок Булыгин, — но речь шла всего об одном рабочем месте…
— А мы и будем трудиться, как один человек. Вместе. Жалование разделим пополам. А как только освоимся, то, может, и другая работа найдётся. Не откажите, Вениамин Степанович, — я воззрилась на него умоляюще. — Вы ведь добрый и честный человек. К тому же учёный…
Теперь он слегка покраснел, смущённый моей лестью:
— Учёный — это чересчур высоко сказано. Я тружусь при лаборатории. В прежние времена здесь в самом деле работали значимые умы. Но, увы, сейчас мы в непростом положении. «Аптекарский огород» нуждается в регулярном финансировании. Нам порой не хватает возможностей. Понимаете, растения — капризные создания. Иной раз бесценные образцы могут погибнуть…
— А иной раз их попросту теряют! — вмешался Василий. Я и не заметила, как он вырос рядом с нами. — Ну, так что? Договорились вы? В любом случае мне пора.
— Погоди, брат, — остановил его Вениамин. — Нельзя же вот так…
— Можно, — грубо перебил верзила. — Мне надобно успеть на вечерний поезд до столицы.
— А как же образцы? Их нашли? — взволновался Булыгин-младший.
— Нет. И думается мне, не найдут, — беспощадно заявил Василий Степанович. — Так что придётся новый заказ голландцам посылать. Вернусь из Петербурга — займусь, — он бросил на меня грозный взгляд. — Счастливо оставаться, Александра Ивановна.
Глава 33.
После того, как верзила вышел из оранжереи, на прощание громыхнув дверью, что аж задрожали листочки на растениях, я невольно обронила в полной тишине:
— Всё-таки Василию Степановичу не помешало следить за манерами…
— Не судите да не судимы будете, — процитировал святое писание Вениамин. — Василий — человек нелёгкой судьбы. Не дай бог никому пережить то, что пережил он.
Я тут же прикусила язык и постаралась скорее извиниться:
— Простите, Вениамин Степанович. Я вовсе не желала оскорбить вашего брата…
— Я понимаю, — печально кивнул он. — Просто поверьте мне на слово, Василий — хороший человек.
— Разумеется. Не сомневаюсь.
Мне пришлось кривить душой, потому что подобного мнения о Булыгине-старшем я отнюдь не разделяла. А вот его младший брат действительно показался мне человеком доброжелательным и совестливым. В итоге Вениамин не только не отказал взять меня на службу, но и разрешил работать вместе с Груней. Более того, когда я заикнулась о том, что мы временно находимся без жилья, Вениамин Степанович любезно предложил поселиться нам во флигеле.
— Увы, удобства оставляют желать лучшего, — сокрушённо констатировал он, показывая мне малюсенькую комнатку с печкой и грубо сбитой кроватью. — Но если в данный момент вы испытываете жилищные трудности…
— Мы будем рады безмерно! — заверила я его, и тут уж кривить душой не пришлось ни капли.
В нумера я возвращалась окрылённая. Моё настроение даже не испортило очередное столкновение с Каллистратом Андреевичем, чья вытянутая от удивления физиономия встретила меня на входе. Мне не только удалось сохранить невозмутимое выражение лица, но и позлорадничать в душе, что его план сгноить меня в тюрьме с треском провалился.
— И снова здравствуйте, Каллистрат Андреевич, — почти весело заявила в лицо Минину. Впервые я готова была согласиться с Булыгиным хотя бы в том, что хозяин постоялого двора — вылитый прощелыга. — В моё отсутствие никаких происшествий не случалось?
— Абсолютнейше никаких, — ответил Минин с бегающими глазами. — А как же вы, позвольте узнать-с, ушли от правосудия?
— С чего бы мне уходить от правосудия, ежели я ничего не нарушала? Господин Толстов во всём разобрался и признал меня совершенно невиновной.
— Рад слышать, сударыня, — без тени радости прокомментировал Каллистрат Андреевич. — Что-с, в таком случае доброго вам вечера.
— Один вопрос. Не находились ли вещи, что были украдены из моей комнаты?
— Нет, сударыня. Не находились.
— Но вы ведь оповестите меня, если
