Сон наяву - Рада Теплинская
«Но ведь жизнь не всегда была такой грустной», — с горечью подумала девушка, усаживаясь на скрипучую старую койку, служившую ей постелью. Матрас был продавлен и источал затхлый запах, словно сама безысходность пропитала его волокна. Память, словно старая киноплёнка, начала прокручивать в её голове обрывки счастливых моментов: улыбка отца, лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву деревьев, запах свежеиспечённого хлеба, ощущение тепла и защищённости. В голове всплывали картины их путешествий, пусть и вынужденных, по живописным местам, где они хоть ненадолго забывали о своих проблемах и наслаждались красотой мира. Когда отец был жив и здоров, когда их жизнь ещё была наполнена смехом, надеждой и мечтами о лучшем будущем. Эти воспоминания, словно искры, вспыхивали в темноте её отчаяния, напоминая ей о том, что когда-то она была счастлива, и даря слабую, почти незаметную надежду на то, что счастье ещё может вернуться, что не всё потеряно. Но боль утраты была слишком сильна, словно тяжёлый камень, придавивший её к земле, и воспоминания вместо утешения лишь усиливали её тоску, превращаясь в горькое напоминание о том, чего она лишилась. Они были словно мираж в пустыне, обещавший спасение, но лишь усиливавший жажду.
За окном продолжал лить дождь. Капли, словно слёзы, стекали по мутному стеклу, образуя причудливые узоры. Эмили откинулась на продавленную подушку, чувствуя, как усталость постепенно овладевает её телом. Она закрыла глаза, пытаясь прогнать навязчивые мысли, но они, словно назойливые мухи, неотступно кружили вокруг, не давая ей покоя. Что ждёт её впереди? Где она найдёт силы жить дальше? Как ей выбраться из этой бездны отчаяния, в которую она угодила? Вопросы роились в её голове, не находя ответа. Тишину убогой комнаты нарушал лишь мерный стук дождя, отсчитывающего секунды, часы, дни её одиночества.
Внезапно сквозь шум дождя Эмили услышала тихий стук в дверь. Она вздрогнула от неожиданности и села на кровати. Кто бы это мог быть? У неё здесь не было знакомых, да и миссис Грант редко беспокоила её, предпочитая общаться с помощью записок, которые подсовывала под дверь. Нерешительно поднявшись с кровати, Эмили подошла к двери и осторожно приоткрыла её. На пороге стояла миссис Грант, держа в руках старую потрёпанную книгу. Её непроницаемое лицо, казалось, стало немного мягче.
- Это... принадлежало твоему отцу, — глухо сказала миссис Грант, протягивая книгу Эмили. — Я нашла её среди его вещей.
Эмили взяла книгу, чувствуя, как по её пальцам пробегает дрожь. Обложка была потертой и выцветшей, но она сразу узнала её. Это был сборник стихов Роберта Фроста, любимая книга её отца. Он часто читал ей стихи Фроста вслух, когда она была маленькой, и её голос эхом звучал в её памяти.
- Спасибо, — прошептала Эмили, глядя на миссис Грант. В глазах женщины мелькнуло что-то похожее на сочувствие, но оно тут же исчезло, оставив лишь прежнюю непроницаемость.
- Не за что, — ответила миссис Грант и, повернувшись, ушла, оставив Эмили наедине с книгой.
Эмили закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. В руках она держала книгу, словно драгоценность. Открыв её наугад, она увидела стихотворение «Дорога, которую не выбрали». Слова, знакомые с детства, вдруг обрели новый, глубокий смысл.
«Я знаю, что пройдут годы, и я буду вздыхать, рассказывая о том, как пошёл другой дорогой, как мне не по себе от того, что я выбрал её, и я знаю, что всё повторится снова и снова».
Слова стихотворения словно обратились к ней, призывая не сдаваться, не отчаиваться, а найти в себе силы выбрать свой собственный путь, даже если он кажется трудным и непредсказуемым. Впервые за долгое время в душе Эмили зародилась слабая надежда. Возможно, смерть отца была не концом её жизни, а лишь началом нового, неизведанного пути. Возможно, у неё ещё есть шанс найти своё счастье, даже в этом богом забытом месте, в этом убогом пансионе «Забвение». Возможно, эта старая книга, словно послание от отца, подсказала ей, что делать дальше.
Она крепко прижала книгу к груди, чувствуя, как в её сердце зарождается тихая решимость. Дождь за окном продолжал лить, но теперь он не казался ей таким унылым. Словно смывая с неё всю печаль и отчаяние, он давал ей шанс начать всё с чистого листа. Эмили сделала глубокий вдох и, снова открыв книгу, начала читать стихи Роберта Фроста, позволяя словам мудрого поэта наполнить её душу теплом и надеждой. В этот момент, в этой убогой комнате, вдали от дома и близких, Эмили поняла, что она не сломлена. Она выживет. Она найдёт свой путь. И она будет счастлива. Когда-нибудь.
7
Да, жизнь не всегда была такой унылой, как сейчас. Эмили словно смотрит на свою жизнь сквозь мутное стекло, где краски потускнели, а радость превратилась в туманное воспоминание. Она плохо помнила свою мать Джуди, красивую женщину, от которой так приятно пахло, — она умерла, когда девочке было всего три года. В памяти остались лишь размытые образы, словно акварельные зарисовки, выцветшие под беспощадным солнцем времени: мягкие руки, нежная улыбка, озарявшая всё вокруг, и аромат лаванды и ванили, который, казалось, всегда окружал её мать, словно невидимый кокон любви и заботы.
Эти мимолетные воспоминания оставались драгоценными сокровищами в её израненном горем сердце. Она хранила их как заветные талисманы, боясь, что со временем они поблекнут, как старые фотографии, лишенные цвета и четкости, оставив после себя лишь пустоту, холодную и бездонную, как могила. Иногда, закрывая глаза, она пыталась воссоздать образ матери, услышать
