Шарлатан IV (СИ) - Номен Квинтус
Валентина Алексеевна пришла жаловаться, а не Валька — то есть замдиректора по науке к директору, и жалобу она тоже принесла официальную, в письменном виде, начинающуюся со слов «Директору ИАСХ Кириллову Владимиру Васильевичу…»
Хорошая жалоба, а по сути очень правильная, вот только я тоже денег на такое строительство ниоткуда вытащить не мог. Так что пока мы решили «побольше заработать на продукции тепличного комбината предстоящей осенью и зимой, а там посмотрим». Да и не мы сами так решили, это нам Наташа Резникова посоветовала. Потому что, по ее словам, «партия и правительство нашло, куда можно потратить выручку Минместпрома», и другого источника финансов нам не видать как своих ушей. Причем, о чем мне уже Зинаида Михайловна сообщила, «фонд хотелок Шарлатана» правительство тоже почти полностью обнулило — а это уже поставило под удар некоторые мои планы. Причем планы, согласованные с Павлом Анатольевичем, и мне ничего не оставалось делать, как к нему уже жаловаться ехать.
Но поехал я к нему не сразу: у меня и в Пьянском Переводе осталось одно незавершенное — и очень важное — дело. Правда, когда мы пришли в поссовет, суровая его председательша, сказав, что «не надо у девочки лишний праздник отнимать, хватит и того, что ты с сестренками свой праздник делишь» и наотрез оказалась сделать такой подарок Лиде. Но Лида, подумав, сказала, что «скорее всего она права, у нас теперь два дня подряд праздниками будут» — и расписались мы уже на следующий день после ее дня рождения.
Опять была куча гостей, снова нам подарков всяких надарили гору. А самый забавный подарок принес дядька Бахтияр, вручив его нам еще в помещении поссовета, где мы брак регистрировали:
— Вот вам, молодые люди, ключи от новой квартиры! Живите там счастливо! Но новоселье у вас будет не раньше второго сентября: квартиру-то мы уже отделали, а вот лифт в доме пока не работает. Так что пока все подарки тебе, Вовка, из Сомова мы в подвал сложили. Но ты в подвал тоже не ходи: они все в ящиках заколоченных стоят.
Мне уже стало интересно, а о Лиде и говорить не приходится — но пришлось терпеть. Но вот самый неожиданный «подарок» мне сделала Зинаида Михайловна, просто позвонив мне по телефону вечером после свадьбы и сообщила, что нашла мне человека на должность ректора учебного института…
Глава 16
Первого сентября Лида пошла учиться: «день знаний» удачно пришелся на понедельник. А в последнее воскресенье лета случился массовый заезд «молодых специалистов» в новые квартиры нашей «высотки»: наконец-то, после двух почти лет строительства «жилой сектор» здания был передан «в эксплуатацию». Но, несмотря на то, что обычно переезд в новую квартиру для людей всегда был очень радостным праздником, тридцать первого августа народ особого энтузиазма не проявлял, так как в предыдущие два дня все измотались вконец: в четверг и в пятницу «переезжали» уже все «новые» отделы моего института. Ведь и школы нужно было не просто освободить, а подготовить к новому учебному году — так что там вкалывали и мужчины, и женщины и вообще работа по переезду закончилась уже ближе к полуночи. Поэтому в воскресенье народ двигался как осенние мухи, и я даже подумывал о том, чтобы для «новоселов» понедельник объявить внеочередным выходным днем, но так как мы с Лидой пока никуда не переезжали, я потратил воскресенье на разные размышления, в некоторой части касающиеся «производственных вопросов», и у меня родилась идея, требующая немедленной проверки. И проверять ее нужно было в коллективе, так что мысль о «лишнем выходном» я все же отбросил. Еще одной причиной того, что мысль эта не реализовалась, стало то, что по понедельникам промтоварные магазины не работали…
Промтоварные магазины не работали по понедельникам, а следовательно, в понедельник люди не могли просто побродить по этим самым магазинам и купить то, что им было нужно — а нужно им было почти всё. Ведь до предоставления им квартир все они или комнату в частном секторе снимали, или жили в общежитии — и вещами, для жизни необходимыми, они не обросли. То есть была у них все же какая-то посуда, одежда-обувь, а вот той же мебели не было, ведь им мебель вообще ставить было некуда. А квартиры-то им выдавали практически пустые! То есть в кухне, кроме плиты (электрической, мы же о безопасности очень сильно заботимся) всем поставили еще по небольшой фанерной тумбочке, куда можно было минимум посуды положить чтобы она не пылилась, еще в квартирах был небольшой встроенный шкаф, куда одежду можно было положить и повесить — и всё. Правда, отдельные товарищи (к сожалению, очень отдельные) озаботились приобретением мебели заранее (договорившись о том, что ее до завершения отделочных работ просто в подвале здания можно будет сложить), но к моему удивлению почти все такие «предусмотрительные» купили какие-то шкафы, комоды и буфеты, а вот кроватями или диванами никто не запасся.
Из-за этого в воскресенье случился локальный праздник у работников мебельного магазина в Арзамасе (в поселке своего такого просто не было), оттуда почти всю мебель мои «новоселы» выгребли и магазин в последний день месяца в полтора раза перевыполнил месячный план по продажам. Но до Арзамаса все же было полсотни километров, да и магазин был, в общем-то, небольшой, так что все покупки были перевезены на пяти грузовиках с Пьянскоперевозской МТС, а это хоть как-то обеспечило от силы десяток новоселов.
Ситуация осложнялась тем, что почти сто двадцать человек, проживавших летом в общежитии нового техникума, должны были эти общежития освободить для «иногородних» студентов — а получилось так, что жилье людям вроде и было предоставлено, а жить им оказалось практически негде, а я этого не предусмотрел. И хорошо еще, что кое-что предусмотрела тетка, работавшая комендантом этого общежития: она успела договориться с руководством пионерского лагеря Арзамасского машзавода и взяла там «напрокат» полторы сотни кроватей. Так что на чем переночевать, у людей уже было, а все остальное…
Но оказалось, что я несколько переоценил «степень возникших проблем»: люди радовались уже тому, что в них вообще нормальное жилье появилось, а «мелкие бытовые неудобства» все они восприняли как очень временные и, по большому счету, внимания на них не обращали. Это я, со своим «опытом из будущего», считал трудности непреодолимыми, а они все это в принципе как трудности не рассматривали. И в понедельник на работу все явились веселыми и довольными. А после того, как я собрал всех сотрудников моего отделения в актовом зале и рассказал им о новой задаче, все радостно и с огромным энтузиазмом бросились ее решать.
Простая была задача: обеспечить в деревнях уровень доступности культуры на «городском» уровне. А в первую очередь нужно было определить, какой части этой самой культуры в деревнях так не хватает, что народ с радостью из деревни валит в города, где уровень комфорта уже жилищного на порядок ниже, чем в современной деревне. Не совсем уж на порядок, но вот по обеспеченности «жилой площадью» хотя бы в Горьковской области разница была в разы: в Горьком, например, на человека сейчас приходилось что-то в районе десяти метров, чуть меньше — а в селах той же Павловской области уже чуть больше двадцати. И ведь почти в каждом деревенском доме сейчас и водопровод был, и канализация… не совсем канализация, но теплый туалет, ванна и септик в огороде, который регулярно очищался (причем бесплатно) местными «энергетиками» «туалетный комфорт» обеспечивал на совершенно городском уровне. Но народ стремился в города, а так как перебраться в город деревенской молодежи было очень непросто, количество добровольцев, стремящихся записаться в армию, просто зашкаливало.
Ведь после армии парень получал паспорт, мог устроиться на работу в любом городе страны, а получив там хоть какое-то жилье (хотя бы и общежитие) — завести семью и в деревню больше не возвращаться. И вот выяснить причины этого «массового движения» было очень интересно, мне интересно — а руководству страны это было уже остро необходимо: население в стране росло, а вот урожаи оставались на прежнем уровне. Вот только урожаи было бы правильнее считать не на гектары, а на количество людей, в поле работающих — а так как это количество сокращалось очень заметными темпами, то почти с той же скоростью сокращались и посевные площади. Официально они вроде и оставались на прежнем уровне, и даже прирастали (за счет восточных степей) но по факту все было очень грустно.
