О бедном мажоре замолвите слово 2 - Виталий Сергеевич Останин
Так что по сути, кроме Светланы Павловны Орской — так звали уборщицу, пробегавшую с нами все это время, никаких ниточек у нас и не осталось. Женщину тоже уже допросили все кому не лень, но мы её заранее уговорили, чтобы про художества погибшего начальника она особенно не распространялась. К счастью, в этом направлении никто и не думал копать. Пока.
Мы же с Ворониной успели оповестить Пушкарева о том, что имеем на руках важную свидетельницу по делу. И когда в наш адрес иссякли все вопросы и нам позволили наконец уйти, подхватили её под локотки и повели в сторону парковки.
— Зачем это еще? — попыталась встать в позу Орская. — Я ничего не знаю, что от меня толку?
— Светлана Павловна, — надавила голосом Аника. — Может вам и кажется, что вы ничем не поможете, но отказ от сотрудничества с полицией позволит тварям, которые устроили сегодняшний ад, остаться безнаказанными. К тому же, это еще и наказуемо.
Еще пять-десять минут женщина отнекивалась, ссылаясь то на внуков, которых к ней должны привести сегодня вечером, то на «ненакрашенность» и вещи, которые нужно забрать. Но потом согласилась, взяв слово, что сразу после визита в райотдел, её доставят до дома.
На парковке уборщица еще раз врубила тормоза, когда я открыл перед ней дверцу «даймлера».
— А вы точно полицейские? — спросила она, с подозрением взирая на мой мажорский автомобиль. — Это же точно не полицейская машина.
— Личная, — усмехнулся я.
— Это ж сколько вам платят, что на такие денег хватает? — продолжила душнить Орская, оглядывая премиальный салон с кожаной обивкой.
— Михаил не самый обычный сотрудник, — вроде как заступилась за меня Воронина. Да еще и с неожиданной теплотой в голосе. — Княжеский сын… Шувалов, слышали?
Тетка оглядела меня пристально, каким-то своим мыслям кивнула.
— Эх, не там я полы мыла, — произнесла она, решившись сесть внутрь.
Мы с Аникой переглянулись с улыбкой, и тоже полезли в машину.
Эмоционально вымотанные в колонии, в дороге мы больше молчали. Всех разговоров-то и было: музыку потише сделать или кондиционер посильнее выкрутить. Орская и вовсе вырубилась от избытка впечатлений.
У нас же с Ворониной, плюс ко всему, настроение было одинаково подавленным. Причем, вовсе не от событий первой половины дня, а от понимания того, что след мы практически упустили. Уборщица даст лишь общие слухи, максимум — укажет на кого-то из окружения Бансурова, кто выжил в бунте. Если очень повезет и с ним, то можно выйти и на заказчиков.
Вот только оба мы были профессионалами и понимали — чудеса случаются крайне редко.
К тому же, дело почти гарантированно у нас заберут. После всей этой шумихи, на такой шаг может пойти либо Главк, либо кто-то из смежников. Те же «фейсы», в смысле — Тайная Канцелярии. Или еще какое-то ведомство, про которое я не знаю.
А отдавать его не хотелось. По целому ряду причин. Тут и азарт ищейки был, и уязвленное самолюбие — не после всего того, что нам пришлось пережить. Профессиональная гордость тоже требовала самостоятельно поставить точку в расследовании, начавшемся, как случайное обнаружение «беглых» зэков.
Лично мне, дополнительно, еще и хотелось иметь в копилке громкую победу. Не вечно же я буду бегать в погонах. Год пройдет быстро и я, скорее всего, вернусь в семью, в которой к наследнику уже будут относиться по другому. Не как к избалованному мальчишке. И было бы здорово, если бы в моем послужном списке, имелось что-то весомое. Проще будет выстраивать отношения с отцом и другими дворянами.
Правда, как это сделать, я пока не понимал. Хоть действительно к князю на поклон иди, и проси, чтобы дело не забирали.
Доехали без пробок. Быстро провели Светлану Павловну в наш кабинет, где сдали на руки Стелле и Маше. А сами сразу же отправились к Пушкареву, с докладом — девочки сказали, что недавно заходил. Красный, что твой помидор. И очень злой.
Александр Сергеевич был у себя, но не один. Секретарша шепотом сообщила, что у него какой-то мужчина в штатском, но судя по выправке и тому, как перед ним стелился сам начальник отделения, какой-то высокий чин из управы.
— Но вас сразу сказал пускать. Проходите.
Гостя нашего Пушкарева я знал. Встречались не так давно. Генерал Платов, из внутренней безопасности, «кат», если по простому. Все такой же мощный, как рестлер, с импозантной сединой в волосах. Костюм действительно штатский. И весьма дорогой — мне ли не знать.
А еще понимал, что генерал из управы в гражданском — это неофициальный визит. Зачем? Сам скажет, даже гадать не буду. Голова пустая, как кастрюля.
— Целые? — поинтересовался Пушкарёв, когда мы поздоровались с ним и с Платовым.
— Пара царапин, ничего серьезного, — отмахнулся я.
— Если бы не Михаил, я бы погибла, — выдала вдруг Воронина.
Ну вот опять. Признаться, было спокойнее, когда она меня шпыняла и постоянно язвила. Хотя — так-то права. Не отправься я с ней, она бы даже до административного корпуса не добежала.
— Очень хорошо, — непривычно спокойный начальник просто кивнул. — Молодцы, хорошая работа.
Признаться, я ожидал чего-то вроде: «Как же меня достало, что мои опера влезают в дерьмо, которое я должен расхлебывать». И еще «едрить» обязательно в середине каждого предложения. Не иначе визит генерала его таким сделал.
Так и оказалось. Молча заслушав наш довольно короткий доклад и выводы — аристо, уборщица, какой-то мутный полковник из ИСИНа — Пушкарев лишь посмотрел на Платова и еще раз кивнул. А потом произнес.
— У Григория Антоновича есть для нас предложение. Для всех нас.
И повел рукой, передавая слово все это время молчавшему гостю.
Платов улыбнулся, как мне показалось, довольно. И начал с главного.
— Дело у вас заберут. В управлении уже говорят об этом, решение примут либо сегодня вечером, либо завтра с утра, — здесь он сделал небольшую паузу, и добавил. — Или не заберут. Если я вмешаюсь.
Глава 15
«С козырей зашел! — я подавил лезущую на лицо хмурую улыбку. — Красава, что тут скажешь!»
Платов и в первую нашу встречу произвел впечатление умного и жёсткого собеседника. Который обладает достаточной силой и весом
