Чужие свадьбы, я и Кирилл - Даяна Брук

Даяна Брук

Чужие свадьбы, я и Кирилл

Глава 1. Танцы — это моя жизнь

Утро началось с дилеммы мирового масштаба: юбка или джинсы? Это не просто выбор одежды, это выбор жизненной позиции: быть сегодня девушкой, которой подают руку, или той, кто сама таскает стулья и не роняет подносы.

Юбка лежала на кровати как обещание чего-то романтичного: лёгкая, летящая, купленная ещё прошлым летом «на случай свиданий» и по случаю распродажи. С тех пор этот случай так и не наступил, зато юбка побывала на четырёх свадьбах, двух поминках и одном корпоративе бухгалтеров. И каждый раз я надеялась, что следующий вечер будет особенным. Не был.

Джинсы висели на спинке стула как надёжный партнёр, с которым можно пройти любые катастрофы. В них я выношу мусор, бегаю на смены, встречаю курьеров и прощаюсь с надеждой. Удобно, практично, без шансов и компромиссов.

— Юбка или джинсы? — спросила я у Вселенной.

Вселенной, как обычно, было всё равно: она ответила шумом от Нины.

— Возьми обе, — пробормотала она, не открывая глаз.

Она спала в своём фирменном состоянии: одно око на страже, другое на удаленке.

— Начни в юбке, закончишь в джинсах. Символично.

— Как моя жизнь, — буркнула я. — Начинается с иллюзий, заканчивается практичностью.

— Главное, чтобы хоть в чём-то была выгода, — сказала Нина и укрылась с головой.

Я посмотрела на неё — на подругу, соседку, напарницу по выживанию. Нина всегда умела говорить так, будто цитирует инструкцию по эксплуатации реальности. Её это спасало, меня раздражало.

На подоконнике догорала свеча из «Фикс Прайса» с надписью Love Yourself. Любовь к себе у меня горит ровно столько, сколько парафин, и это не три дня.

Я подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрела девушка с нормальной кожей, приличными волосами и не самой худшей фигурой. Просто лицо было такое, будто оно видело всё это раньше и не впечатлилось.

Двадцать пять лет, странный возраст: ты уже не студентка, но ещё не женщина с утюгом и ипотекой. Ты вроде взрослая, но в голове живёт голос: «Может, всё ещё наладится?» Пока не налаживается.

Я взяла юбку в одну руку, джинсы в другую. Вес примерно одинаковый, но символика разная. Юбка звала в жизнь, где кто-то ждёт тебя вечером с цветами. Джинсы шептали: «Остынь, там опять всё отменится».

— Ладно, — сказала я своему отражению, — юбка утром, джинсы вечером. Если что, поменяю судьбу на середине дня.

Телефон пискнул. Парень из приложения, Сергей, двадцать шесть, на аватарке у него гитара и кот, написал: «Давай вечером после твоей смены, я в центре».

В моей голове заиграла фанфара. Почти свидание. Не лайк, не стикер, не «привет, красотка», а реальная встреча. То есть потенциальный бот по имени Сергей готов лично проявиться в пространстве. В 2025 году это уже серьёзное намерение, даже слишком.

Я сделала глоток кофе. Кофе был как моя жизнь: терпкий, чуть горький и с осадком на дне. Похож на грязь, но бодрит.

Нина снова зашевелилась:

— Опять эти из приложения?

— Ну да. В этот раз вроде живой.

— Проверяй, чтобы не женат. Или чтобы хотя бы не сильно женат.

— Это уже пункт из ТЗ на отношения?

— Да. Мы живём в Петербурге, а не в сказке.

Она зевнула, натянула одеяло на нос и пробурчала:

— Если что, не забудь презерватив.

Я усмехнулась. Самоирония у меня всегда при себе, иногда даже вместо презерватива. Сделала пару шагов к окну. За стеклом серый питерский свет, тот самый, от которого не просыпаешься, а просто смиряешься. Люди спешили куда-то, будто у них в жизни расписание электричек: успеешь счастье, опоздаешь опять осень.

Я стояла в пижаме с пончиками, пила остывший кофе и думала: «А вдруг сегодня все пойдет иначе? Вдруг кто-то всё-таки дождётся меня после смены?». Потом вспомнила: я же работаю на свадьбах. По статистике, сегодня точно кто-то женится. Но не я.

* * *

Метро Петербурга — это место, где даже надежда едет с пересадкой и с запахом. Здесь время не движется, а медленно скрипит по рельсам, как старый вагон. Пахнет железом, пылью, мокрыми куртками и булочками, будто у кого-то точно всё складывается. В этом запахе есть что-то утешающее: даже если жизнь идет под откос, метро довезёт до конечной, но тоже под откос.

Я села у окна и автоматически достала телефон. На экранепустота. Ни сообщений, ни сердечек, ни «онлайн». Всё стабильно. В отражении стекла я, усталая девушка с глазами, которые уже видели слишком много чужих поцелуев и тортов с надписью «Навсегда вместе».

Рядом шумел вагон: подростки спорили о музыке, мужчина читал газету, кто-то в наушниках шептал: «Следующая станция Гостиный двор».

И вдруг я заметила её: полная дама лет сорока пяти в ярко-розовой толстовке с надписью огромными белыми буквами Танцы — это моя жизнь. Я уставилась на эту надпись и не могла не усмехнуться. Вот уж правдатанцы её жизнь. Но смеялась я не над ней, а над собой. Если у неё танцы, то у меня бесконечная репетиция, где партнёр всё время опаздывает, а музыку выключают на самом интересном месте.

И разумеется, дама была не одна. Рядом сидел мужчина: высокий, с цветами, с тем самым выражением лица «я всё правильно сделал». Он держал её за руку. Не просто касался, держал. И она светилась. Не как лампочка, а как человек, которого выбрали.

Я посмотрела в окно, где в стекле отражались они и я. Три силуэта, три разные жизни, одно направление движения. У меня в руках сумка, поднос и вечное недовольство. У неё мужик.

И всё же я тоже умею светиться. Иногда от монитора ноутбука, когда сериал попадает в настроение. Иногдаот бокала вина. А иногда от мысли, что, может быть, ещё не всё потеряно. Что, может, даже моя пересадка когда-нибудь окажется конечной.

* * *

Банкетный зал «Свобода» на Казанской, 7, место, где субботы пахнут шампанским, духами, усталостью и чужими ожиданиями. Каждый раз, проходя под витиеватой вывеской, я думаю, что это название придумал кто-то с чувством чёрного юмора. Свободы здесь меньше, чем кислорода: воздух густой от духов и женской надежды, перемешанной с потом поваров.

Я захожу через служебный вход, где пахнет хлоркой и жареным мясом, и автоматически