Левиафан - Хелен-Роуз Эндрюс
Я желал побыстрее выяснить цель его визита и заранее знал, что визит не доставит мне удовольствия. У меня и так дел по горло, и меньше всего хотелось разбираться еще и с колдовством, ведьмами и женской ревностью, кислой, как простокваша. Резерфорд не понравился мне с первого взгляда. Я с радостью посмотрел бы, как он взбирается на свою сытую кобылку и, взметая остатки полусгнившей листвы на дороге, скачет обратно в город. Но вместо этого мне пришлось проглотить свое раздражение, проявить гостеприимство, усесться с ним за стол и, мысленно проклиная свой такт джентльмена, с тоской вспоминать солдатскую прямоту и грубость моих боевых товарищей.
Тем временем Джон Резерфорд, словно нарочно, не спешил вводить меня в курс дела, но предоставил мне возможность самому начать разговор.
— Вам, должно быть, известно — я только что вернулся из армии.
Резерфорд кивнул.
— Я долго отсутствовал, — продолжил я. — И, следовательно, мало что знаю о деле Криссы Мур, которое, вероятно, и привело вас сюда. Полагаю, сестра уже рассказала вам о болезни нашего отца.
— Совершенно верно, — подтвердил Резерфорд. — Я прибыл сегодня в надежде поговорить с вашим отцом, но… — Гость сделала паузу. Казалось, он подбирает подобающие случаю слова. — Примите мои искренние соболезнования. Желаю ему скорейшего выздоровления. С Божией помощью ваш батюшка скоро поправится.
— Благодарю. Как его единственный сын, я являюсь доверенным лицом отца. Поэтому все, о чем вы хотели поговорить с ним, вы можете смело обсудить со мной.
Резерфорд неопределенно пожал плечами. Его взгляд на миг скользнул в сторону Эстер, наблюдавшей за нашей беседой в благоговейном молчании.
— Да, конечно. Есть новости, которые я могу сообщить в присутствии вашей сестры. Но кое-что… — Он снова замялся и пожал плечами. — Может быть, нам лучше поговорить наедине. Хотя оставляю это на ваше усмотрение. Просто меня беспокоит, что невинной девушке не подобает слышать некоторые вещи.
Я чувствовал, Резерфорд пытается взять инициативу в свои руки: его многозначительные паузы, преувеличенно-утонченные манеры и рыцарское беспокойство об Эстер — все было точно рассчитано и разыграно как по нотам. Теперь, оглядываясь назад, я думаю, мне доставило бы огромное удовольствие схватить этого щеголя за шкирку и вышвырнуть на улицу. Но я был уверен, что Резерфорд действует по поручению Кристофера Мэйнона, а вступать в конфликт с мировым судьей мне не хотелось.
— Пожалуйста, поделитесь с нами обоими тем, что вы считаете уместным. А после мы можем поговорить наедине, — сказал я.
Резерфорд выпрямился, расправил плечи и устроился на стуле, будто на судейском месте.
— Служанку Криссу Мур, — начал он официальным тоном, — обвиняют в сношениях с нечистой силой. В частности, Крисса Мур вступила в сговор с сатаной, чтобы навести проклятие и мор на домашний скот Ричарда Тредуотера, вашего отца, развращая его благочестивый нрав и соблазняя при помощи дьявольских чар.
Я через стол посмотрел на Эстер. Сестра побелела как полотно и молча кивнула. Я подал гостю знак продолжать. Мне очень хотелось, чтобы он поскорее закончил и убрался восвояси.
— Девушка отрицает все обвинения, — вновь заговорил Резерфорд. — Если мы не получим признание, она, скорее всего, предстанет перед судом присяжных, которые приедут сюда летом. А пока мы собираем показания свидетелей. И ваши в том числе. — Резерфорд уставился на Эстер. Сестра торжественно кивнула. — И любые другие доказательства виновности Криссы Мур.
— Уверен, моя сестра с радостью поможет в вашем расследовании. Однако я буду настаивать на том, чтобы впредь присутствовать при всех беседах с ней, поскольку Эстер несовершеннолетняя.
— Да-да, безусловно. — Резерфорд сделала одобрительный жест рукой. — Но сегодня я пришел не за этим. Официальные показания могут и должны подождать, пока мы не поймаем всех соучастников этого дьявольского заговора.
— Всех? — озадаченно переспросил я.
У меня тоскливо заныло в животе. Нет, он же не имеет в виду Эстер?
Резерфорд сделал еще один глоток эля и энергично закивал, подтверждая собственные слова:
— Вот именно, всех. Те, кто общается с темными силами, редко действуют в одиночку. Как раз сейчас я составляю списки тех, кто помогал Мур в ее колдовских занятиях. И здесь, думаю, свидетельство мисс Тредуотер может сыграть решающую роль, не так ли?
Эстер сидела потупившись и разглядывала свои переплетенные пальцы. Услышав обращенные к ней слова Резерфорда, она вскинула голову:
— Я?
Моя собственная тревога отразилась на лице сестры. Никогда прежде я не видел Эстер такой растерянной и такой испуганной.
— Да. В прошлый раз, когда я был здесь, еще до того, как с вашим отцом приключилось несчастье, вы говорили о девушке, которая, по вашему мнению, могла симпатизировать Мур. Кажется, еще одна служанка?
— Моя сестра сказала вам все, что… — процедил я сквозь стиснутые зубы.
— Напротив, мистер Тредуотер, — перебил меня Резерфорд. Подчеркнуто формальное обращение прозвучало в его устах как насмешка, — в прошлый раз ваша сестра явно не желала рассказать все, что ей известно, лишь туманные намеки и недоговоренности. А меж тем чрезвычайно важно, чтобы мы выяснили правду. В конце концов, если девушка, о которой идет речь, невиновна, — он снова промокнул губы своим белоснежным платком, — ей нечего бояться.
Я оглянулся на сестру. По лицу Эстер расползлась смертельная бледность. Я понял, что и мне она кое-чего недоговаривает: кроме Криссы Мур сестра втянула в это дело и Джоан, нашу верную Джоан, которая пришла в наш дом, когда ей было десять, и за все эти годы даже голоса ни на кого не повысила.
Я сделал еще одну попытку:
— Если вы имеете в виду нашу служанку Джоан Гедж, то, вероятно, вышло какое-то недоразумение или ошибка. Джоан уже очень давно работает у нас…
— Никаких недоразумений. Мы уже задержали миссис Гедж.
— Мать Джоан, женщину, которую я знаю с детства?
— Ведьму, сэр! — Голос Резерфорда, такой мягкий и шелковистый, неожиданно прозвучал отрывисто и резко, будто собачий лай. — Женщину, виновную в колдовстве. Ее застали в саду за сбором приворотных трав, а вокруг было полно жаб. Вы же понимаете, что это означает?
— Миссис Гедж стара и много болеет. Она не справляется с работой в саду. А когда не следят за садом, жабы начинают плодиться без счета, они всегда так делают, — саркастически произнес я, но, похоже, мой сарказм не произвел на Резерфорда ни малейшего впечатления.
— И тем не менее она находится у нас под стражей — в тюрьме Уолшема, где, я уверен, вскоре окажется и ее дочь. Но сперва я хотел бы задать несколько вопросов…
