Левиафан - Хелен-Роуз Эндрюс
Мой отказ потряс Резерфорда, лицо у него вытянулось. Однако охотник за ведьмами быстро пришел в себя и с высокомерным видом приподнял тонкую бровь. Затем подтянул к себе лежавшую на краю стола кожаную сумку.
— У меня в сумке находится документ, подписанный судьей Мэйноном и удостоверяющий мои полномочия вести расследование. Но если вы отказываетесь отвечать на вопросы, я сообщу судье, и, уверен, вы знаете, каковы будут последствия.
Я довольно вспыльчивый человек. Сейчас, на склоне дней, я стал гораздо спокойнее: женитьба, долгая семейная жизнь, хотя детей у нас нет, множество неожиданностей, которые не раз преподносила мне судьба, укротили мой нрав. Но обычно первая моя реакция — дать отпор там, где это требуется. Поэтому, разглядывая сидящего напротив меня Джона Резерфорда, я думал: не врезать ли ему хорошенько? Однако затем перевел взгляд на сумку: без сомнения, бумага, о которой он говорит, действительно лежит внутри. Кристофер Мэйнон был влиятельным человеком; если я пойду против него — оглянуться не успею, как окажусь в тюремной камере. Кто тогда займется фермой и позаботится об Эстер и больном отце? Как ни соблазнительно было укоротить ретивого выскочку, я вынужден был проглотить свой гнев.
— Хорошо, — буркнул я. — Задавайте свои вопросы. Только, пожалуйста, коротко и по существу.
Резерфорд постарался скрыть усмешку.
— Спасибо. Судья Мэйнон будет рад узнать о нашем сотрудничестве. Итак, — он обернулся к Эстер, — мисс Тредуотер, скажите, когда у вас впервые появились подозрения в отношении служанки Джоан Гедж, о которых вы упоминали в прошлый раз?
Эстер крепче переплела пальцы и заерзала на сиденье, как будто под ней был не стул, а раскаленная печь.
— Ну, я… мне…
Резерфорд ободряюще кивнул:
— Вы говорили о ее дружбе с ведьмой, Криссой Мур, верно?
— Да, — нерешительно протянула Эстер. — Казалось, они… Правда, я не могу сказать, что Крисса была расположена к Джоан. Не совсем так… Ну вы же сами видели ее, что это за женщина.
— Я ее допрашивал. А каков был характер их отношений? Они дружили?
— Я сказала бы, что… Джоан часто говорила, что ей нравится Крисса и она понимает, почему… Ну, почему Крисса нравится мужчинам. — Казалось, Эстер вытягивает слова из собственной глотки, словно тащит тяжелый рыболовный невод — слово за словом, медленно и неохотно.
— У Криссы Мур были ухажеры? — В голосе Резерфорда слышалось неодобрение.
— О да, — с облегчением выдохнула Эстер, как человек, которому задали совсем простой вопрос и он с готовностью отвечает на него. — Были. И то, как она с ними держалась… думаю, ее нельзя назвать невинной.
— Нет. — Ноздри Резерфорда свирепо раздулись, того и гляди, еще немного, и из них повалит дым. — Вряд ли ее можно так назвать. А что Джоан? Она скромная девушка?
— Да, — кивнула Эстер. — Джоан всегда была скромной и исполнительной. Делала все, о чем ее просили. До тех пор, пока…
— Пока у вас в доме не появилась ведьма?
Я фыркнул.
— Мистер Резерфорд, извините, но вынужден возразить. Это ваши слова, но не моей сестры. Моя сестра ничего подобного не говорила. — Я больше не мог наблюдать, как Эстер покорно следует заданным курсом, руководимая подсказками Резерфорда, — все равно что наблюдать за танцем марионетки, вынужденной совершать нелепые движения, следуя за причудливыми желаниями дергающего за нитки хозяина. — Если вы намерены продолжать в том же духе, я буду настаивать, чтобы дальнейшие беседы с моей сестрой происходили в Уолшеме при непосредственном участии судьи Мэйнона. Да-да, настаиваю, сэр, — повторил я, когда Резерфорд начал было протестовать. — Я привезу сестру в город, как только моего отца осмотрит врач. Обещаю.
С этим Резерфорд не мог спорить. Он кивнул. Однако моя надежда на то, что визит окончен и гость удалится восвояси, рассыпалась в прах. Резерфорд подался ко мне через стол.
Он оказался настолько близко, что я уловил запах эля и еще какой-то аромат — возможно, лавандовой воды — и прошептал едва слышно:
— Есть еще одно дело, которое нам следует обсудить.
Я вспомнил, что Резерфорд намеревался поговорить со мной о чем-то наедине.
— Сестра, не могла бы ты на время перейти в гостиную, — обратился я к Эстер.
Она встала, сделала реверанс нашему гостю и удалилась в переднюю часть дома.
Теперь я мог отложить в сторону изысканные манеры.
— Итак, что вам нужно? — повернулся я к Резерфорду.
Тот кашлянул.
— Имейте в виду, что я намеревался поговорить с мистером Тредуотером-старшим. Обычно я не имею права разглашать подробности расследования.
Я на мгновение прикрыл веки, напоминая себе, что в данном случае терпение и сдержанность — лучшая тактика.
— Пожалуйста, мистер Резерфорд, я буду крайне признателен, если вы выложите все напрямую, без долгих подходов. Поверьте, у меня еще масса дел на ферме.
Резерфорде обиженным видом откинулся на спинку стула.
— Ладно, — после короткой паузы произнес он. — Но, боюсь, моя новость вам не понравится. Ведьма…
— Предполагаемая ведьма, — поправил я.
Несмотря на усталость и желание поскорее отделаться от визитера, я не мог позволить ему сыпать обвинениями почем зря.
Резерфорд расплылся в извиняющейся улыбке — фальшивой, как зеленая стекляшка вместо изумруда.
— Предполагаемая ведьма, — уступил он, — утверждает, что носит ребенка, зачатого от вашего отца.
Глава 5
— Она лжет! — Слова вырвались сами собой, помимо моей воли.
Отец, больной и беспомощный, лишившийся дара речи, лежал у себя в комнате, не в состоянии защититься от этих абсурдных обвинений. Не вполне осознавая, что делаю, я вскочил и начал мерить шагами кухню. Лицо мое пылало от возмущения.
Моя бурная реакция не произвела на Резерфорда ни малейшего впечатления. Напротив, он откровенно упивался моим смятением: глаза охотника за ведьмами сияли, а рот кривился в усмешке.
— Она лжет! — почти выкрикнул я. Но тут же понизил голос, опасаясь, что Эстер может услышать. — Отец никогда бы… — Я запнулся.
В памяти невольно всплыл образ, нарисованный сестрой, когда она открыла дверь спальни: обнаженная женщина, залитая лунным светом, стоит у окна.
— Ну, естественно, еще предстоит выяснить… — В словах Резерфорда прозвучала мягкость, словно он пытался поддержать меня. Но это было сплошное притворство. — Показания Криссы Мур следует оценивать в свете того, что нам известно о ней: распутная девица, склонная ко лжи. Судья Мэйнон относится к ним скептически. Я, конечно, тоже. — Резерфорд сделал паузу.
— И все же… — Я пристально уставился на него.
— И все же, — Резерфорд повысил голос, — мы не можем знать наверняка. Поскольку ваша сестра была единственной достойной девушкой в этом доме и единственным свидетелем, чьи показания заслуживают доверия, мы поверили ей на слово. А мисс
