Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн

– Ну так что? Защита от мороза?

– Но у меня же вообще нет газона, – откликнулся Бальтазар.

– Ах, у тебя нет дома?

– Нет, я живу в квартире.

– Ну и как это будет выглядеть в будущем? Я имею в виду, что человек со… средствами рано или поздно захочет приобрести большой земельный участок? – Якоб многозначительно подмигнул, двигаясь почти как мультяшный персонаж. У Бальтазара все больше росло ощущение, что он попал в какую-то пародию, и не укладывалось в голове, что Мона – дочь этих людей.

– В-возможно, – уклончиво ответил он. У него в самом деле не было желания купить дом побольше, это влекло за собой ужасно много работы или прислугу, а он ненавидел посторонних в своем жилище. Только чтобы иметь больше пространства для себя, демон выкупил дома рядом со своим и сдал замкнутым художникам, практически подарил. Насколько же восхитительно тихими умеют быть люди, если за бесценок предоставляешь им квартиру в лучшем жилом квартале Франкфурта.

– Если добавишь защиту от морозов сейчас и в следующем году инвестируешь в дом, то скидка окупится с лихвой! – торжественно объявил Якоб.

– В следующем году… не уверен, что…

– Не волнуйся. Недвижимость – это, можно сказать, мое хобби. Мануэль все сделает. У него здесь есть несколько участков под застройку. Если вам понравится какой-нибудь из них, сможете сразу оплатить, а я улажу все остальное.

– Эм, папа… ну, я думаю, что немного рановато задумываться… о домах, – успокоила отца Мона.

– Об этом никогда не рано говорить. Нужно ведь планировать заранее. Сколько комнат должно быть, хочешь ли ты бассейн? Насколько обезопасить участок? И о детях тоже не следует забывать.

Мона вдруг зашлась жутким кашлем, видимо, чай попал не в то горло. Бальтазар бережно похлопал ее по спине, стараясь сохранить улыбку. Дети. Это возможно, вот только для таких чудовищ, которых могли зачать боги и ведьмы, точно потребуется нечто посерьезнее страховки газона от замерзания. В последний раз, когда по земле ходили титаны, они разнесли целый континент, а Зевс вышел на пенсию.

– Нам уже было слишком поздно, не так ли, Рике? – промурлыкал Якоб, и мать Моны звонко рассмеялась. Потом взяла мужа за руку, и они обменялись мечтательными взглядами.

– Наши дополнительные комнаты используются для работы. Кабинет и пространство внутренней ясности. Но в таком доме вполне хватило бы места еще для двух детей, – согласилась Ульрике и медленно кивнула.

– Очень важно знать, сколько их будет и с какой разницей в возрасте.

– Можно… мне… еще кофе? – хрипло рыкнул Бальтазар, чувствуя, как с его лица сползает улыбка.

– С сахаром? – спросила Ульрике, пока доливала кофе.

Он качнул головой:

– Спасибо, достаточно.

– Молоко?

– Нет, я всегда пью черный.

– Ах, чистый аромат, да?

– Да, разумеется.

– Наверняка там, откуда ты родом, хороший кофе? Да?

– В каком смысле?

– Ну, наш-то, конечно, подешевле.

– На самом деле, я уважаю только честную торговлю. – Он старался говорить вежливым тоном, но надеялся, что его взгляд даст ей понять, на какой скользкий путь она встала.

– У нас на полках тоже есть кофе из южных стран. – Теща рассмеялась и на полной скорости понеслась по тонкому льду, чего, судя по всему, даже не заметила. Она даже не подозревала, что подтекст беседы только что пошел совсем не в ту сторону.

– Из южных стран, – медленно повторил Бальтазар, закрыл папку, которую держал в руках, и положил обратно на стол.

– Мам? – сердито воскликнула Мона и уже опять набрала воздуха в легкие, как вдруг вмешался отчим.

– Эм! Кто-нибудь хочет еще пирога? – с энтузиазмом пропел он. – Свежеиспеченный! Только что остывал на террасе! Когда Мануэль проходил мимо, Господи, он, наверное, с завистью смотрел. Но я ему сказал: «Мануэль, старина, наконец-то семья приезжает в гости! Э-э-эм, эм, эм… Передавай привет своей, кстати!»

Значит, привычку тараторить и в замешательстве вставлять везде «Эм» Мона переняла от отчима. К сожалению, у Якоба получилось только сменить тему, а не разрядить обстановку.

– Хах! Семья… Мона как раз рассказала мне на кухне, что у тебя больше нет семьи. Искренне соболезную. Похоже, на тебя свалилось большое наследство, я вижу, что вокруг твоей ауры витает огромная ответственность. – Теперь Ульрике бросила на Бальтазара встревоженный взгляд. Выходит, ему все-таки не избежать этого разговора. Для некоторых людей предполагаемое происхождение другого человека было идеальным ломом, чтобы влезть в душу.

Аура – да ладно. Его аура сожгла бы ей сетчатку, если бы она по-настоящему ее видела.

– Мои соз… идательные родители… для меня все еще словно… повсюду. Однако от них я унаследовал максимум таланты. Все, что у меня есть, я заработал самостоятельно.

– Ах! – Тон Ульрике вновь стал таким язвительным, что руки Моны вцепились в вязаное платье. Бальтазар тут же нащупал ее пальцы и сжал холодную ладонь.

– Еще чаю, милая? – предпринял попытку он, но она со страдальческой улыбкой покачала головой. – Все в порядке?

Его ведьма совсем побледнела и тем не менее храбро кивнула. Хоть с мурашками на руках, хоть без, он знал, что она далеко не в порядке. Редко когда демон чувствовал, чтобы от нее исходил такой мощный призыв, но он и так уже был рядом.

– Хорошо, когда можешь сам себя обеспечить. Мона тоже упорно над этим работала, не так ли? – продолжая болтать, Ульрике отрезала себе еще кусок пирога.

– О, мы как раз обсуждали это, пока вы готовили кофе. Бальтазар работает менеджером хедж-фонда, – вставил Якоб.

Громко звякнув, вилка для торта выпала из рук Ульрике на тарелку. Бальтазар сразу нацепил на лицо невинную улыбочку и ответил на растерянный взгляд своим наигранным дружелюбием, однако почувствовал себя одной из тех пойманных на месте преступления собак, над чьими жалкими попытками прикинуться не виноватыми все смеялись в роликах на Ютубе.

– Полагаю, успешно? – Ее голос опустился до шепота.

– Скажем так: о нашем финансовом будущем можете не беспокоиться, – попытался уйти от более конкретных расспросов Бальтазар. Но ясно видел по лицу матери Моны, что этого недостаточно. – Конечно, эта работа связана с риском, но, уверяю вас, об этом я, само собой, подумал. У меня нет семьи, нет детей, возможно, остается слишком мало времени на личную жизнь, но в общем и целом я вижу потенциал для спокойного будущего, – его рука легла на узкие плечи Моны, – с ней.

– О большем для своего ребенка родители не могут и мечтать. Любовь законов не знает, верно? – В голосе Ульрике по-прежнему звучало подозрение.

Бальтазар тихо рассмеялся и притянул Мону ближе к себе, чтобы заглянуть ей в