Курьер между мирами - Ольга Николаевна Шивер

Вика и Муха остановились у перекошенного домишки с ветхой серой черепицей на крыше. Свет в его окнах не горел, чёрная коза бродила во дворе и щипала траву. Жирная коричневая лягушка громко квакнула и, спрыгнув с крыльца, исчезла в груде тазов и грязных тряпок справа от входа.

– Можно, – кивнула Вика коту, восприняв кваканье лягушки за разрешение пройти в дом сельской колдуньи.

– Я тебя, пожалуй, на улице подожду, – замялся Муха, но, заметив недобрый взгляд чёрной козы, передумал: – Хотя нет: вдруг тебе помощь понадобится.

Почуяв страх кота, Вика едва заметно улыбнулась.

В доме пахло так, как обычно бывает, когда в нём долго находится тяжелобольной: мочой, затхлостью и немытым человеческим телом. Обстановка жилища поражала своей аскетичностью, а прогнившие доски пола, уложенные прямо на землю, местами давно превратились в прелое грязное месиво. Электричество в доме отсутствовало, и Вика двигалась интуитивно, полагаясь на внутреннее зрение.

В глубине единственной комнаты тихо стонала от боли взмокшая старуха с растрёпанными седыми волосами, сросшимися густыми бровями и свирепым взглядом исподлобья. Чёрные как угольки глаза слабо фосфоресцировали во тьме.

– Что ж ты за тварь такая, раз тебе ни одна живая душа не поможет? – без тени сожаления сказала умирающей ведьме Вика, стоя у её кровати, на всякий случай мысленно выставив защиту.

Это был риторический вопрос. Как только Вика переступила порог дома, она уже знала всё о его владелице. Злая, мстительная демоноподобница, отравляющая жизнь всем окрестным хозяйствам, морила скот, наводила хвори и болезни, разбивала семьи и портила урожай на протяжении всего своего существования.

Старуха в ответ зарычала и разразилась грубой руганью и проклятиями.

На это Вика лишь вздохнула, ухватилась за край матраца и бесцеремонно стянула его на пол вместе с ревущей и бранящейся старухой, а затем оттащила его на середину комнаты.

– Мух, будь добр, поищи верёвку подлиннее! – обратилась к коту Вика, стараясь перекричать вопли колдуньи.

Муха выбежал во двор, а Вика тем временем прошлась вдоль стен дома, что-то шепча и открывая окна. На некоторых из них «добрые» односельчане нарисовали меловые кресты. Стерев их, Вика подняла с пола кочергу, запрыгнула на стену, подползла к потолку и сделала широкую дыру в крыше дома.

Спустившись, Вика стала рыскать по ящикам в комоде и столе, без тени смущения вываливая всё их содержимое на пол: пыльная нестиранная одежда хранилась вперемешку с сушёными трупиками животных, травами, костями, склянками с зельями и другими магическими атрибутами. Так и не найдя того, что ей было нужно, Вика повернулась к колдунье.

– Мак или соль где держишь? – строго спросила она.

Колдунья в ответ вновь разразилась руганью.

Понимая, что ведьма, сошедшая с ума от боли и страданий, ничего путного ей уже сказать не сможет, Вика лишь пожала плечами:

– Тогда извиняй – пировать нечистикам твоими останками.

Вбежавший Муха разжал зубы, и принесённая им верёвка упала у ног Вики.

– Оттащи конец на улицу через крыльцо и дверь пошире открой, – дала указание коту Вика, поднимая с пола другой край верёвки, который потом положила на грудь колдунье, хоть и пребывавшей в невменяемом состоянии, но всё же не скинувшей с себя бечёвку.

– Всё, уходим! – скомандовала Вика коту, ковырявшемуся мордой в куче хлама, вываленном Викой из комода. – Сейчас начнётся.

Не оборачиваясь, Вика вышла на улицу. Достала камушек из сумки.

– Мух, я до дома сама долечу: дракон хочет прогуляться, – сообщила она и вдруг заметила пропажу кота. – Муха?

– Он в доме остался, – пискнул Костик.

Вика подняла одну бровь, а затем обернулась на дом, ища глазами Муху. Кот упорно продолжал рыться в вещах умирающей колдуньи, пока черти, соорудив из оставленной им верёвки хомут и запрягшись в него, тащили вон из тела «рогатую душу» ведьмы.

Тем временем со всех окрестностей прибывали всё новые нечистики, предвкушая бесовской пир, но пока не решаясь войти в дом и ожидая, когда их собратья покончат с извлечением души.

– Муха! – громогласно рыкнула Вика, и только тогда магический кот оторвал морду от кучи тряпья. – Живо сюда!

Вика нервничала: она понимала, что вот-вот нечистики скопом ринутся в дом, и нахождение там живой души чревато последствиями.

Наконец кот внял зову хозяйки и показался на крыльце, таща в зубах какой-то предмет, завёрнутый в тряпку. Одновременно с этим из дырки в крыше вылетела стая громко каркающих ворон, уносящих с собой упирающуюся душу колдуньи, которую чертям удалось-таки выдрать из её тела.

Как только вороны скрылись в небе, будто по команде свора нечистиков рванула в каменный дом покойной. На краткий миг в тёмном море когтистых лап, чёрных локтей, колен и голов Вика даже потеряла Муху, но затем с облегчением обнаружила, что тот успел влезть на чахлую яблоньку, чтобы его не смело бесовским ураганом.

Когда опасность миновала и нечистики набились в дом, Муха быстренько спустился и подбежал к Вике.

– Муха, какого чёрта? – ругала кота Вика.

Услышав, что их поминают, несколько нечистиков высунули свои головы в раскрытое окно дома колдуньи.

– Я не вам, – отмахнулась от них ведьма, и они тут же вернулись к прерванному своему занятию – бесовскому пиру на останках ведьмы.

– Смотри, что я нашёл! – Муха толкнул лапкой завёрнутый в тряпочку предмет, и он выкатился на землю.

– Что это? – изумилась Вика, глядя на сияющий шар размером примерно с дыньку-колхозницу. Но удивил ведьму не сам шар, а уже знакомый ей символ из пяти сфер, который она видела на карте отца Макса и в форме которого был выполнен кулон, найденный в могиле её матери.

– Не знаю, – ответил довольный Муха, – но, думаю, эта вещица может нам пригодиться.

Вика кивнула и убрала шар к себе в сумку. А потом, поразмыслив, сняла сумку, уменьшила её заклинанием и надела на шею коту.

– Отнеси лучше домой. Костик тебя отведёт, а я сама долечу. Нужно прогулять дракона, – сказала она. – Мы давно не летали на большие расстояния, он будет рад.

Сказав это, Вика быстро разделась донага и, обернувшись драконом, взмыла в небо. Проводив хозяйку взглядом, Муха прыгнул на дорожку из жёлтого кирпича и под крики нечистиков, выносивших вылизанные до блеска косточки из дома, побрёл прочь.

Мелкие капли дождя вскоре переросли в крупные горошины. В Таврусе начиналась буря – бесовской пир обещал затянуться на несколько дней.

* * *

Юля с интересом разглядывала Макса, поправлявшего строгий пиджак после перемещения.

– Вот это я понимаю