Короли небес - Ричард Нелл

боль внутри, которая будоражила его так, как не будоражила ни одна женщина и ни одно сражение, он подумал, что даже этот недостаток – даже её красота – возможно, тоже был благословением.

Глава 23

Асна Фетлан Иша Фетнал возлегал на куче подушек и размышлял, какое предательство ему будет выгоднее всего совершить.

Предать толстого короля Капуле было очевидным вариантом. Тот был мягкотелым правителем торговцев и фермеров, не имеющим большой власти нигде, кроме своего города. Но именно поэтому он и ожидал предательства, и именно поэтому Асна и гнил в одной из его обитых тканью тюрем.

Стражники стерегли его комнату, и коридор, и дом. Он не сомневался, что они бы забрались и на облака, и на крыши, и даже в трусы Асны, если бы могли. Но не это останавливало его от побега.

Предать Капуле означало предать мясника-варвара. От одной этой мысли горло и задний проход Асны в страхе сжимались. Но на другой стороне находился император мира, чьи шпионы и убийцы таились повсюду от моря до гор с отравленными сладостями, дамами и клинками, и игнорировать его означало выбрать изнурительную жизнь, пронизанную постоянной опасностью.

И потому Асна не делал ничего и перевернулся на другой бок на своих подушках.

У кондотийца за всю жизнь было всего два друга, и даже такое количество его удивляло. Его народ не верил в дружбу. Они считали, что есть всего три лагеря: семья, враги и все остальные. И иногда родственники тоже были врагами.

И всё же у счастливчика Асны когда-то было двое друзей. Мёртвый островной принц и чокнутый мезанит. Но тот наверняка тоже был мёртв. И да проклянёт и благословит бог их обоих, подумал Асна, их и этот порочный мир.

Подумав о друзьях, Асна испытал грусть, но также и радость от того, сколько крови они пролили вместе – сперва победа у башни в Нандзу, затем битва на краю тонгской равнины. Там он положил больше наранийцев, чем мог сосчитать – гораздо больше, поскольку считать он не особо умел, – и это было поистине славно. Но кто об этом помнит? Точно не проигравшие, которые, как правило, отметают неудачу просто как небольшое препятствие на великом пути. Тихая слава была так же бесполезна, как бесплодное поле, пустой винный кувшин или женщина с плоской грудью.

– Я должен выбраться из этого места! – закричал Асна, упав на подушки лицом и уставившись на ровные трещины в полу.

Здесь он оказался из-за множества ошибок и глупых авантюр – ошибок, объяснить которые можно было только дружбой.

«Не бери деньги завтра за то, что сделаешь сегодня!» – так учил его дед. Но именно это Асна и сделал, потому что ему понравился пацан и он видел его силу, хотя в глубине души знал, что ничто столь нежное и опасное не может быть долговечным.

Шелест ткани на камне заставил Асну вскочить на ноги и схватиться за рукояти спрятанных ножей.

В двери в поклоне замерли стеснительные служанки рисового короля, как обычно, пришедшие группкой. Всегда от шеи до голеней укутанные в ткани и с убранными под некое подобие платка волосами, они приносили ему вино и еду богачей так же регулярно, как работали его изнеженные кишки.

– Привет, красотки, – улыбнулся Асна своей самой выигрышной улыбкой и выпустил одну руку, чтобы поклониться. Их взгляды заметались, ни разу не остановившись на нём. Когда он впервые с ними заговорил, они выпучили свои пленительные тёмные глаза так, словно он стукнул их бабушку. Но теперь они к нему привыкли. Как и всегда, девушки ничего не говорили, лишь забрали тарелки, горшочки и поставили на место мебель – не тронули только его гору подушек.

Когда терпеть молчание больше не было сил, он закричал на кондотийском, заставив нескольких девушек заметно вздрогнуть.

– Я хочу трахаться! И я хочу срать на траву, а не в миски! – Затем он растянулся на подушках, наваленных по центру мягкого ковра, который оттащил в самый дальний от двери угол.

Женщины продолжали работать, не обращая на него внимания.

Он обмахивал себя, потому что было неимоверно жарко, а он не снимая носил под шелками кожаную кирасу. Он ожидал, что король в любой момент может приказать его убить. Ни одному монарху не понравилось бы пребывание во дворце кондотийского наёмника – особенно такого, кто знал, что скоро явится император всего мира, чтобы сжечь этот самый дворец дотла.

Однако сбежать отсюда было практически невозможно. Не говоря даже о стражниках, которые были повсюду, – все глаза во дворце следили за Асной, словно он был готовым в любой момент наброситься хищником, каковым, наверное, и являлся. Но если за ним придут, то будь проклят гнилой член его отца, если он не убьёт парочку из них и не плюнет на их тупые плоские лица, а затем, возможно…

– Господин Фетлан?

Асна скатился со своей горы подушек и поднялся с максимально возможным изяществом.

Пока он терзался страданиями, почти все женщины ушли, кроме одной. Она выглядела так же, как и остальные – с тёмными подведёнными глазами и закутанная в ткань. В фантазиях Асны она уже сбрасывала с себя все слои этой ткани, крича: «Мне отчаянно необходимо семя дикого кочевника, сейчас же, мочи нет терпеть!»

Он подался вперёд, принимая самую чувственную позу, на какую был способен, но всё было так же, как и в прошлый раз. Тонгская женщина вытащила записку и прошептала:

– Сын неба шлёт вам привет, господин. И благодарит за последнее донесение.

Асна поклонился, уже приуныв, гадая, та же ли это девушка, что приходила к нему раньше. Из-за всей этой ткани он не мог понять, да это и не имело значения. У короля Тонга не было причин его обманывать. Если бы он хотел убить Асну, он бы это сделал, и ему не было бы нужды прибегать к глупым играм, чтобы сперва заманить его в ловушку.

– А, это. Ерунда, красотка. Небольшой подарочек. – Глаза Асны сверлили и девушку, и записку. – Это мне?

Она кивнула и протянула ему записку, сжатую в покрытой перчаткой руке. Асна хотел было её сразу выхватить, но потом передумал и достал из кармана кусок шёлка. Отравить можно было практически всё что угодно.

– Пожалуйста, уничтожьте по прочтении, – сказала девушка, сделав вид, что не заметила его манипуляций.

По пути к двери она подхватила пару тарелок и ушла, не оглянувшись.

Асна подавил желание с криком броситься за ней, прокладывая себе путь к свободе через трупы. Призвав то малое