Черный лебедь, ставшая матерью принцессы-лебедя. Том 1 - Аперта
– Я… Я?
Подняв голову, я встретилась с красными глазами императора. Он был таким же, как в тот день, когда я увидела его впервые, и от его внешности в буквальном смысле захватывало дух.
– Хм-м.
Яркие кроваво-алые глаза выделялись еще сильнее на фоне белых стен Зимнего дворца. Холодные глаза, созданные для того, чтобы повелевать. Но, как ни странно, они выглядели до боли знакомыми.
– …
И это было естественно. Ведь он – старший брат моей Ханиэль. Глазки моего лебеденка были того же цвета, что и у него. Яркие сияющие бусинки, в которых читалась просьба поскорее ее обнять… Конечно, глаза этого тирана не шли ни в какое сравнение с ними, но то, что с первого взгляда они показались мне знакомыми, оставалось неоспоримым фактом.
– Тебе смешно?
– Что?
Побледнев, как мел, я покачала головой. Нет, ты просто слишком сильно похож на мою дочурку! Я почувствовала себя травоядным животным, которое попало в лапы хищника.
– Видимо, у герцогини произошло что-то интересное, о чем я не знаю.
– Ничего подобного.
– …
Может, мой голос звучал слишком громко?
Сердечный ритм разогнался до невероятной скорости, когда я увидела, как император подпер рукой подбородок и скрестил ноги. Хотя я по-прежнему чувствовала, что мое сердце вот-вот выскочит из груди, мне все же удалось собраться с мыслями, потому что в этот миг я подумала о Ханиэль, которую оставила на озере.
«Ему же ничего не известно, да?»
Хотя я продолжала мысленно твердить, что он просто не может быть осведомлен о Ханиэль, при взгляде на его непроницаемое лицо, на котором невозможно было что-либо прочесть, все мое тело охватывало нервное покалывание. Одним своим взглядом он словно нанес мне множество колотых ран. Однако, раз другая сторона не раскрывала деталей имеющегося ко мне дела, то и у меня не было иного выбора, кроме как не раскрывать карт.
– С тех пор, как скончался герцог, я живу в полном одиночестве и скорблю по нему изо дня в день. Ничего интересного со мной произойти не может.
– Совсем ничего?
– Что?
Я старалась не показывать эмоций, но, когда на тебя набрасываются подобным образом, волей-неволей дашь слабину.
– Может, кто-то очень сильно отпечатался в твоей памяти? Или же произвел неизгладимое впечатление?
– Такого человека не было.
– В самом деле?
– Да.
Если скажу, что «есть такой человек», то ты ведь меня убьешь!
Из всех людей, которых мне довелось видеть в своей жизни, самое неизгладимое впечатление на меня произвела Ханиэль. С той секунды, как я увидела маленькую принцессу, похожую на пушистую сладкую вату, все остальные уже никак не могли привлечь мое внимание. Тем более что после перерождения в этом теле я выходила за пределы герцогской резиденции лишь единожды. Совершенно не могу взять в толк, что хочет услышать от меня эта важная персона.
– Если бы вы объяснили более подробно…
– Хватит!
– …
А почему ты так злишься?
Он создавал впечатление человека, который очень быстро решает все возникшие проблемы. Тем не менее его вспыльчивость была мне выгодна. Ведь разве не говорят, что проигрывает тот, кто первым разозлится?
– Раз вы так говорите, меня это радует.
Постоянные издевательства Рании дали свои плоды: я стала более толстокожей.
Без такой подготовки мне было бы сложно сейчас выдержать разговор с императором, поэтому в душе я даже была немного благодарна Рании.
– Я хотела бы хоть чем-то помочь вашему величеству, но поскольку вы сказали «хватит», то у меня нет другого выбора, кроме как удалиться…
– Насчет того дня.
– …
Но человек, находящийся передо мной, был не просто тираном.
«Тот день».
Как только я услышала эти два слова, по моему лицу заструился холодный пот.
– Т-тот день?
– Только не говори, что ты не помнишь.
Голос императора прозвучал настолько же мрачно, насколько бледным было мое лицо. Единственным «днем», который связывал меня с ним, был тот вечер, когда я собиралась вернуть ему Ханиэль.
– В тот день ты определенно…
– Да. В тот день я определенно вас ждала!
– …
– Я вышла первой и прождала вас до самых сумерек. Если ваше величество не соизволили прийти, то я понятия не имею, почему вы взваливаете ответственность на меня, но если уж мне следует держать за это ответ, то простите, мной был совершен смертный грех.
– …
Мой голос, который поначалу звучал громко, постепенно ослабевал и под конец опустился уже до извинительного тона. Честно говоря, я и сама не понимала, имеют ли мои слова смысл или нет. Теперь меня заботило лишь одно: как много императору, чьи намерения я не в состоянии была постичь, известно о событиях того дня?
«Н-неужели он все видел?»
Только не это. Я не могу отдать ему мою Ханиэль!
Первой мыслью, промелькнувшей в моей голове, было не то, что моя жизнь находится в опасности, а то, что у меня могут отнять Ханиэль. Когда я подумала об этом, перед глазами вдруг потемнело.
Император медленно наклонился, как будто мой растерянный вид ему совершенно не пришелся по душе:
– Говоришь, ты меня ждала?
– Конечно. Я томительно долго ждала вашего величества. Превозмогая суровый и жестокий холод Севера, я с нетерпением ожидала прибытия вашего величества.
– …
Смеешься? Почему ты опять смеешься?
Уголки его рта задергались от смеха, и я почувствовала еще более сильную тревогу. Конечно, проблемой было то, что, пребывая в растерянности, я в спешке бросала формулировки, за которые уже можно было оказаться на том свете, но куда более серьезной проблемой оставалось лицо императора, которое не давало понять, о чем он думал.
– Э-это было ненамеренно. Если бы ваше величество пришли вовремя, я могла бы рассказать что-то важное, но даже если вы что-то увидели или услышали, то все это не более чем простое недоразумение…
– У меня была причина не прийти.
– Раз вы говорите, что не смогли прийти, то я верю, что речь идет об обстоятельствах, на которые вы никак не могли повлиять, и считаю, что мне следует проявить понимание к делам представителя императорской семьи.
– …
Все ведь прошло гладко? Должно быть, этот вопрос улажен.
– …
Мы встретились глазами, и в воздухе надолго повисла тишина, которая прерывалась лишь нашим неровным дыханием. Но, как бы на меня ни смотрел император, уголки моего рта уже начали самопроизвольно тянуться вверх.
«Он говорит, что не смог прийти! Он говорит, что ничего не видел!»
Дитя, твоя мама сохранила голову на плечах!
Теперь, когда я побывала на грани жизни и смерти, мне уже больше нечего было бояться. Хотя я понимала, что, даже если бы император все увидел, он вряд ли поверил бы, что тот белый лебеденок и является его пропавшей младшей сестрой Ханиэль, но ощущение, что я воскресла из мертвых, было поистине неописуемым.
– Вот, значит, как все было. В таком случае я, конечно же, не посмею затаить обиду.
– …
Но я не могла сейчас просто промолчать. Наверное, потому, что ко мне вернулись спокойствие и самообладание, словно я напрочь забыла о всей жестокости мира, моя улыбка стала более естественной:
– Однако мне действительно очень жаль, что так вышло. Я бы с радостью показала вам всю красоту озера Фердиум.
– Нет надобности сожалеть об этом.
– Вы правы. Должно быть, вашему величеству довелось увидеть множество прекрасных мест. И раз все сложилось таким образом, я смею с раскаянием удалиться…
– Собираешься уйти?
– …
Почему-то эта ситуация мне что-то напоминает.
Мне мало что довелось повидать в этом мире, но сегодня, как ни странно, я то и дело сталкивалась с ощущением некого дежавю.
Так было, когда я встретилась взглядом с этим человеком, глаза которого были очень похожи на глазки моей дочурки. И то же самое чувство возникло у меня, когда я, словно обезумев, продолжала без конца слышать в своих ушах лязг металла.
– Уже?
– Почему вы спрашиваете?
А еще эта ситуация, когда ко мне
