Черный лебедь, ставшая матерью принцессы-лебедя. Том 1 - Аперта
Я была так потрясена, что не могла вспомнить, что́ промямлила в ответ. В моей голове лишь отчетливо звучал вежливый голос третьего принца:
– Тогда я передам, что вы вскоре прибудете.
– Да-а. С-секунду, а время…
Едва с улыбкой на лице закрыв дверь, я сразу же оперлась на нее спиной и принялась тяжело дышать. Сколько бы ни смотрела я на Селлену под столом, мне удавалось выдавить из себя лишь натянутый смех.
– Мадам.
– Ребятушки, простите, но нам придется полностью изменить наш план.
Придумать имя и отравить в школу – это, конечно, хорошая задумка, но разве на первом месте не должно быть выживание?!
⁂
– Не всегда тех, кто практикует черную магию, легко обнаружить. Черная магия – это гораздо более высокий уровень, который нельзя сравнивать с обычной. Если вы обладатель среднестатистической магической силы, то вам будет сложно пускать ее в ход.
– Получается, их невозможно как-либо определить по внешнему виду?
– Да. Если речь идет о продвинутом пользователе черной магии, способном удалять следы своих действий, то говорить о чем-то подобном несколько смешно.
Дворцовый маг опустился на колени в знак повиновения Ласиду. Он проделал весь путь до самого Севера в поисках следов Лоама, но, казалось, был сейчас крайне растерян, не ожидая, что император внезапно призовет его к себе.
– Возможно, архимагу Керхану и его потомкам это по силам, но наших способностей недостаточно.
– Если бы это был дядя…
Ласид нахмурил свои густые брови. Керхан, старший брат его покойной матери и Архимаг, уже давно отошел от мирской жизни. Он обнаружил талант пятого принца Лоама, когда тот был еще ребенком, и обучил его, но после этого лишь изредка выходил на связь с Магической башней. Но хуже всего было то, что он даже не явился на похороны их матери, приходившейся ему младшей сестрой, и лишь отправил жемчужину новорожденной Ханиэль.
– В таком случае, есть ли иной способ выяснить их сущность?
– По внешнему виду они никак не выделяются… Но ходят слухи, что у людей, использующих черную магию, обычно темные волосы. Чаще они не с рождения темного цвета, а становятся такими по мере того, как внутри накапливается злоба.
– Что еще?
– Говорят, что такие люди импульсивны, а колдуют, нашептывая себе заклинания под нос. Так как они занимаются тем, что зачаровывают людей, то и внешность у них в основном ослепительно красивая…
– А она полностью подходит под описание!
– Я сказал следить за языком.
Ласид бросил на Теннона, который выпалил свое утверждение, свирепый взгляд, говоря ему не вмешиваться. Но и у самого императора на лице сейчас смешалось огромное количество сложных эмоций, которые трудно было объяснить.
– Это все?
– Я никогда не сталкивался с подобным, но слышал, что они могут в мгновение ока овладеть сознанием человека. Говорят, что, попав под их чары, сопротивляться им крайне затруднительно. Такова сила тьмы.
– Все настолько серьезно.
– Я попробую еще что-нибудь разузнать. В любом случае, если есть тот, кто использует черную магию, то для благополучия Роханской империи нужно обнаружить его как можно скорее. А, его высочество принц Пэйтон тоже пришли.
– Я вернулся, ваше величество.
В тот момент, когда дворцовый маг направился к выходу, получив последнее распоряжение императора, в кабинет вошел Пэйтон, которого отправили доставить письмо герцогине. Выражение его лица слегка изменилось, словно он почувствовал странную атмосферу в зале. Ласид же тем временем развел скрещенные ноги и принял более расслабленную позу.
– Хорошо. И что же она сказала?
– Она казалась растерянной, но сказала, что всегда уважала ваше императорское величество и готова беспрекословно следовать вашей воле.
– …
Несколько неожиданный ответ. Ласид потер подбородок. Пэйтон же принялся все сильнее и сильнее кашлять, думая о герцогине, которую видел недавно.
– Она спокойно сказала, что придет?
– По ее словам, она очень ждала того дня, когда сможет увидеться с вашим величеством.
– Вот как?
Даже его венценосный старший брат издал звук, похожий на покашливание. Теннон, на лице которого по-прежнему читалась озабоченность, почесал голову.
– Действительно ли все будет в порядке? Что прикажете делать, если она правда окажется ведьмой?
– Довольно уже.
Прищурив один глаз, Ласид с холодным выражением лица выпрямился и скрестил руки на груди:
– Мы не можем отсиживаться в стороне, свалив всю работу на плечи магов. Мало того, что нужно решить вопрос с Лоамом и Ханиэль, так на Севере имеются еще несколько подозрительных личностей.
– Тут вы, конечно же, правы.
– На Севере, где нет герцога, в глаза бросаются две женщины.
Как в хорошем, так и в плохом смысле. Если собираетесь осмотреть всю территорию, сначала нужно оценить силы противника. Конечно, на этот раз он действовал, ведомый своими личными смутными причинами, но они не относились к тому, чем следовало бы делиться с младшими братьями.
– Одна из них ангел, другая – зло во плоти, разве не забавно? Если продолжим наблюдать, ответ сам выплывет наружу.
– Тогда как насчет того, чтобы проследить за герцогиней вместе с леди Ранией? В таком случае дело удастся разрешить намного быстрее.
– Какой в этом толк? Если догадки касательно одной подтвердятся, то личность другой так и останется нераскрытой.
Ласид встал, словно говоря, что сам разберется, и подошел к окну. Заметив вдалеке тень поднимающегося по лестнице человека, он удовлетворенно погладил подбородок.
– И я считаю, что природа этой женщины более особенная.
⁂
Как только я поднялась по лестнице, которой, казалось, не было конца, все мои мысли исчезли при открывшемся передо мной виде. Герцогская резиденция Ивендель поражала своим великолепием, все же речь шла о влиятельнейшей семье Севера. Но дворец императора находился на принципиально другом уровне. Масштаб постройки был настолько грандиозным, что от созерцания этой картины начинали дрожать ноги.
Вот он, значит, какой, Зимний дворец.
Все здесь было оформлено таким образом, что создавалось впечатление, будто только что выпал снег. Каждая деталь, от многоступенчатой мраморной лестницы до бесконечно тянущихся огромных залов и колонн, вызывала ассоциации с храмом.
– …
Это не то место, куда могла бы прийти я, имеющая на душе так много грехов. Грудь у меня нервно вздымалась. Постаравшись успокоиться, я в последний раз глубоко вздохнула.
Ттокпокки[8], ребрышки, чапчхе[9]… помимо всей этой еды из моей прошлой жизни, по которой я безумно скучала, мне никогда не пришло бы в голову, что здесь у меня появится отчаянная потребность в пилюлях от панических атак.
«Давай успокоимся».
Если бы император знал, что Ханиэль со мной, он ни за что бы тайно не послал за мной принца. Учитывая его тиранический склад характера, меня бы уже тащили сюда закованную в цепи, или во дворец вообще была бы доставлена одна лишь моя голова.
«Он еще ничего не знает. Все, что мне нужно сделать, это хорошо сыграть свою роль».
Ведь есть ребенок, которого я должна защитить! И я последовала за управляющим в глубину дворца, думая о Ханиэль, чье существование придавало мне сил. Каждый раз, когда мои мысли обращались к принцессе, которая прижималась ко мне, перед глазами тут же появлялась пелена слез.
– Мама, мама! Не уходите.
– Мама ненадолго отлучится и вернется целой и невредимой. Хорошо? А пока слушайся няню.
– Хнык. Мне нравится мама. Я останусь с мамой.
– Ох.
– Вам сюда. Герцогиня.
– …
Виконт отступил в сторону, и перед моими глазами появилась огромная дверь. Изящные скульптуры, словно высеченные изо льда, распространяли во все стороны сияние, как и хозяин дворца. Бежать было уже бесполезно, поэтому я расправила плечи и как можно увереннее сделала шаг вперед:
– Приветствую ваше императорское величество, да прибудет с вами благодать богини Терезы.
– Встань.
Мои плечи внезапно сжались, когда я услышала знакомый холодный голос. Выражение «засунуть голову в пасть льва» вдруг обрело буквальный смысл. Если во время приема вокруг были другие люди, то сейчас в кабинете находились только я и император.
