Короли небес - Ричард Нелл

Люди распростёрлись ниц, что-то покорно бормоча, а Ижэнь наблюдал за своим новым генералом. Судя по тому, как напряглись его челюсти, было видно, что он не согласен. Ижэню было любопытно, заговорит ли он, учитывая, что его бывший командир сейчас лежал перед ним мёртвый на земле. Он ждал, но в итоге его терпение лопнуло.

– Генерал Харкас, вы желаете что-то сказать?

Юный мезанит глубоко втянул воздух, затем выдохнул.

– Господин, сила моего народа – в строе и тактике. Для штурма они не особо пригодны.

Телохранители Ижэня уже приготовились убить Оско, но император жестом их остановил.

– Вы хотите сказать, что ваши воины не являются единолично лучшими бойцами в армии?

Оско свёл густые брови, глядя в пол.

– Нет, повелитель, я уверен, что так и есть. Но мастерство мало что значит, когда лезешь на стену.

Задумавшись, Ижэнь вздохнул, всё ещё держа руку поднятой, не допуская смерти Оско. Возможно, всё же не стоило пускать в расход их всех одновременно.

– Благодарю за совет, генерал. Можете выбрать себе в подчинение половину мезанитов вместе с моими элитными резервными войсками. Оставшаяся половина будет отправлена на штурм, согласно плану.

Предатель Магды задрожал от ярости, и Ижэнь с неподдельным интересом ждал, что будет дальше. Он решил, что, если тот вновь заговорит, он его убьёт.

Дёрнулся гордый лоб, но Оско преклонил колени вместе с остальными, и Ижэнь был доволен. Это был прекрасный урок для любого слуги – показать, что от них потребуется жертва. Оско возражал ему и давал мудрые советы, но при этом признавал, что воля императора – закон. Иметь нескольких таких военных было важно.

– Благодарю вас, почтенные гости. – Он махнул рукой своим слугам и телохранителям, чтобы те выпроводили офицеров. Те отпрыгнули, словно к их ногам бросили корзину со змеями.

Ижэнь почувствовал удовлетворение. Без сомнения, погибнут многие десятки и даже сотни тысяч, но его это не волновало. Древнее слово «солдат» в первом аналекте, написанном первым и самым могучим сыном Жу, часто переводилось как «жертва». В том и заключалось предназначение солдат. Они являлись героями-трутнями великой колонии, выведенными для того, чтобы сражаться и храбро умирать, тем самым обеспечивая жизнь своим семьям.

Ижэнь слишком хорошо это знал. Не было ничего важнее долга и повиновения. Когда его отец стал императором, его первой задачей было уничтожить родителей и детей своих кузенов, которые в ходе законной революции не получили нового имперского имени. Следовательно, это было его долгом, и он немедленно его выполнил. Ижэнь лишь надеялся на то, что его солдаты будут столь же благородны.

Ведь сколько бы смертей и страданий не воспоследовало, сколько бы припасов не было потрачено и скольких бы жизней из множества народов это не стоило, через несколько дней Кецра падёт. Жу наконец воцарится на всех побережьях континента, а Ижэнь Лувэй, любимый сын бога, станет первым истинным императором мира.

⁂

К середине дня утренняя морось переросла в мягкий, но неустанный дождь. Горизонт затянуло туманом, и Рока с трудом мог разглядеть вражескую армию.

– Что теперь? – шептались солдаты со своими товарищами, командирами или старшинами, которые их затыкали и высмеивали. Всем было сказано, хотя они и так знали – скоро начнётся атака. Лишь Рока понимал, какой она будет.

Не имея чёткой инструкции по разрушению стен, наранийцы кинут на штурм всю армию. Битва будет продолжаться до наступления темноты, а затем, согласно аналектам, враги пойдут зализывать раны и вернутся утром.

Если мы продержимся до утра, подумал он.

Внизу, на валах, он увидел несчастных промокших тонгов в толстых гамбезонах с хлипкими копьями в руках. Они стояли, молча вглядываясь в туман. Возможно, они уповали на стену, на свою молодость и на то, что у них есть место в великой истории. Но они боялись, и вполне обоснованно. Ведь сколько бы они ни тренировались, как бы хорошо ни работало их воображение – мало кто мог представить себе грядущую бойню.

Роке не нужно было уметь магическим образом заглядывать в будущее, чтобы понимать – это будет самый красный день в жизни каждого выжившего. Когда начнётся штурм, имперцы не станут размениваться на смерть и будут складывать мёртвых поверх мёртвых у стен Короля-Фермера, перелезая через горы тел своих же соотечественников и пропитывая почву кровью погибших. Многие получат страшные раны. Немногие научатся отмываться от крови.

Рока прошёлся по валам, чтобы проверить боеприпасы и дать союзникам увидеть монстра, сражающегося на их стороне. Он кивал людям и улыбался улыбкой Букаяга, а его обычно слабый пульс теперь гулкой дробью отдавался в ушах. Какая-то его часть жаждала битвы. Он ждал её всю свою жизнь и уже представлял себе, как беспомощные юноши континента с испуганными взглядами окажутся зажаты между камнем и пустотой внизу, скользкими пальцами цепляясь за стену.

Там в основном просто мальчишки, брат. Фермеры и купеческие сыновья – они не заслуживают нашей ненависти.

Зашипев, Букаяг схватился за стену напрягшимися в предвкушении руками. Он взглянул на бесформенную вражескую массу и прорычал:

– Они все виноваты. Они пришли с железом топтать чужую землю. Они – волчата, охотящиеся на беременную лань, равнодушные и не ведающие стыда, только слишком робкие, чтобы быть жестокими. Будь у людей одно сердце на всех, брат, я бы его вырвал и сожрал.

Рока сделал глубокий вдох и постарался не произнести эти слова вслух. Стоявший рядом тонг, услышавший это, вздрогнул, так что Рока отошёл в сторону. Он прошёл вдоль стены, насчитав тысячу человек и ещё десять внизу, готовых занять их места или выносить раненых. У них были машины, готовые уничтожить тараны, бесконечные запасы воды, чтобы тушить огни, и немалое количество боеприпасов. Они хорошо подготовились: люди объединились, чтобы защитить город. Но теперь предстояло настоящее испытание.

Рока занял место в центре, зная, что именно здесь начнётся атака. Его окружали люди пепла, закованные в железо, с изогнутыми мечами и саксами наготове – чернобородые металлические гиганты, похожие на статуи аскомских богов. Он жалел лишь о том, что их так мало.

Наконец враги затрубили в рога, а по строю пронеслось эхо барабанов. Рока оглянулся на своих людей и встретился глазами с Бирмуном. Он ничего не сказал, ибо знал, что свирепая ухмылка его брата говорит больше, чем любые слова, а полнота крика служит ясным ответом зову войны. Бирмун и остальные разразились рёвом рядом с ним.

⁂

Из тумана показались бесконечные ряды имперцев, которые не утруждали себя тем,