Этой ночью я сгораю - Кэтрин Дж. Адамс
– Но ты еще не определилась. Поэтому мне ничего не видно.
Она отстранилась. Я задыхалась, потеряла дар речи и окончательно запуталась.
Ее взгляд заволокло безоблачное ночное небо, полное угасающих звезд.
– Они уже близко.
– Алиса?
– Мне пора.
Она отстранилась от меня и юркнула за стенную панель. Я осталась одна, охваченная тревогой, от которой сердце бешено колотилось. Как бы я хотела пойти за ней…
Никто не пришел. Не послышалось ни стука в дверь, ни щелчка ключа в замке. Ни один Золоченый не ворвался в мои покои, как я ожидала после того, как Алиса сбежала. Я не могла уснуть. От усталости все конечности отяжелели, а кровь словно превратилась в свинец, но заснуть так и не вышло.
Мне так хотелось набраться смелости и попытаться открыть панель между нашими покоями. Вот бы рядом была Элла… Я бы хотела поговорить с Милой. Я знаю, что она закрутила интрижку, хоть так и не выяснила, с кем именно. Лучше было не говорить об этом. Но мне необходим чей-нибудь совет, потому что я понятия не имею, как мне со всем этим справиться.
Я переживаю за Алису. Мне не хотелось все испортить. А еще мне кажется, что наша дружба перерастает в нечто большее. Из головы не выходит то, как ее пальцы замерли прямо у моей линии жизни, едва не коснувшись ее. Это было восхитительно неожиданное ощущение.
А еще есть Малин – неотразимый и смертоносный, опьяняющее зелье, перед которым так сложно устоять… Я так его и не поцеловала, но мы были к этому близки, и Святая Темная Мать, иногда меня тянет и к нему. Я хотела, чтобы он схватил меня и…
Я судорожно выдохнула. Если бы все ограничивалось учащенным пульсом всякий раз, как я его видела, все было бы куда проще. То, что я приняла за чистое влечение, становилось все глубже по мере того, как я больше узнаю о Малине.
Мне стоило бы просмотреть заклинания из гримуара, отвлечься от назойливых мыслей об Алисе и Малине, сосредоточиться на поиске способа освободить ее от ткацкого станка, а его – от Смерти… но я не смогла себя заставить перечитать их еще раз. Итак, я распахнула шторы и взяла книгу, которую прислала Элла. Пальцы пролистывали страницы, строки сказок сливались в серые тени в серебристом лунном сиянии.
Картинки размывались, слова прыгали перед глазами. Я искала картинку, которая зацепила бы внимание. Одну я нашла: на ней был изображен лес за стеной из роз и шипов, подозрительно похожей на ту, что наколдовал Малин.
«Кинжал во тьме». Эта история была мне известна как поучительная сказка для детей, но сейчас я перечитала ее другими глазами.
«Давным-давно в стране, где не было смерти, на ферме на опушке дремучего темного леса жил один мальчик. По утрам он вставал с рассветом, кормил свиней, поил коз и собирал у куриц яйца. Когда со всеми делами было покончено, мальчик играл на краю леса. Он выдумывал разные приключения: палка становилась могучим мечом, упавшее дерево превращалось в грозного дракона. Но он всегда помнил, о чем его предупреждала мать: никогда не ходить в лес. Она рассказывала ему, что глубоко в чаще среди деревьев жил чародей, который питался маленькими мальчиками вроде него. Но как-то раз в канун Самайна мальчик, который уже почти стал мужчиной, забрел в древний лес».
Я читала дальше и добралась до того места, где мальчик нашел чародея. Тот пообещал наделить его силой, если мальчик выполнит его задание и добудет волшебный кинжал из пещеры в горах.
Я перевернула страницу и окинула взглядом цветную картинку с горами. Она напомнила мне о доме: вниз в предгорья бежал точно такой же ручей.
«В пещере было темно. По ней разносились шепоты, похожие на шелест страниц. Тени плясали вокруг его ног. В темноте загорелись крошечные глазки».
Моргнув, я еще раз перечитала эти строки, наклонив книгу так, чтобы лунный свет попал прямо на них. В них говорилось о книжных спрайтах?
«– Пойдем, – шептали они. – Идем. Скорее. Поторопись.
Мальчик улыбнулся: это было то самое приключение, о котором он мечтал. Туннель вел в пещеру, которая выходила в зал. Он был таким высоким, что мальчик не видел потолка, который уходил в темноту. Вдоль стен возвышались полки, которые исчезали во мраке. На них рядами выстроились стеклянные банки. Мальчику показалось, что черные как полночь глаза, широко раскрытые от отчаяния, вглядывались в него из-за банок. Ему послышался скрежет ногтей по стеклу. Однако в центре пещеры он увидел кинжал, который сиял изнутри и нараспев повторял его имя до тех пор, пока этот звук не оглушил его, а жажда власти не проникла глубоко в его сердце.
Мальчик взял кинжал. Изгиб рукояти идеально лег в его ладонь. Он с гордостью преподнес кинжал Чародею. Но тот проявил коварство. Он предложил мальчику гораздо больше, чем власть над землями и людьми. Чародей предложил ему власть над Жизнью и Смертью – бессмертие в обмен на обет, который обозначила метка на коже.
Он пообещал мальчику трон.
Мальчик с фермы устал носить воду для коз и яйца из курятника. Ему надоело спать на узкой койке у огня, ложиться спать голодным и просыпаться с ознобом, от которого зудели пальцы ног. Он хотел жить, а не существовать, и поэтому согласился. Острием кинжала Чародей нанес метку ему на голень. Кожа затянулась, и на ней остался след из черных линий. А мальчик отправился предъявлять свои права на трон, даже не подозревая о том, чего ему это стоило».
Глава 28
Два дня спустя свет полуденного солнца заливал мои покои в Холстетте. Вдруг панель в нижней части стены со щелчком распахнулась, и из нее появилась Клэр. К ее аккуратно заплетенному пучку прицепилась паутина. Ее линия жизни была ярко-желтой. Она придерживала панель. От неожиданности я закрыла рот рукой.
Элла.
Я выронила книгу на пол, вскочила и бросилась к ней в объятия, и только тогда перевела дух. Я вдохнула, и от такого родного запаха сирени и меда на мои глаза навернулись слезы.
– Элс, ты пришла…
Но мой шепот оборвался рыданиями. Элла здесь. Это и правда она – с веснушками, рыжими волосами и светлыми серебряными глазами. Ее серебряная линия жизни была усеяна сиреневыми блестками и
