Этой ночью я сгораю - Кэтрин Дж. Адамс
Вздрогнув, я отбросила мысли о Хейли и обо всем, что произошло позже, и прошептала:
– Мне страшно.
– Мне тоже.
Элла молча доплела мне косу и выпустила ее из рук. Она болталась как веревка вдоль моей спины до талии рядом с другой косой.
– Мне жаль, Пен. Я тебя подвела.
– Нет.
– Ты разбиралась со всем этим совсем одна. Мне следовало быть рядом.
Мы прислонились спинами к стене. Совсем скоро Элле предстоит уйти, и над нами нависла близость разлуки. Напряжение медленно нарастало, и от этого мне хотелось схватить ее за руку и умолять ее не уходить, больше не оставлять меня. Элла подтолкнула меня, прижалась ко мне поближе и тихо спросила:
– Тоби сказал, что прошлой ночью вы нашли гримуар на девятом этаже?
– Мы нашли его. Я переписала заклинание для того, чтобы создать нож.
Я с улыбкой попыталась перевести разговор на другую тему. Нельзя говорить Элле, чего нам это будет стоить.
– А еще… по-моему, я также выяснила, как спасти Золоченых. Если бы нам удалось их исцелить, мы бы увели у Смотрителя его армию.
– Что? – воскликнула Элла, резко подскочив. – Пенни, это… это бы изменило все. Но как это сделать?
– Кажется, кристаллы есть у всех ведьм, – ответила я, делая вид, что я тоже взволнована. – Просто ведьмы из других ковенов не могут проходить в Смерть, чтобы создавать их.
Элла нахмурилась.
– Но зачем им кристаллы? Разве есть хоть какая-то польза от того, что наша магия привязана к предмету? Ведь кристаллы можно разбить.
Раньше я не считала кристаллы слабым местом. Так вот почему Эвелин так смеялась в тот день, когда меня уговорили вступить в Сопротивление! Казалось, это было так давно. С тех пор я обрела совершенно новую личность и стала Ткачихой Смерти Смотрителя.
– Позолота обрывает связь Золоченых с их душами, правильно? Значит, если у них появятся кристаллы, у нас будет возможность использовать их так же, как в дозоре по Смерти. Мы прикрепим души обратно к их телам.
Я слегка покачала головой, теребя юбку.
– В гримуаре я нашла еще одно заклинание. С ним можно будет связать линии жизни. Но я еще не продумала детали. Пока что это просто мысль.
– Это… это имеет смысл, хоть и весьма любопытный, – сказала Элла, и ее глаза заблестели так, словно она принялась продумывать план. – Если Золоченых не станет, возможно, у Сопротивления наконец-то появится реальный шанс уничтожить Смотрителя.
А может, нам удастся вернуть отца.
– Элс, я хочу домой.
– Может, нам удастся и это. Когда все закончится? Тогда мы сможем вернуться и все отстроить заново.
От шороха шагов за дверью ее руки застыли у меня на плечах. Она вся подобралась.
– Мне пора.
Элла крепко сжала меня в объятиях. В ответ я обняла ее еще крепче.
– Я тебя люблю, Пенни. Я так сильно тебя люблю! Сегодня вечером состоится собрание членов Сопротивления. Тоби тебя на него приведет. Не делай глупостей. Ни на что не соглашайся. Сперва нам нужно выяснить, кто тебя предал. Если это был кто-то из Сопротивления…
– Передай маме, что я люблю ее. Элла…
Мне так не хотелось, чтобы она уходила. Я вцепилась в нее, пока она не выпустила меня из объятий.
– Я тебя люблю.
В замок вставили ключ, и мы разбежались в стороны. Я едва успела шепотом попрощаться с ней. Элла ушла. Панель встала на место со щелчком скрытого за ней механизма. К тому времени, как открылась дверь, я уже сидела на диване, свернувшись в клубок, и поглаживала страницы книги.
В дверном проеме вырос Золоченый. Он окинул подозрительным взглядом всю комнату. Ни одна нитка не выбилась из подушек, ни одна щель в панелях не показывала, что здесь была Элла. И все же он сверлил меня взглядом, от которого я теряла самообладание. Та ноздря, которая не была скрыта золотой полумаской, раздувалась. Я знала, что он почуял: сирень и копченый мед. Запах Эллы.
Я постаралась ничем себя не выдать.
Золоченый ушел, захлопнув за собой дверь. Когда ключ повернулся в замке, я сжалась в комок на диване, обхватила руками колени и позволила себе всего разок тихо всхлипнуть от облегчения.
То, что не было известно Сопротивлению, убивало его участников. Было глупо даже пытаться применять заклинание для создания ножа Чародея, располагая лишь его копией. Недостающие фрагменты были спрятаны за комодом, под половицами рядом с припасенным мной ядом, булавкой-розой от Малина и сном Алисы, изображенном на куске шелка. Они считают, что все делают сообща, но это не так. За воссоздание ножа придется заплатить не только мне.
Когда солнце опустилось за горизонт, за мной пришел Тобиас в облачении Золоченого. Этим вечером двор был полон людей. В воздухе повисло напряженное предвкушение. Все линии жизни были тревожно натянуты.
Алиса вела себя безупречно. Она тихо присела на колени рядом с расшитыми золотом туфлями Смотрителя и аккуратно сложила руки. Бледные пальцы подергивались на белом шелке подола. Я поступила точно так же: я сидела не шелохнувшись со сложенными на черном шелке руками. Ни одна из нас не могла себе позволить вызвать гнев Смотрителя. Конечно, если мы собирались посетить собрание Сопротивления.
Кучка советников потягивала дорогой виски и изысканный бренди. От взмахов бокалов звенели церемониальные цепи. Пепел от сигар с запахом могильной земли разлетался по мраморной плитке.
Мои бедра сковало от судороги, а колени напряглись. Стрелки часов тикали, медленно приближаясь ко времени вечернего звона колокола. Я старалась забыться в собственном воображении, притвориться, что я оказалась где-нибудь подальше отсюда, и заблудиться в хитросплетениях истории Холстетта.
Раз Смотритель взошел на трон при помощи магии, за что же он так ненавидит ведьм, владеющих ею? Раз Чародей привел его к власти, почему Смотритель изгнал его? И куда он его сослал, если не в Смерть?
Я старалась унять дрожащие пальцы. Мысли путались и отвлекали меня, пока Смотритель не поднял руку.
Придворные замолкли. Председатель совета Смотрителя, у которого тряслась челюсть от осознания собственной важности, повысил голос и объявил:
– В честь нашего Пресвятого Смотрителя в ночь Самайна состоится бал. Каждая ведьма старше восемнадцати лет, проживающая в стенах Холстетта, каждый придворный и каждый Золоченый обязан принять в нем участие и
