Этой ночью я сгораю - Кэтрин Дж. Адамс

Элла убрала с моего лба прядь спутанных волос и посмотрела на меня.

– Я должна была тебя увидеть и во всем удостовериться сама.

Клэр недовольно вздохнула. Губы Эллы изогнулись в улыбке. Она подмигнула Клэр. Кажется, я впервые в жизни увидела, как Элла кому-то подмигнула.

В ответ Клэр криво усмехнулась и нырнула обратно в пространство между стенами.

– Я буду у Алисы. Оставь панель открытой. Услышишь хоть намек на то, что кто-то приближается, – сразу же убираешься отсюда. Все ясно?

Она дождалась кивка Эллы и исчезла, оставив меня наедине с сестрой.

Как только она ушла, я прижала Эллу к стене и, понизив голос так, чтобы тихое щелканье станка Алисы заглушило его, прошептала:

– Когда ты собиралась рассказать, что Тоби сделал тебе предложение?

– Это непростой разговор. Я не знала, как его начать, – ухмыльнулась Элла.

Я легонько ущипнула ее за руку.

– Уж мне-то могла бы сказать!

– Он Золоченый. Ты бы пошла на что угодно, лишь бы меня остановить. До того как я повстречала его, в случае с тобой или Милой я поступила бы точно так же. Я люблю его, Пен, – тихо сказала она, оттолкнув меня. – И я отвечу ему согласием.

Я надулась. Так просто ей это с рук не сойдет.

– Ну еще бы! Кажется, я в жизни не встречала никого лучше него.

Элла смягчилась. У нее заблестели глаза.

– Даже не представляешь, насколько это для меня важно.

Еще как представляю.

– А Мила знает?

– Мила…

Элла замялась. У меня замерло сердце.

– Что она натворила на этот раз? Мне бы хотелось, чтобы вы с ней перестали ссориться. Она старается изо всех сил.

Элла нахмурилась. Я ожидала услышать очередную тираду.

– Тут она даже перестаралась.

– Превзошла сама себя?

Она кивнула.

– После той ночи, когда тебя забрали Золоченые, все изменилось… Что сделала бабушка… Теперь в наказание мать горит еще чаще. Мы все за нее переживаем, Карлотта тоже в некотором роде попала в неприятности, а когда тебя забрали…

– Вы с Милой помирились?

– В некотором роде.

Мне показалось, груз беспокойства стал чуть легче.

– Я терпеть не могла ваши стычки.

– Знаешь, она присоединилась к Сопротивлению, – лукаво сказала Элла.

– Что сделала Мила?

Элла расхохоталась.

– А чему ты так удивляешься? Это же наша сестра, – сказала она, встряхнув головой. – И ей тоже кажется, что мне стоит принять предложение Тоби.

– Она задала тебе жару за то, что ты тайком встречалась с Золоченым, да еще и влюбилась в него?

– Еще как!

– Пока что это удалось лишь одной из нас.

Элла улыбнулась, и мы завалились на пол, прижавшись друг к другу плечом к плечу.

– Ну что, мир?

– Мир. Но тебе не следует здесь быть, Элс. Это слишком опасно, – прошептала я. – Как же я рада, что ты здесь.

– Я дежурю в библиотеке, мисс Элсвезер меня прикроет. А ты, дуреха, не сбежала, хотя Тоби дал тебе такую возможность.

Несмотря на ласковый тон, это прозвучало как порицание.

– Ничего бы не вышло. Они бы меня нашли, и я стольких людей подвергла бы риску.

Сделав паузу, я с легкой улыбкой продолжила:

– Расскажи мне все. Как Мила вступила в Сопротивление? Почему бабушка отдала меня Смотрителю? Что ты имела в виду в том письме насчет снятия позолоты?

– Как же много вопросов.

Она отвернула от себя мою голову и зарылась пальцами в мои волосы, как будто мы снова оказались дома, в своей деревне, и свернулись калачиком перед камином в вечер купания, а рядом Мила грызла одну из засахаренных груш, которые у нее никогда не заканчивались. Хорошо быть любимицей бабушки… А может, она просто припрятала их на празднике цветения и растягивала на подольше.

– Когда Мила выяснила, что тебе помогали члены Сопротивления, мне разрешили привести ее на встречу с мисс Элсвезер по всем правилам. Подозреваю, Эвелин имеет какое-то отношение к тому, что ее запрос о вступлении одобрили. После первого собрания, на котором присутствовала Мила, они ушли вместе, хихикая, а прошлой ночью я обнаружила их наедине в потайной нише в катакомбах.

– Эвелин и Мила!

Мне было и не припомнить, когда я в последний раз слышала, чтобы Мила хихикала. Элла продолжала, разделяя мои волосы на пряди:

– Мать в этом не участвует, но знает про нас. Она скучает по тебе, Пен, и просила передать, что любит тебя и сделает все, что в ее силах. Я и впрямь подумала, что мама убьет бабушку в тот вечер, когда тебя забрали. Пришлось вмешаться тете Шаре. Она всю ночь провела в маминой комнате. А бабушка так часто стала лечить Смотрителя, что сжигать ее перестали.

– Значит, в ковене стало меньше на две ведьмы? Как ты справляешься?

Элла с силой щелкнула меня по затылку.

– Уж кто бы говорил! По-моему, я справляюсь получше тебя, маленькая мисс Каждую-ночь-гуляю-по-Смерти!

– Тебе рассказал Тоби?

– Да, рассказал. – Она обхватила меня за плечи, крепко обняла и снова принялась плести мне косу. – Спасибо, не нужно портить это.

– Я думал, ты убьешь меня, – признаюсь я.

– Я хотела. К счастью для тебя, мы заключили перемирие.

Она немного дергает меня за волосы и продолжает заплетать мне косу. Это успокаивает – нежное давление, ритм ее пальцев, – но затем она неохотно говорит снова:

– Сопротивление сомневается, что это бабушка выдала тебя Смотрителю.

– И ты им веришь?

– Не знаю. Кто-то же это сделал. Тоби утверждает, что это была терновая ведьма.

Тобиас все так же считает, что это была Хейли. Святая Темная Мать, надеюсь, Элла так не думает. Она умолкла, и пока она собиралась с мыслями, время тянулось бесконечно. Затем она завязала одну косу и, начав заплетать другую, сказала:

– Это не могла быть терновая ведьма. Никто из нас не пропал, а все, кто знал о твоем кристалле, поклялись на крови сохранить это в секрете. Тоби говорил, кто-то был в подземельях, но так и не сказал мне, кто это был. Он велел поговорить с тобой.

– Это была Хейли.

Пальцы Эллы перестали плести косу.

– Хейли умерла в прошлом году.

– Нет, не умерла.

Элла так схватила меня за недоплетенную косу, что мне было не опустить голову.

– Элс… меня заставили убить ее, – сказала я, и глаза обожгли слезы. – Но перед смертью она сказала, что меня сдал кто-то другой.

– Да ну на хрен!

Элла никогда не использовала это слово.

Я рада, что стояла к ней спиной, и она не видела, как мне больно. То, что я сделала с Хейли, уже стало не самым худшим. Этим утром отец заставил меня