Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов
Оставалось меньше часа. Оперативники заняли позиции: скрытые точки у института Тимошина и в дорогом офисе Соловьёва. Радиоканал молчал; в тишине звучали лишь короткие проверочные позывные командиров.
Виталий посмотрел на часы, чувствуя, как сердце ускоряет ритм в ожидании действия. Он закрыл папку, ясно понимая: дальше всё решат скорость и точность команд.
Через несколько минут они с Варварой снова встретились в кабинете, обменялись короткими понимающими взглядами. Говорить было уже не о чем. Каждый знал свою часть и знал, что сделает другой. Между ними стояла общая, почти осязаемая ответственность за исход этой ночи и за хрупкое будущее, которое они удерживали.
Ровно в назначенный момент оба взглянули на часы. Варвара глубоко вдохнула и, не дрогнув, сказала в микрофон коммуникатора:
– Начинайте.
Её голос сорвал тяжёлый камень с места – запустил механизм, налаживаемый месяцами.
В ту же секунду в наушниках командиров прозвучал сжатый приказ Виталия:
– Штурм!
Стёкла и двери института Тимошина дрогнули разом. В тишине лабораторий и кабинетов взвыла сигнализация. Красные лампы метались по коридорам, выхватывая испуганные лица. Люди озирались, ещё не веря, что это не учение и не ложная тревога, а реальное вторжение.
Охрана среагировала быстро, но безрезультатно – против спецназа шансов не было. Короткая перестрелка стихла, толком не начавшись. Сотрудники безопасности, прижатые к полу, замерли без сопротивления, понимая бессмысленность дальнейшей борьбы.
– Никому не двигаться! – гремел чёткий голос командира спецгруппы. – Любое сопротивление будет пресечено силой!
В коридорах поднялась суета. Учёные, лаборанты, младший персонал бросились запирать двери лабораторий или искать подсобки. Одни судорожно звонили руководству, другие рвали бумаги и стирали данные с компьютеров. Недавняя размеренная рутина рассыпалась: институт превратился в хаос, где страх расплаты накрывал каждого.
– Вскрывать все помещения без исключения, – ровно приказала Варвара в эфир, слушая короткие доклады. – Задерживать всех, кто сопротивляется или уничтожает документы.
Под грохот выбитых замков кабинеты и лаборатории наполнялись людьми в чёрной форме и масках, перекрывая пути к бегству. Сотрудников выводили, ставили к стенам, проверяли удостоверения. Каждый шаг фиксировался камерами – чётко и методично.
Тимошина нашли в кабинете. Он не метался и не бежал: с напряжённо-возмущённым видом смотрел в глаза бойцам, размахивал бумагами и почти кричал:
– Это безобразие и нарушение всех норм! Требую немедленной встречи с адвокатом и объяснений, кто санкционировал вторжение! У вас будут серьёзные проблемы, гарантирую! Вы понимаете, куда влезли?! Это объект национального значения, вы рушите тонкое равновесие! – он шагал по комнате, будто дирижируя катастрофой, видимой одному ему. – Моё открытие спасёт человечество! Идиоты, если думаете, что можно просто остановить процесс! Я больше года калибровал параметры!
– Успокойтесь, Борис Аркадьевич, – спокойно сказал командир, держа его на прицеле и не поддаваясь на всплески. – Все претензии изложите официально. Вы арестованы по подозрению в государственной измене и незаконных экспериментах.
– Государственная измена?! – Тимошин рассмеялся нервно и звонко, как разбившееся стекло. – Вы не понимаете, чем я занимаюсь! Это не эксперименты – революция! Предпочли бы однажды проснуться с президентским сознанием в теле собаки? А я это предотвращаю! Я держу хаос, один, между двумя мирами! А вы врываетесь, как в притон: ломаете, гнёте, орёте! Это нелепость, варварство! – он швырнул на стол пачку бумаг. – Вот подписи, согласования, печати! Всё с разрешения! Руководство в курсе каждого этапа! Они меня благословили, называли спасителем!
– Ваше руководство будет допрошено отдельно, – холодно прервал его командир и кивнул подчинённым. – Наручники. Проследуете с нами. Всё фиксируется на видео и может стать доказательством.
– Вас погребёт собственная бюрократия! – выкрикнул Тимошин, срываясь на крик. – Когда всё рухнет, вспомните мои слова! Не умоляйте потом спасти ваш хрупкий разум!
Он осёкся. Тяжело дыша, оглядел опустевшие коридоры, теперь занятые молчаливыми бойцами. В наручниках дрожали руки; привычный мир на глазах крошился, превращаясь в осколки, которые не собрать.
Варвара уже давала следующую команду:
– Лабораторию с капсулами блокировать немедленно. Доступ – только по спецразрешению. Состояние капсул докладывать в реальном времени.
Спецназ занял периметр у входа в лабораторию, отсекая любые попытки прорваться внутрь. Техники выстроились у гермодверей, ожидая команды на проверку оборудования.
– Варвара, на месте. Доступ закрыт. Ждём распоряжений, – отрапортовал техник; голос чуть дрогнул, но он взял себя в руки.
– Держите позицию, – коротко ответила она. – Проверку начнём после полной зачистки института.
Операция оставалась под контролем. Каждый шаг просчитан, и всё же в глубине Варвара ощущала тревогу, связанную с Дмитрием. Его капсула – ключ операции – ещё не была под их контролем. Оставалось дождаться завершения зачистки.
– Виталий, обстановка? – спросила Варвара по внутреннему каналу.
– Офис Соловьёва под контролем, – уверенно ответил тот. – Он задержан, сопротивления нет. Идёт зачистка, готовим вывоз документов.
Варвара выдохнула и позволила себе короткую паузу. Самое сложное миновало; начинался новый этап, где ошибок быть не должно.
– Приняла, – сказала она. – После завершения свяжитесь. Синхронизируемся с лабораторией. Дмитрий ещё не разблокирован, хочу вернуть его в строй как можно скорее.
– Конечно, – отозвался Виталий, и в голосе впервые мелькнула улыбка. – Всё пойдёт по плану.
Связь прервалась. Варвара снова сосредоточилась на происходящем. Бойцы выводили последних сотрудников на улицу; под дождём люди жались к стене, дрожа от холода и страха. Происходящее странно отдалилось, будто разворачивалось не здесь и не с ней.
У входа в захваченное здание Смолина подняла голову к серому небу, позволяя дождю касаться лица. Впервые за долгое время ей захотелось почувствовать себя просто человеком, а не руководителем спецоперации, где решается слишком многое.
Она знала: это ещё не конец, но самый тяжёлый шаг уже сделан. Осталось немного – и всё встанет на места. Варвара прикрыла глаза: капли смывали остатки напряжения и тревоги, возвращая спокойствие и рабочую уверенность.
Как только по радиосети подтвердили нейтрализацию Тимошина, Варвара, находясь в другом секторе, жестом подозвала старшего техника. Невысокий, напряжённый мужчина в светлом халате подошёл быстро, будто ждал приказа ещё до того, как она его произнесла.
– Приступайте к разблокировке капсул, – сказала Варвара ровным голосом. – Сначала все безопасные, кроме той, где находится Дмитрий Марков. Эта остаётся заблокированной любой ценой. Его миссия в прошлом не должна пострадать.
Техник коротко кивнул и повернулся к команде у герметичных дверей лаборатории. За его спиной встали двое бойцов спецназа – тёмные фигуры, будто вышедшие из теней здания. Они молчали, но их присутствие ощущалось в каждом движении.
Дверь лаборатории капсул открылась с глухим шипением, и техники быстро, без суеты заняли места у терминалов. На экранах замигали ряды цифр и диаграмм – началась разблокировка. Варвара следила за каждым жестом, сверяя действия со списком, чтобы не допустить ни малейшей ошибки.
Первая капсула откликнулась мягким
