Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов
– Вывоз через чёрный ход. Без шума, – распорядилась Варвара, убирая бумаги в папку. – Автозак у служебного. Сразу – в охраняемое спецучреждение. Без остановок.
– Так точно.
Панова подняли, взяли под руки и повели по коридору. Он ещё дёргался и бормотал угрозы, но фигура быстро растворилась в глубине здания, окружённая конвоем, готовым к любым сюрпризам.
Варвара проводила их взглядом. Напряжение последних часов медленно спадало, уступая место пустоте и усталости. Но она знала: сложное ещё впереди.
К ней подошёл техник, стараясь держать голос ровным:
– Варвара Олеговна, все капсулы, кроме отмеченных, открыты. Какие будут дальнейшие указания?
Она повернулась к нему и ответила ровно, без тени сомнения:
– Продолжайте разблокировку и восстановление остальных попаданцев. Особенно опасные останутся под усиленной охраной. И главное – максимальная осторожность. Операцию доводим до конца без единого сбоя.
Техник коротко кивнул и поспешил к команде. Варвара снова осталась одна среди металлических капсул и мерцающих терминалов. Она знала: сегодня сделан важнейший шаг к победе, но в груди держалась тревога. Слова Сливкина-Панова о «сорванной сделке» и «предателях» не отпускали, множили вопросы, на которые пока не было ответов.
Сделав глубокий вдох, Варвара направилась к выходу из лаборатории. Несмотря ни на что, день стал переломным для всей операции. Впереди – более сложные загадки и, возможно, ещё большие угрозы.
Но это будет завтра. А сегодня, сейчас, она могла позволить себе короткую передышку – первую за многие месяцы непрерывной борьбы и ожидания.
Идя по пустому коридору под холодным белым светом, Варвара повторяла про себя его слова, прислушиваясь к скрытому предупреждению. Чутьё подсказывало: борьба не окончена. Возможно, настоящая война только начиналась.
Пока Варвара завершала работу в институте, Виталий на другом конце города изучал план захвата офиса Соловьёва. Он стоял на крыше соседнего здания, высоко над шумными улицами, глядя в мощный бинокль на освещённые окна бизнес-центра, где, ничего не подозревая, сидел человек, затеявший игру слишком высокого уровня.
– Группа разведки, доложите, – произнёс Виталий в гарнитуру, чувствуя, как холод ночи пробирается под воротник. – Нужны точные цифры по охране и местоположение Соловьёва.
– Объект в кабинете, – почти сразу отозвался наблюдатель. – В офисе минимум шесть вооружённых сотрудников безопасности, возможно, ещё двое вне видимости. Наготове, будто чего-то ждут. На этажах тихо, гражданских нет, помещения закрыты, персонал отправлен домой заранее.
Виталий кивнул, отмечая осторожность противника. Соловьёв что-то чувствовал, но на полноценную операцию не рассчитывал. Любая заминка грозила необратимым – уничтожением документов, зачисткой данных или гибелью важных свидетелей.
– Поддержка на позиции, – тихо доложил снайпер с соседней крыши. – Периметр под контролем, обзор идеальный. Жду команды.
Виталий оглядел подразделение, проверяя готовность каждого. Оперативники в тёмной экипировке с замаскированными лицами ещё раз сверили оружие и связь. Ошибка будет стоить дорого – не только карьеры, но и жизней. Значит, предельная собранность.
– Помните, – негромко сказал он, – главная задача – взять Соловьёва живым и не дать уничтожить ни байта. Быстро и максимально тихо. Сопротивление подавлять мгновенно, без лишних жертв. Нам не нужны завтра громкие заголовки. Всем ясно?
– Так точно, командир, – отозвался старший группы захвата. – Готовы.
Несколько секунд Виталий молча смотрел на ночной город. С высоты он казался игрушечным и мирным, будто в нём не было места той жестокой игре, что шла внизу. Но за любой светящейся точкой мог таиться риск – как тот, к которому они сейчас подходили.
Он перевёл взгляд на кабинет Соловьёва и коротко вдохнул, собирая мысли:
– Всем группам приготовиться. Входим одновременно с разных направлений. Снайперы – на подстраховке. По моей команде.
Линия замолчала: ждали его слова. Виталий ещё раз сверил расположение команд, маршрут проникновения и произнёс ровно:
– Начинаем.
Бойцы двинулись одновременно, входя через главный и запасной входы. Тишину бизнес-центра прорезали сухие щелчки снятых замков и глухие команды. Эхо уверенных шагов прокатилось по мраморному полу, усиливаясь в пустых коридорах. На мгновение показалось, что само здание вздрогнуло, как живое, грубо вырванное из сна.
Охрана, несмотря на готовность, не ожидала столь стремительного вторжения. Секунды ушли на растерянность – затем хлопки выстрелов, резкие и беспорядочные, без шансов остановить спецназ. Сопротивление оказалось коротким и неэффективным: бойцы, маневрируя между колоннами и мебелью, быстро обезоруживали противников, укладывая их на пол и жёстко фиксируя наручниками.
– Лицом вниз, руки за голову! – звучали приказы, не оставляя места неповиновению.
– Стоять! Не дёргаться! Любое сопротивление будет пресечено немедленно!
Виталий шёл вперёд, контролируя каждый шаг по каналу связи. В наушниках – короткие доклады: этаж за этажом, кабинет за кабинетом. Охрана нейтрализована, но главная цель пока не взята.
– Объект подтверждён в кабинете, – донеслось из гарнитуры спокойным, собранным голосом. – Охрана обезврежена, доступ к серверной заблокирован. Документы не тронуты. Ведём съёмку.
– Принято, – ответил Виталий и ускорил шаг. – Захожу сам. Дублируйте запись с трёх камер.
Он ясно видел лицо Соловьёва – человека, привыкшего всё решать заранее и контролировать последствия до того, как они наступят. Тем и ироничнее был контраст: сегодня исходы расписали не они.
Кабинет Соловьёва находился в глубине этажа; дверь – тяжёлая, лакированное дерево. Виталий рывком распахнул её и вошёл уверенно, держа пистолет наготове. Комната была залита лампами. За столом, полусогнувшись с телефоном в руке, замер сам Соловьёв. Лицо, обычно уверенное и холодное на пресс-конференциях, теперь выдавало плохо скрытый страх и растерянность.
– Антон Владимирович, – ровно произнёс Виталий, наводя оружие, – положите телефон и медленно поднимите руки. Без резких движений – иначе будет хуже.
Соловьёв на миг застыл; взгляд заметался по комнате, будто он искал щель для спасения. Выхода не было – только суровое лицо оперативника и холодный ствол, направленный прямо в него.
– Послушайте, – хрипло сказал Соловьёв, медленно опуская телефон на стол, – я понимаю, почему вы здесь. Но вы не представляете, что делаете. Говорю не как обвиняемый, а как человек, от которого зависят большие процессы. Думаете, власть у вас? Власть – на моих серверах, в контактах, в памяти. Я не пешка. Я – архитектор, системообразующий элемент. Уберите меня – посыплется не только эта страна, посыплется то, что вы считаете стабильным. Всё пронизано глубже, чем вы думаете. Давайте говорить разумно, Виталий Дмитриевич. Наши цели могут совпадать.
Он осторожно сделал полшага в сторону и продолжил, набирая уверенность:
– Я готов сотрудничать, но на равных. Не как зверь, которого вы пришли вязать. У меня есть предложения, от которых вы не откажетесь. Люди, которых вы «защищаете», завтра сами попросят меня вернуться. Вы думаете, поймали большого игрока? Вы даже не дошли до входа в настоящий зал.
Виталий не изменился в лице. Шагнул ближе,
