Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов
Панов не ответил, только смотрел в землю – лучшее подтверждение его слов.
Дмитрий как будто коснулся скрытого микрофона и ровно произнёс, глядя в сторону, словно докладывал невидимому собеседнику:
– Подтвердите идентификацию. Имя – Жора Сливкин.
Екатерина шагнула назад – как точка в конце длинного, тяжёлого предложения. С себя она словно сняла обязанность дальше смотреть на Панова, слушать его голос, видеть его лицо. Это было её маленькое освобождение от прошлого ужаса.
Курносов убрал пистолет, медленно опустив руку. Взгляд остался прежним – холодным, бесстрастным, пустым. Им он как будто уже похоронил Панова на этом пустыре: ни одно признание ничего не меняло. Для него Панов – уже прошлое.
Из наушника Дмитрия раздался ровный голос Варвары, будто происходящее – рядовая процедура:
– Принято. Полная идентификация подтверждена. Протокол зафиксирован. Никаких дальнейших действий в семьдесят девятом году не требуется. Зафиксируйте состояние объекта и оставайтесь на связи.
Панов стоял на коленях, опустив голову. Плечи едва заметно вздрагивали. Он понимал: бороться бессмысленно; лгать и вырываться бесполезно – обстоятельства держали крепче наручников.
Вокруг легла тишина – тяжёлая и непривычно плотная, словно это была не воздушная пустота, а густая, тягучая жидкость, через которую невозможно идти и говорить. Даже шорох листьев и вздохи ночного ветра стихли, будто сама природа поняла: на пустыре заканчивается что-то страшное и важное.
Все молчали, не отводя взгляда от человека, принёсшего в их жизни столько боли. Каждый мысленно подводил итог его бесчеловечной игре. Это был не просто финал – это было очищение, необходимое и неизбежное.
Курносов перевёл взгляд на Машу, потом на Екатерину и Дмитрия. Их глаза встретились. В коротком обмене всё было сказано без слов. Они знали: общая история подходит к завершению; справедливость – жёсткая и беспощадная – наконец восторжествовала.
Становилось слышно приближение группы задержания: далёкий гул машин, глухие, отчётливые шаги по земле. Панов оставался недвижим. Он понимал: это не просто задержание и не просто арест. Это конец – личный, абсолютный, необратимый.
Теперь он был один. Совсем один – перед теми, кого унижал, ломал, использовал и пытался уничтожить. Не осталось ни власти, ни денег, ни амбиций, ни самодовольного цинизма. Только пустота, разочарование и страх, с которым ему предстояло жить до финальной точки своей жизни.
И все знали: это конец его игры.
Глава 26
За окном шёл мелкий дождь – серый, умывающий уставший город. Варвара остановилась у окна общего кабинета триста второго отдела, где они с Виталием работали уже не первый год, прикрыла глаза и почувствовала, как в ней сходятся в один узел последние детали операции. Сегодня всё должно сработать без сбоев. Иного варианта нет.
От рассеянного света знакомые предметы выглядели почти прозрачными. Стол, мониторы, папки – всё казалось хрупким и беззащитным перед тем, что начнётся через несколько часов. Варвара вздохнула: внутри лежал холодный тяжёлый ком ответственности, который не грел даже крепкий кофе из любимой кружки.
Дверь кабинета мягко отворилась, и Варвара обернулась. На пороге стоял Виталий – как всегда энергичный и собранный, и всё же взгляд у него был особенно серьёзный, без обычной рабочей суеты. Он кивнул, быстро подошёл к столу и положил перед ней толстую папку.
– Всё подтверждено, – сказал Виталий коротко, давая словам осесть. – Все ключевые фигуры установлены, местонахождение проверено. Осталось запустить процедуру.
Варвара раскрыла папку, проводя по страницам взглядом скорее как по чек-листу. Соловьёв, Тимошин, их связные, лаборанты, охрана. На фотографиях – обычные лица, почти безобидные, если не знать, что скрыто за этими аккуратно подобранными кадрами.
– Группа захвата готова полностью? – спросила Варвара ровно, не оставляя в голосе ни тени сомнения. Она знала, что для Виталия подготовка людей – пункт первый, но сейчас ей требовалось услышать подтверждение ещё раз.
– Готова, – твёрдо ответил он и едва заметно усмехнулся краем губ. – Я проверил каждого. Все понимают, с кем имеют дело.
Он на секунду остановился у окна, глядя на капли, стекавшие по стеклу. В эту паузу в нём чувствовалась та самая тишина перед началом – проверка себя на готовность.
– Штурм пойдёт синхронно, – сказал Виталий, повернувшись к ней. – Институт Тимошина и офис Соловьёва берём одновременно. Командиры на местах, ждут сигнала.
Варвара кивнула и вернула взгляд в документы. Ей предстояло сверить последний блок – технику для разблокировки капсул. Права на ошибку не было. Она подняла трубку:
– Начинайте комплексную проверку технических систем. Буду у вас через десять минут.
Ответ дежурного прозвучал коротко и ясно: всё идёт по плану.
Коридор к технической лаборатории был пуст и непривычно тих. Шаги Варвары мягко тонули в сером ковре. Проходя мимо закрытых дверей, она думала, что каждая деталь этого дня останется в памяти как метка – момент, с которого многое изменится.
Лаборатория встретила её ровным гулом серверов и мерцанием экранов. У центрального терминала технари в синих халатах негромко переговаривались; на мониторах бежали строки проверки. Главный инженер поднялся навстречу, отчётливо докладывая:
– Система полностью функциональна. Капсулы разблокируются мгновенно. Всё, что здесь, – под полным контролем.
– Дмитрий? – уточнила Варвара, уже зная ответ.
– Его капсула – в институте Тимошина. Прямого доступа до начала операции нет, – ответил техник. – Протоколы учтены. Как только объект будет под нашим контролем, разблокировка возможна по команде.
Варвара кивнула. На экранах спокойно светились зелёные линии мониторинга. Она задержала взгляд ещё на миг, сняла трубку гарнитуры, коротко уточнила время готовности групп и вышла в коридор. Внутреннее напряжение сменилось холодной, собранной ясностью.
Тем временем в соседнем кабинете Виталий просматривал последние сводки. Маршруты охраны прогоняли по нескольку раз, отсекая случайные переменные. Всё должно было пройти ровно по схеме, без лишних движений. Он понимал: точность координации – это не только успех, но и жизни людей. Поэтому он лично перепроверял мелочи – до позывных и
