Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов

– Вы хотите сказать, что никто никогда не узнает о том, что мы пережили? – спросил он с горечью. – Что всё это было зря? Что все жертвы будут забыты, будто их не было?

Варвара повернулась к нему, и её взгляд стал особенно глубоким и серьёзным:

– Нет, Пётр Иванович, это было не зря, – спокойно сказала она, делая шаг навстречу. – Хотя люди не запомнят этих событий, последствия наших действий останутся навсегда. Мы изменили историю, даже если теперь только нам с вами дано помнить об этом.

Курносов кивнул, принимая её слова, хотя в его глазах всё ещё читалось тяжёлое сомнение и усталость человека, слишком многое повидавшего на своём веку.

– Это огромная ответственность, – задумчиво произнёс он после паузы, тщательно подбирая слова. – Хранить такую тайну до конца своих дней, никому не рассказывая и ни с кем не обсуждая её. Вы уверены, что мы сможем вынести этот груз?

Варвара подошла ближе и остановилась совсем рядом. Её взгляд стал мягче, наполнился искренним пониманием переживаний и сомнений старика.

– Мы выдержим, Пётр Иванович, – негромко и тепло проговорила она, вкладывая в слова всю силу и уверенность, на которые была способна. – Только мы способны понять важность этих событий. Мы не просто свидетели – мы часть самой истории. Это тяжёлое бремя, но мы сумеем пронести его достойно, зная, что поступили правильно.

Курносов внимательно посмотрел на неё и глубоко вдохнул, словно сбрасывая накопленное напряжение.

– Возможно, вы правы, – наконец согласился он, и в голосе его прозвучала нотка принятия и решимости. – Я всегда верил, что любая жизнь и любая жертва имеет смысл. Но после всего пережитого, понимаю, что иногда величайший смысл заключается в сохранении тайны, даже если она горька.

Варвара кивнула, снова глядя на осколки стекла, словно ища в них скрытые ответы на вопросы, которые они оба задавали себе.

– Знаете, Пётр Иванович, – задумчиво проговорила она, – иногда кажется, что время – это не абстракция, а живое существо, способное залечивать свои раны. Оно всегда найдёт способ восстановить баланс, даже если ради этого нужно стереть кусок реальности. Сегодня мы убедились в этом сами.

Курносов задумчиво смотрел на неё, постепенно осознавая глубину её слов.

– Наверное, вы правы, Варвара Олеговна, – тихо и серьёзно произнёс он, словно каждое слово давалось с усилием, но приносило облегчение. – Раньше я считал, что мир подчинён только логике и воле людей. Теперь же понимаю: существуют силы гораздо мощнее человеческих решений. Это пугает, но одновременно и успокаивает, ведь мы не одни во всём этом.

Варвара едва заметно улыбнулась, глядя на старика с уважением и пониманием, которое возникает лишь между людьми, прошедшими сквозь огонь испытаний.

– Именно так, Пётр Иванович, – ответила она спокойно и уверенно. – И, хотя мы не знаем, какие испытания ещё нас ждут, мы можем быть уверены, что у времени есть сила восстановить справедливость. А значит, у нас всегда есть надежда. А это главное.

Курносов снова устало вздохнул, медленно откинувшись на спинку стула и закрывая глаза, позволяя тишине завладеть его мыслями.

– Надежда… – прошептал он тихо, словно пробуя на вкус это слово и чувствуя его удивительную силу. – Да, пожалуй, вы правы. Сейчас нам больше всего нужна именно она. И хотя мы всегда будем помнить об этом, однажды это воспоминание станет не бременем, а источником нашей силы.

Они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли, навсегда связанные с этим невероятным днём. Казалось, мир наконец успокоился, хотя тяжёлое напряжение ещё витало вокруг.

Но вдруг помещение едва ощутимо вздрогнуло. Почти незаметно, но достаточно отчётливо, чтобы оба напряжённо переглянулись. Будто сама реальность глубоко вдохнула, готовясь исправить повреждённую ткань.

– Вы тоже это почувствовали? – осторожно спросил Курносов, словно боясь потревожить неведомое.

– Да, – не менее осторожно ответила Варвара, медленно обводя взглядом лабораторию. – Что-то происходит, Пётр Иванович. Что-то важное. Давайте пока просто наблюдать и не вмешиваться.

Курносов молча кивнул, затаив дыхание и тревожно наблюдая за происходящим. Его взгляд остановился на мелких предметах, которые вдруг медленно и плавно поползли обратно на свои места, словно направляемые невидимой рукой.

Осколки стекла на полу словно ожили. Каждый фрагмент осторожно поднялся и, сверкая в свете ламп, занял своё место, собираясь в единую мозаику. Вскоре перед ними вновь стояла целая капсула, нетронутая и гладкая, будто её никогда не касались пули.

Внутри царила абсолютная пустота и покой, словно тела Маши там никогда и не было.

– Невероятно… – прошептал Курносов, широко раскрыв глаза от изумления. – Как такое возможно? Что это значит, Варвара Олеговна? Это снова время исправляет ошибки?

Варвара медленно поднялась, заворожённая картиной восстановления. Она внимательно наблюдала за каждым предметом, возвращающимся на место.

– Именно так, – тихо подтвердила она, словно боясь нарушить хрупкость момента. – Это завершающая стадия восстановления временного потока. Пространство и время стирают любые следы вмешательства. Скоро лаборатория будет выглядеть так, будто люди Соловьёва никогда сюда не приходили.

Курносов с трудом оторвал взгляд от капсулы, осмотрел лабораторию и убедился, что приборы и документы также аккуратно и беззвучно возвращаются в исходное состояние, стирая последние следы произошедшего.

– То есть вы хотите сказать, что вообще ничего не останется от того, что здесь произошло? – спросил старик, чувствуя, как голос вновь начинает дрожать от осознания невероятности происходящего. – Всё исчезнет, будто ничего не было?

– Именно так, – спокойно кивнула Варвара, внимательно наблюдая за происходящим, словно стараясь навсегда запечатлеть каждую деталь. – Всё, кроме нашей памяти. Только мы будем помнить, что произошло и что могло случиться. Пространству и времени важна лишь собственная целостность, а наши воспоминания им безразличны.

Курносов тяжело вздохнул и медленно поднялся, чувствуя, как силы постепенно возвращаются.

– Это и потрясает, и пугает одновременно, Варвара Олеговна, – тихо произнёс он, переводя взгляд на восстановленную капсулу, выглядевшую теперь даже более невинно, чем раньше. – Потрясает сила, способная творить такие чудеса. И пугает осознание собственной малости перед ней.

Варвара посмотрела на него с мягкой улыбкой, стараясь поддержать старика в столь напряжённый момент.

– Вы правы, Пётр Иванович, – сказала она тепло и уверенно, подходя ближе. – Но не забывайте, что эти силы не враждебны нам. Они охраняют реальность от разрушения, а значит, защищают и нас. Если нам суждено было увидеть это своими глазами, значит, мы должны нести эту ответственность достойно и с уважением.

Курносов серьёзно посмотрел на неё, чувствуя, как её слова постепенно возвращают ему внутренний покой.

– Возможно, именно это нам и нужно понять, Варвара Олеговна, – проговорил он негромко, почти шёпотом, и в его голосе звучала новая уверенность. – Сегодняшние