Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов
– Маша, что с тобой? Тебе плохо? Я позову врачей!
Но девушка покачала головой, цепляясь за его руку, не желая отпускать:
– Нет, Петя, не уходи… Я только что почувствовала… Там, в будущем, моё тело в двадцать пятом году умерло. Я уверена, оно больше не существует…
Он на мгновение замер, потрясённый услышанным, потом осторожно освободил свою руку и поспешил к двери:
– Я должен позвать врачей! Потерпи немного, я сейчас вернусь!
В коридоре он быстро скомандовал медсестре, вызывая помощь. В палату ворвались врачи, началась экстренная суета. Курносов стоял у окна, чувствуя себя беспомощным свидетелем происходящего. Эти несколько минут казались бесконечными, а сердце билось с такой силой, будто собиралось разорвать его на части.
Стоя у окна и глядя на ночной город, утопающий в свете далёких, равнодушных фонарей, Курносов вдруг ощутил всю невыносимую хрупкость жизни, её зыбкость и полную зависимость от неведомых сил судьбы, так жестоко связывающих людские судьбы. Сейчас он думал лишь об одном: пусть всё закончится благополучно, пусть её жизнь сохранится, и им обоим будет дарован второй шанс – право на новую жизнь, о которой они до сих пор не осмеливались сказать даже самим себе.
Наконец за спиной стихла суета, врачи завершили свои манипуляции, и старший доктор тихо обратился к нему:
– Состояние стабилизировалось, можете пока не волноваться. Кризис миновал, теперь главное – покой.
Курносов благодарно кивнул, проводив взглядом уходящих медиков, и осторожно сел рядом с кроватью. Бережно, едва касаясь пальцами влажных прядей её волос, он почувствовал, как глаза начинают предательски наполняться слезами.
Спустя несколько долгих мгновений Маша открыла глаза, и в её слабой улыбке отразилась бесконечная благодарность и глубокая нежность:
– Петя, теперь я знаю точно… – прошептала она тихо, но с решительностью, от которой захватило дыхание, – моя жизнь больше не в двадцать пятом году. Там ничего не осталось, моё тело умерло, связь с той реальностью разорвана навсегда. Теперь я принадлежу только этому времени, этому месту и… тебе. Я останусь здесь навсегда.
Эти слова прозвучали для Курносова невероятным облегчением и тихим счастьем. Его сердце наполнилось тёплым чувством благодарности судьбе, которая дала им возможность остаться вместе. Пётр молча сжал её руку, чувствуя, что теперь уже ничто не способно разорвать эту связь.
Прошло несколько дней. Состояние Маши постепенно улучшалось, она понемногу избавлялась от тяжести воспоминаний и страха, так долго терзавших её. Курносов почти не отходил от её кровати, покидая палату лишь ненадолго, чтобы пройтись по коридору или принести ей что-нибудь приятное. Он пытался создать вокруг неё атмосферу тепла и заботы: на тумбочке стояли свежие цветы, лежали фрукты, а книги терпеливо ждали своего часа.
С каждым днём она улыбалась всё чаще, а в её глазах появлялось спокойствие, которого раньше так не хватало. Теперь в них читалась глубокая решимость оставить прошлое в прошлом, избавиться от тяжёлых мыслей, которые слишком долго не давали ей покоя.
Их разговоры становились всё откровеннее и доверительнее. Они открывали друг другу то, о чём раньше не решались говорить. Курносов удивлялся сам себе, обнаруживая, как легко ему стало признаваться в вещах, которые он всю жизнь скрывал даже от самого себя. Только рядом с Машей он почувствовал свободу быть настоящим, без привычной маски уверенности и безразличия.
– Знаешь, – сказал он ей однажды, задумчиво глядя на залитую солнцем крышу соседнего здания, – иногда мне кажется, что вся моя жизнь была одним большим заблуждением. Я всегда был уверен, что поступаю правильно, что лучше других знаю и понимаю жизнь. Но сейчас, глядя на тебя и вспоминая прошедшее, понимаю, как сильно ошибался и насколько нуждаюсь в переменах, чтобы стать другим, стать лучше.
Маша внимательно слушала, и её взгляд отражал полное понимание и близость, о существовании которой они оба недавно и не подозревали.
– Петя, не будь к себе так строг, – мягко сказала она, касаясь его руки. – Ты человек, и у тебя есть право на ошибки и сомнения. Важнее всего то, что ты готов это признать и измениться. Я всегда думала, что настоящая близость строится на таком доверии, на возможности быть самим собой, не боясь осуждения. И только сейчас понимаю, что именно с тобой это возможно. Никогда прежде я не чувствовала такой свободы быть собой.
Курносов улыбнулся ей в ответ, ощущая, как внутри него постепенно разрушаются стены, возведённые за годы службы, полные секретов и молчаливого одиночества.
Они начали осторожно обсуждать своё будущее, строить планы и мечтать о том, что ещё недавно казалось невозможным. Лишь одна тема оставалась нетронутой – Александр Панов, его разоблачение и неизбежная поимка. Оба понимали, что скоро им вновь придётся столкнуться с ним, но сейчас не хотели нарушать хрупкую атмосферу редкого покоя и доверия мыслями о человеке, причинившем столько боли.
Когда наступало молчание, их обоих накрывали схожие мысли, тихие и ясные, не требующие слов. Они оба знали, что возникшая между ними связь оказалась сильнее любых преград и обстоятельств. Это осознание дарило спокойствие и уверенность, которых им обоим так долго не хватало.
Однажды утром, когда солнечный свет особенно ярко наполнил палату мягкими бликами, в дверях появился врач. Его добрая улыбка сразу подсказала, что новости будут хорошими.
– Что ж, Мария, – произнёс он, тепло улыбнувшись ей, – самое страшное позади. Ещё пару дней, и вы сможете вернуться к обычной жизни, домой, к тем, кто вас любит и ждёт.
Он кивнул и, тихо попрощавшись, вышел из палаты. Маша перевела взгляд на Курносова, глаза её засияли облегчением и счастьем.
– Петя, ты слышал? – спросила она, едва сдерживая радость и волнение. – Скоро всё закончится. Я вернусь домой, и мы сможем жить по-настоящему. Без страха, боли и призраков прошлого.
Курносов бережно взял её руку, поднёс к губам, чувствуя, как внутри распускается что-то новое и настоящее, чего он давно не позволял себе испытывать.
– Да, Маша, – прошептал он тихо и твёрдо, глядя в её глаза с неподдельной нежностью. – Теперь мы сможем начать сначала. Нам больше нечего бояться, больше нет нужды прятаться. Мы будем вместе, и это главное.
В наполненном солнцем молчании оба понимали, что будущее, о котором они мечтали, теперь стало ближе, чем когда-либо.
Глава 22
Варвара тяжело опустилась в кресло перед монитором. На экране бежали цифры, подтверждая, что невозможное теперь стало реальным. Тревожный синеватый свет мягко ложился на её строгое лицо, освещая спокойные, почти неподвижные глаза.
