Калейдоскоп миров - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Особого “веселья” добавляли голографические призраки. Старые матрицы “Древа” генерировали образы погибших исследователей, как зеркало страха. Пилоты москитов видели перед собой иллюзии своих товарищей, слышали их крики – это были защитные привязки памяти, что отвлекали и вели к ошибкам.
Каждая из этих систем заранее и весьма тщательно была изучена “Анвилом”. Ведь его задачей было – не ломать, а выключать подобные угрозы на локальном уровне. Так что изъятие узла сопровождалось “выключением” нескольких точечных сенсоров, откладыванием биорезонаторов, добавлением компенсирующих паттернов.
В трюмах “Трояна” все найденные образцы тщательно разделялись и демонстрировали то, ради чего стоило рисковать. А там было много чего интересного. Особенно для тех, кто жил, продавая свои находки, которые добывал, рискуя своей жизнью. И не только ею одной.
Кристаллы-резонаторы, которые могли аккумулировать и отдавать энергию в виде фазовой подписи. Они могли быть идеальны как ядро для новых генераторов или как элемент усиления турболазера…
Органические композиты, волокна, способные заменять броню и самозалечиваться при малых повреждениях, могли пригодиться как материал для скафандров и брони…
Запечатанные архивы, маленькие многофазовые чипы, содержащие фрагменты чужих протоколов навигации и записи контактных переговоров с иными формами разума. Они помалкивали, но в “песочнице” их можно было “перечитать”…
Лабораторные образцы минералов и редких сплавов, которые не встречаются на привычных картах. Что могло стать весьма ценным сырьём для торговли и для строительства…
Но одновременно с ценностью приходило и предупреждение. В одной из проб было обнаружено следовое количество активного фермента – остаточное, не угрожающее сейчас, но достаточно, чтобы при неправильном обращении запустить локальную реакцию. “Анвил” сразу же пометил его красным:
“Контролируемо, но требует строгих протоколов безопасности.”
Операция шла как по часам. Вытащили первые узлы, просканировали, вывели их на безопасный курс, выполнили первичную нейтрализацию и сложили в специально подготовленные камеры. Москиты вернулись в фактически в единой колонне, унося с “Древа” то, что и должно было быть взято. На мостике “Трояна” горели индикаторы “успех”, “риск – ниже порога”, “данные – поступают”.
Кирилл смотрел на полученный результат и чувствовал ту смесь, что бывает у людей, сделавших трудный выбор. Радость от полученного трофея и холод от того, что есть осознание главного… Один неверный шаг – и всё могло бы обратиться вспять. Он не улыбался. В его глазах была лишь та тихая мысль, что мир теперь стал чуть более сложен – и что у него теперь были инструменты, чтобы играть по новым правилам.
И где-то в глубине “Древа”, в его “корневых” жилах, уже дрогнул один сигнал – слабый и отдалённый, как старый стон. Кирилл заметил его, но не стал зацикливаться на нём. Он записал координаты и отложил их в память для следующего захода. Так как нельзя было вынимать всё за один раз. Иногда миру нужно дать отдохнуть – прежде чем вытащить из него последнее.
Вторая находка Кирилла дрейфовала неподалёку от астероидного пояса, словно застывший в янтаре гигантский морской организм. Корабль расы, когда-то называвшей себя Улло, выглядел как чудовищный моллюск длиной около трёх километров, чья полупрозрачная броня напоминала панцирь глубоководных существ. Поверхность корпуса мерцала перламутром, переливаясь оттенками зелени и пурпура, но под этим мерцанием скрывалось нечто жуткое – мёртвое.
У него был весьма массивный корпус, напоминающий морское чудовище, застывшее в безвоздушной пустоте. Его форма – извивающаяся, с множеством тонких “щупалец”, закрученных в идеальную спираль, словно в момент гибели корабль пытался свернуться в защитную позу. Поверхность из тёмного металла поблёскивала полупрозрачными пластинами – как будто это были не бронелисты, а хитиновые чешуйки. Ближе к центру конструкции находилось сферическое “тело”, из которого расходились щупальца. Именно там, по сканам, располагался командный отсек.
Когда один из разведывательных дронов проник внутрь, датчики сразу уловили сильное электромагнитное поле – внутренние контуры корабля продолжали работать. Но работали… странно. Неравномерно. Словно цепочка реакторов всё ещё поддерживала некое подобие жизни в корабле. Помещения выглядели, как внутренности живого организма. Полы были гладкими, слегка влажными, с микроскопическими волокнами – следами некогда функционирующих биопроводников. Из стен торчали мёртвые нейрошипы, похожие на колючки.
В центральной камере дроны нашли останки существ – не похожих на гуманоидов. Их тела напоминали смесь головоногих и змей. Хотя сам Кирилл почему-то сразу же воспринял их как этакий результат Эволюции осьминогов. Длинные, гибкие, с множеством конечностей, которые заканчивались присосками и когтями. Некоторые всё ещё были прикреплены к пультам, словно экипаж не покинул свои посты даже в момент смерти.
Кирилл заметил на тактическом экране, как на периферии корабля начали вспыхивать слабые огни – один за другим, как дыхание чудовища.
– Реакторная сеть активируется сама. – Заметил он мрачно. – Значит, защита ещё работает.
Через мгновение дроны зафиксировали движение. Из теней, глубоко внизу, поднялось нечто похожее на стаю микроскопических медуз – полупрозрачных, мерцающих существ, наполовину живых, наполовину механических. Они двигались как рой, объединённый единой волей. И при их приближении один из разведывательных дронов исчез в мгновение – испарился, будто его растворили.
– Прекратить сканирование. – Коротко приказал Кирилл. – Это не просто защита. Это симбиотический интеллект. Если его разбудить, он может посчитать нас угрозой.
Он наблюдал, как дроны отступают, а за ними, на периферии корабля, вновь гаснут слабые огни. Тьма вернулась на борт этого странного корабля.
– Этот корабль… был живым. – Тихо произнёс он. – И, похоже, до сих пор жив. Просто спит… в ожидании хозяев, которые уже не вернутся. Но нам нужны данные… Придётся быть очень осторожными, чтобы получить хоть что-то.
При повторном приближении к нему, сканеры “Трояна” показали, что корабль был целиком живым существом, модифицированным биоинженерией. Его энергетические контуры были сетью органических сосудов, где когда-то текла плазма, заменяющая кровь. Внутри удалось обнаружить целый город из живых тканей, пустых камер и разорванных биокапсул.
Для начала Кирилл, подлетев к этому кораблю на “моските”, осторожно вошёл в один из боковых разрезов корпуса. Слизистые стенки ангарной полости обуглились, будто изнутри прошёл пожар, хотя здесь не могло быть чистого кислорода. Сканеры зафиксировали остаточные следы радиации и вспышек биополя – похоже, сам организм, осознав утрату управления, саморазложился, чтобы не попасть в руки врага.
На центральной палубе, где когда-то находился органический командный центр, Кирилл заметил ряды мёртвых существ – не тела, только высушенные оболочки. Те самые осьминогоподобные пилоты, их тонкие щупальца сжались в предсмертных судорогах, а чёрные глаза застыли, отражая лишь пустоту.
Получив необходимые данные, ИИ “Трояна” сразу же отметил, что биомасса до сих пор поддерживает низкий
