Медведев. Книга 3. Княжество - Гоблин MeXXanik
Я почувствовал, как невидимая тяжесть легла на плечи, будто меня помечали не люди, а сама земля.
Сирена шагнула вперёд, её голос потёк серебром:
— Пока вода течёт и ветер движет траву, мы будем помнить слово своё. Пока земля держит корни и лес шумит, клятва наша крепка. Пока камни не превратятся в прах и не остановится ветер — мы не предадим.
Я едва не сжал кулаки от этого нарастающего гула. В груди дрогнуло, словно сердце отвечало в такт их словам.
Молчанов повернулся ко мне, его глаза блеснули красным:
— Мастер-князь, примите клятву. И фонд станет вашим по праву крови.
Я вдохнул глубже, ощущая, как всё в этом зале ждёт моего слова. В груди жгло странное тепло, от которого становилось тяжело и светло одновременно. А затем произнес:
— Принимаю.
И в ту же секунду воздух дрогнул, словно сгустился. На мгновение я ощутил, что зал вздохнул вместе с нами. Существа склонили головы, их глаза блеснули — у кого человеческим светом, у кого-то совсем иным.
А потом всё стихло. Все присутствующие снова выглядели так же, как и прежде. Как будто ничего и не произошло.
Молчанов склонил голову, уголок его губ дрогнул в почти незаметной улыбке.
— Теперь фонд ваш по праву, Николай Арсентьевич. А с ним и все обязательства.
Я только кивнул. Тепло, оставшееся после клятвы, теперь обжигало изнутри. Оно было похоже не на силу, а на печать или клеймо
Поймал себя на том, что ладони вспотели, и сжал их в кулаки. Слишком много верности, слишком много надежд легло на мои плечи. И в груди холодным комом заворочалась тревога. Молчанов скользнул взглядом по моему лицу, и я понял, что он всё видит. Его едва заметная улыбка показалась мне слишком спокойной.
Я выдохнул и поднял взгляд к своду. Там, где должен был быть просто потолок, мне почудились сплетенные ветви, корни, отражения озер с голубой водой. Всё, что связано с этим краем, теперь было связано и со мной.
Но слова уже были сказаны. Клятва принята. И назад дороги нет.
Глава 18
Подходящий князь
Зал снова зажил своей жизнью, словно ничего и не происходило. Работники фонда разошлись по своим делам.Только я всё ещё стоял в центре круга, чувствуя странную тяжесть на плечах. Словно клятва огромным грузом возложила на меня всю ответственность за этот фонд, о котором я все еще мало что знал.
Молчанов шагнул ко мне, слегка склонил голову:
— Итак, все основные процедуры соблюдены. Остались сущие формальности вроде перезаключения рабочих договоров, но это уже пустяки. Идемте, мастер-князь.
Я кивнул. Мы вышли в коридор, лампы под потолком казались слишком яркими, а картины старого Северска смотрели теперь строже, чем прежде.
— Надеюсь, ритуал не показался вам излишним, — с едва заметной улыбкой произнёс Молчанов. — Старший народ доверяет только ритуальным клятвам, которые связывают их прочнее любого печатного указа.
— Я это почувствовал, — отозвался я, непроизвольно оттянув воротник. — Честно говоря, впечатление после ритуала осталось… необычное.
— Потому что теперь вы связаны с этим фондом, мастер Медведев, — пояснил мне распорядитель. — Как бы абсурдно для вас это ни звучало. Теперь вы стали главой фонда. И сотрудники ждут, что вы продолжите дело вашего предшественника.
— Я правлю княжеством несколько дней, но успел повидать многое, — пробормотал я. — Наверное, меня уже сложно чем-то удивить.
Шедший впереди Молчанов приостановился, обернулся и удивленно поднял бровь:
— Поверьте, Николай Арсентьевич, — заверил он. — Северск всегда может удивить.
Мы миновали несколько дверей и вышли из коридора, остановившись у широкой лестницы:
— Я могу показать вам зал заседаний, или хранилище артефактов… — протянул он, но я покачал головой:
— Для первого раза хватит, спасибо.
— Тогда позвольте вам проводить вас, — любезно предложил распорядитель.
— У меня к вам одна просьба, — произнес я.
— Слушаю вас, — охотно отозвался собеседник.
— Я хотел бы попросить вас помочь мне с организацией нового ведомства по контролю за нечистью, — произнес я, и в глазах дампира мелькнул интерес:
— Вот как? — живо заговорил он. — Слушаю вас. Но сначала, если позволите, я хотел бы задать вам пару вопросов. Давайте пройдем в мой кабинет.
Собеседник повернул направо, я последовал за ним.
Кабинет Молчанова располагался последним по коридору. Дампир открыл дверь, вошел в помещение и сделал приглашающий жест:
— Прошу, входите.
Я последовал за распорядителем.
Окно было занавешено тяжёлыми шторами тёмно-зелёного цвета, отчего в кабинете царил мягкий полумрак, больше напоминающий сумерки. Так что пришлось немного подождать, пока глаза привыкнут к темноте.
— Да проходите, — произнес Молчанов, а затем вдруг чертыхнулся и добавил. — Простите, все время забываю. Сейчас.
Он щелкнул выключателем, и под потолком вспыхнули яркие лампы.
— Для меня нет никаких сложностей видеть в темноте, — продолжил распорядитель. — Да и свет я не очень люблю в силу своих некоторых… особенностей. А вот вам наверное это доставило неудобства.
Кабинет Молчанова был простым. Застеленный ковром пол, выкрашенные в серый цвет стены, вдоль которых тянулись высокие шкафы из тёмного дуба, за стеклянными дверцами стояли папки, аккуратно пронумерованные и подписанные.
У окна расположился массивный письменный стол, поверхность которого была отполирована до зеркального блеска. На столешнице разместилась настольная лампа с матовым абажуром, подставка для ручек и ровная стопка свежих бумаг.
Вдоль стены висели три портрета, но кто был на них изображен, я не знал, а подписей на тяжелых рамах не было.
РАспорядитель прошел к креслу, уселся в него и указал мне на свободное место:
— Прошу вас, присаживайтесь.
Я кивнул и разместился в кресле:
— Дружинники сказали мне, что вы приезжали к дому Курносова днем, — заметил я.
— Я могу переносить солнечный свет, — пояснил распорядитель. — Благодаря одному из родителей-людей. Просто он доставляет мне некий… дискомфорт. Даже в наших краях, где солнце — редкий гость, днем я чувствую себя… неуютно.
Он зябко поежился и продолжил:
— А от прямых лучей у меня что-то вроде аллергии. Я не начинаю дымиться, да и кожа пузырями не покрывается. Просто появляется сильный зуд и жжение. Такой, что приходится пить отвары травников. Но это все личные проблемы, и я не думаю, что они вам интересны. Итак, о чем вы хотели поговорить?
Он с любопытством посмотрел на меня, но едва я
